Формальным поводом для появления этой книги послужило следующее событие. Со своей женой я обсуждал проблемы оценки качества неизданного художественного текста. Вернее, пытался обсуждать…
Она – издатель, выпустила в свет уже более сотни разнообразных книг. Владея интернетом на уровне опытного пользователя, не программиста, берёт деньги с досужих, слабее владеющих навыками работы в сети авторов, которые хотят увидеть свою виртуальную книгу на каких-нибудь книготорговых сайтах. Вот это сомнительное удовольствие им и обеспечивается. Кроме того, если автор захочет и бумажный вариант книги получить, то моя благоверная договаривается с местной типографией, отсылает туда файл и забирает небольшой тираж, изготовленный за авторские же деньги – и наш семейный бюджет не забывая при этом пополнить. А я воображаю себя редактором, и – когда ей дают в работу рукопись, – вычитываю текст, потому что никакой уважающий себя книготорговый сайт не захочет получить текст, изобилующий грамматическими, стилистическими и пунктуационными ошибками. Но от официальной должности в её издательстве, я наотрез отказываюсь, как и от всякого упоминания моего имени в тексте будущей книги. Мне стыдно. И того, что приходится отказывать любимой жене, работая исподтишка лишь из одолжения к ней; и того, что приходится иметь дело с отвратительными, корявыми, косноязычными текстами, подогреваемыми только авторским тщеславием. Некоторые образчики этих текстов вы найдёте в конце книги, в «Приложении». Можно посмеяться – конечно, только тем, кто такой жанр любит.
И вот мы обсуждали проблемы оценки качества неизданного художественного теста. Вернее, я пытался об этом говорить…
Ей накануне позвонила какая-то тётка; судя по слышанным мной репликам – потенциальная клиентка. Так и оказалось – клиентка. Тётка сказала, что пришлёт фрагменты своих произведений, чтобы «издатель мог оценить их». Примерно так сказала. И, когда телефон умолк, и моя рассказала мне, в чём дело, я заметил, что присылать фрагменты излишне. Гораздо продуктивнее сразу прислать все произведения и передать деньги заодно. Что же касается тёткиных текстов, то продать их, безусловно, нельзя, и художественной ценности они не представляют; а книгу издать, безусловно, можно. И что клиентка не владеет техникой художественного письма. Потому что ни один здравомыслящий и уважающий свой труд литератор не станет издавать свою книгу за свой же счёт. Единственное исключение – когда этот литератор находится на тропе войны: либо с равными противниками, и тогда он за свой счёт издаёт памфлеты, либо с государством – и тогда он за свой счёт изготавливает самиздат. А в завлекающие и доящие клиентов издательства продуктивный и умелый автор не пойдёт, как не пойдёт счастливый человек в публичный дом. Если он счастлив, то у него дома есть свободный секс, объединённый с любовью, и тогда продажный ему попросту не нужен. Так и писатель: если он мастеровит, удачлив и творчески состоятелен, то у него есть площади для публикаций, и даже с гонораром. А если таких площадок нет, то он всё равно в достаточной мере ценит свой труд и раздавать его результаты бесплатно не станет.
На это моя жена сказала, что «мы с нею очень разные», и что она «не теряет надежды получить что-нибудь интересное». Я в ответ только хмыкнул. Конечно, мы очень разные. У меня – борода и длинные волосы, а она стрижётся коротко и очки носит. Я работаю на маленьком заводе прислугой за всё – шесть дней в неделю, и устаю очень. А в свободное время редактирую, или вот, пишу. А она работает в крохотном книжном магазине, открывая его, когда захочется, и ещё книжки издаёт. Мы сошлись в зрелом возрасте, за пятьдесят уже каждому, и поэтому стараемся беречь друг дружку. Во всяком случае, я. Как она бы добавила: «во всяком случае, ты так утверждаешь. А как на самом деле – посмотрим». И это верно.
