В колокол на Спасской* башне,
Ряб, сутул и тонконог,
Бьёт юродивый Евлажка,
Церкви Спассовой сынок.
Взор блаженный в небо, к богу!
Пальцев боль, гортанный стон…
По Иркутскому острогу
Колокольный льётся звон.
Просыпайся люд казачий,
Чёрный пашенный народ.
Отчего Евлажка плачет?
Русь Великая идёт!
Сотни движутся служилых,
Далее – обоз, обоз…
Их Сибирь заворожила,
Буйны головы вскружила
Ни на шутку, а всерьёз.
Отворяй врата и души,
Город новых дней Иркутск!
Казаков встречай и слушай
Голоса их, трав похруст.
Нынче пятая колона,
Со своих шестков-высот
По указке Вашингтона
Околесицу несёт.
Круг предателей спесивых
Ненавидит, браться, нас.
Продают они Россию
Издавна, да и сейчас.
Продают наш мир за центы
И тайком, и в суете.
Злопыхательские центры
Рядом с нами… в темноте.
Только олухи с любовью
Смотрят на врагов лихих.
Всё, что дальше Подмосковья,
Лишь колония для них.
Нас они впихнули в беды.
Дружный грай у воронья…
Почему ж они не едут
В очень райские края?
К подлым, наглым, озверевшим
Дом Российский будет строг.
Не пора ль их перевешать
На осинках вдоль дорог?
Кровью всякий шаг оплачен,
Им – доходы, нам – долги.
Выбор прост и однозначен:
Или мы, или враги…
Инженеры потрясений
И полпреды Сатаны.
Нет «прощённых воскресений»
Для врагов моей страны.
Жить бы в холе нам и в мире,
Добрые творить дела.
С процветанием Сибири
И Россия процвела.
Мы дошли до Океана,
Не творя в дороге бед.
Вопли вражеского стана –
Песня очень давних лет.
Шли обозы с казаками
Через горы и поля.
Крепла днями и веками
Наша Русская Земля.
…Воевода их встречает,
Будто бы, встречал всю жизнь…
Будто бы, на них серчает:
– Мы вас крепко заждались!
Сотник Соколов Никола,
Рост огромен, ширь в плечах:
– Не был путь у нас весёлым
И по дням, и по ночам.
Были сопки и болота…
Обо всём не рассказать.
Долго шли в острог, но вот он,
В душах наших и глазах!
– Это так я… Будьте здравы!-
Воевода ус вихрит.-
Ход не близкий, ваша правда.
Путь в острожие открыт!
Люд служивый и ясачный,
Пашенный, бабьё, детьё
Говорят, твердят, судачат
Им про новое житьё.
«А лихого тут в достатке»,
«Тутко лепные места»,
«Бабоньки верны и сладки»,
«Знать, свершилось, Русь Свята!».
Он по силе, по-серьёзу, -
Как четыре удальца,
Запросто берёт с обоза
Тушу свежего тельца.
Изумился конный, пеший.
Это ж, надо, с маху так!
А силища в этом лешем!
Вот воистину казак.
А Евлажка бьёт поклоны.
Кони вгрызлись в удила.
Смотрит в лица, как в иконы,
Пляшет, разума лишённый.
Рать несметная пришла…
Новы лить колокола.
Русь пришла! Русь пришла!
Всяк к Николе с добрым словом,
Не заносчив, не упрям.
Лик Николы Соколова
Нрав казачьим дочерям.
Кудри-волосы льняные,
Что сварожие лучи.
Глаз глубины голубые,
Хоть по солнцу в них ищи.
Всем Никола стал по нраву,
Казакам и черни люб.
Статный, развесёлый, бравый,
Мягок сердцем и не груб.
Всем Никола… Впрочем, оком
Всех не смеряешь мирян.
Не по нраву власти сокол
Да гонителям крестьян.
Он – заступник обнищалым,
Тем, с которых неча брать,
Тем, которые с пищалью
Порождёны умирать.
Нам кивать на то постыдно,
Что заморских стран народ,
Ах, как больно и обидно,
Хуже нашего живёт.
Даже если это правда,
Новых качеств господа,
Ваша жалкая бравада
Не годится никуда.
Мой народ не жил богато…
А бездельников круги,
Не скажу, что б супостаты,
И, возможно, не враги.
Но живут весьма заметно,
Как тузы и короли.
Под себя с улыбкой светлой
Всё, что можно, подгребли.
Куча ряженых и сытых,
Перекормленных свиней –
Это ведь нечистых свита,
Беды Родины моей.
Как крепки о них заботы,
С пожеланьям всяких благ.
Разве ж это патриоты?
Бесов ряженных сходняк.
А рисуют, как икону,
Образ давнего вождя.
Пустомели, пустозвоны,
Сорняки после дождя!
При наваре рудименты
Всяк из них и граф, и князь.
Очень долго президенту
Разгребать всю эту грязь.
Пролетят не дни, а годы…
Под пустой телегалдёж.
Прав и равенство народу
Нынче сходу не вернёшь.
…Про Николу вмиг в народе,
В раз поплыло и пошло:
«Он купцам и воеводе
Совершать мешает зло».
С дальних далей иностранцы,
Что прижились на Руси,
Взгляда сотника бояться:
«Дерзок, Боже упаси!».
Жизнь текла не без протеста.
Меркнет божья благодать,
Где народ – пустое место,
Дней счастливых не видать.
Богачам доходов мало,
Злобны сотни раз на дню.
Тянут жизни одеяло
На себя и на родню.
Звать протест народный смутой,
Господа, и смех, и грех.
Как себя в шелка ни кутай,
Шкура лопнет, что орех.
Шкура лопнет у барыги
Под бичами голытьбы.
До поры прочны вериги
По велению судьбы.
– Побивать народ не стану! –
Говорил, дела верша. -
Люд терзать – не по уставу.
Надо миром всё решать.
Зверя в чащах, рыбу в реках,
И кедровых шишек плоть
Для любого человека
Мудро сотворил Господь.
То присваивать не надо,
Что народное в веках.
Это люди, а не стадо.
Всё в их воле и в руках.
– Здесь не я творю причины,
Если честно говоря, -
Воевода молвил чинно,
Всё от батюшки царя.
– Ведь ему не всё известно.
Тот, кто вольный, не холоп.
Есть разбойники из местных
И бандиты из европ.
– Соколов, ты судишь строго
И не знаешь ничего.
Власть везде идёт от бога,
Надо веровать в него.
В час веселия и грусти
В храм смиренные идут.
Ты из вятских, значит, русский.
Ведь они-то… бога чтут.
– Чтут, понятно, как надежду,
Что прокормит их земля.
Только бог-то нынче где же?
Может, он внутри меня
Иль под рубищем под вдовьим?-
Так Никола говорит.-
Иль в лихой казацкой доле?
Где же бог-то? Видно, спит.
– Ах, Никола, я попозже
За слова твои воздам.
Ты ведь сотник, а безбожник.
Ты и чернь заводишь в срам.
На хозяев смотрят косо.
Каждый червь своё поёт…
– Черни нету, есть же просто
Дух народный и народ.
Истинно я верю в бога…
Не в поповских он устах,
А в слезах, чья жизнь убога;
В медных – не в златых крестах.
В дальнем он скиту с монахом,