Но проблема оценки качества неизданного текста всё равно осталась. И вот в свой выходной на кухне я опять вернулся к этой проблеме. Чтобы сочинить текст, привлекающий незнакомого автору постороннего читателя, необходимо… Чёрт подери, что же необходимо?! Знаю: необходима необходимость! В мире существует огромное количество зафиксированных текстов, каждый из них кто-то зачем-то написал. Следовательно, у автора был некий импульс, побуждение, стремление, стимул. Стимул – это острая палочка, которой в Древнем Риме подталкивали вола, чтобы он интенсивней тянул плуг по пашне. Вот и всякого автора что-то куда-то укололо. О том, что и куда – будет разговор отдельно. А пока вопрос: обязательно ли получаем ли мы, современные читатели, Великие Оценивающие всего, именно те слова и в той последовательности, которую задумал автор? Нет, разумеется, не обязательно. На автора и на текст, прежде чем мы с ним ознакомимся, могут быть оказаны различные влияния – от уговоров, физического воздействия и избиения по морде до вычёркивания, вынужденного редактирования и внесения опечаток. Таким образом, итоговый получаемый читателем текст – это суммарный результат устремлений автора и внешних обстоятельств, как его, так и читательских. Например, если моя жена прочитает этот мой текст, то она может обидеться. И либо я сам его поправлю прежде, чем ей покажу; либо она потребует поправить, но только после того, как прочитает (а я для этого и пишу, потому что изустных слов моих она слушать не захотела). И тогда у меня возникнет дилемма: потребовать от неё оставить текст в неприкосновенности и издавать как есть («ты же хотела издать – вот и издавай!») или согласиться и поправить – и тогда вы, читатели, не узнаете того, на что я хочу вам пожаловаться.
Я всё-таки попытался выяснить, как же она сама оценивает тексты, с которыми работает. По каким критериям? Уже сотню электронных книг выпустила с помощью интернет-распространителей, шестьдесят две из них – помогла отпечатать на бумаге. И желающие ещё остались. Вот, звонят. Интересно, что же ими движет? Но на эти вопросы моя половина отвечать отказалась, гневно заявив: «Мне это не интересно! Абсолютно не интересно! Отстань, отвяжись!» И рассердилась. И я понял: лжёт. Обычно моя жена обманывает меня так, что я этого совсем не замечаю. А тут неправду говорит прямо в глаза, с вызовом. Интерес у неё, очевидно, есть. Чтобы это установить, достаточно послушать, как она с клиентами разговаривает. Уважительно, вежливо, полностью подавляя раздражение. С учётом мнения и взглядов плательщика. А я приношу в дом больше денег, чем десяток заказчиков, да и ближе нахожусь, чем все они, вместе взятые – и она радостно может позволить себе раздражения не сдерживать, взглядов не учитывать, да и мнения своего не формулировать. Но проблема-то осталась! Даже если мы расплюёмся, я окочурюсь или овдовею – проблема оценки качества неизданного текста останется. И не только художественного. Но неопубликованный нехудожественный (технический, научный) текст обычно рассматривают специалисты в соответствующей области, и именно они определяют полезность, уместность, новизну и прочие качества текста. Художественный же опус оценивают посторонние читатели, Великие Оценщики всего, и именно они голосуют за успешность труда автора рублём или хотя бы отзывами. Конечно, и специалисты оценивают художественный текст. В первую очередь это подлинные издатели, то есть те, кто рискует своими деньгами, выпуская книги, то есть пачкая листки бумаги типографской краской или заполняя сайты текстовыми файлами – а потом, в воздаяние за эти усилия, возвращая себе деньги от читателей сам-пять, сам-двадцать или даже стократно. Когда рискуешь своими деньгами и своим временем – профессионализм вырабатывается. Когда денег оказывается больше, чем можно потратить за всю пенсионерскую жизнь – профессионализм утрачивается. К сожалению, эту максиму я не могу проверить на себе.
