Виссарион Белинский - Сицкий (,) капитан фрегата. Сочинения князя Н. Мышицкого

Сицкий (,) капитан фрегата. Сочинения князя Н. Мышицкого
Название: Сицкий (,) капитан фрегата. Сочинения князя Н. Мышицкого
Автор:
Жанр: Критика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Сицкий (,) капитан фрегата. Сочинения князя Н. Мышицкого"

«Новое произведение литературной школы, основанной Марлинским – не тем он будь помянут! Оно носит на себе все родовые признаки своего происхождения: его герои всё офицеры, да еще морские; место действия – фрегат; действующие лица ничего не делают, а только говорят, и в их пышных монологах слышатся слова, чуждые всякого значения и не совсем понятные, вследствие той растрепанности чувств, плодом которой они были…»

Бесплатно читать онлайн Сицкий (,) капитан фрегата. Сочинения князя Н. Мышицкого


Новое произведение литературной школы, основанной Марлинским – не тем он будь помянут! Оно носит на себе все родовые признаки своего происхождения: его герои всё офицеры, да еще морские; место действия – фрегат;[1] действующие лица ничего не делают, а только говорят, и в их пышных монологах слышатся слова, чуждые всякого значения и не совсем понятные, вследствие той растрепанности чувств, плодом которой они были…

Николай Алексеевич Сицкий, капитан фрегата «Смелый», ждет к себе в гости (на фрегат) графиню Леонтину (отчества и фамилии не помним); ожидая ее, он, от нечего делать, думал так, по уверению автора, сев на диван и облокотись локтем (а не коленом) на кормовое окно каюты:

«Море! – море! тихо и светло смотришь ты! тихо и светло было до сей поры и в моей душе! Да! много я видел бурь на тебе: много раз обнаруживало ты себя во всем гневе и жестокости, встревоженное ветром; но я не понимал, я не мог предузнать, что ты так сходно с душою пылкой, встревоженной страстями, как ты – бурею! Неужели мне придется испытать то, чему до сей поры я не хотел верить? Но ужли это какое-нибудь новое, доселе мне неведомое чувство? – Я видел ее раз, – вот уже год тому назад, – вчерашняя была другая; почему же сегодня жду ее так нетерпеливо? Зачем она так смотрела на меня? для чего была так внимательна ко мне? – К чему так обольстительно ласкова, даже до какой-то короткости? – не понимаю!» (ч. 1, стр. 6–7).

Из этого монолога, слепленного из общих реторических мест плохих романов, явствует, что сей храбрый капитан уже с год влюблен в оную графиню Леонтину: зачем же так много слов? – спрашиваете вы. Но ведь Сицкий это не говорил, а думал: думать же позволяется всякому, сколько душе угодно.

Но вот капитану донесли, что катер с графинею приближается, – и капитан опять за монолог, тоже мысленный, но уже короткий, за недостатком времени: «Ты едешь, едешь (,) непонятная для меня!.. Что это со мной?.. отчего это сердце так сильно бьется?..» Надобно вам сказать, что графиня готовится увидеться с Сицким всего-навсе в третий раз: по ее словам, он так ей понравился с первого (или, как пишет автор, с пер-ь-вого) раза, что, увидевшись с ним во второй раз, ровно через год, она тотчас приняла его приглашение на фрегат.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru


С этой книгой читают
«В то время как какие-нибудь два стихотворения, помещенные в первых двух книжках «Отечественных записок» 1839 года, возбудили к Лермонтову столько интереса со стороны публики, утвердили за ним имя поэта с большими надеждами, Лермонтов вдруг является с повестью «Бэла», написанною в прозе. Это тем приятнее удивило всех, что еще более обнаружило силу молодого таланта и показало его разнообразие и многосторонность. В повести Лермонтов явился таким же
«…С 1823 года начала ходить по рукам публики рукописная комедия Грибоедова «Горе от ума». Она наделала ужасного шума, всех удивила, возбудила негодование и ненависть во всех, занимавшихся литературою ex officio, и во всем старом поколении; только немногие, из молодого поколения и не принадлежавшие к записным литераторам и ни к какой литературной партии, были восхищены ею. Десять лет ходила она по рукам, распавшись на тысячи списков: публика выучи
«…Искусство есть представление явлений мировой жизни; эта жизнь проявляется не в одном человечестве, но и в природе; посему и явления природы могут быть предметом романа. Но среди ее картин должен непременно занимать какое-нибудь место человек. Высочайший образец в сем случае Купер, его безбрежные, безмолвные и величественные степи, леса, озера и реки Америки исполнены дыхания жизни; его дикие, в соприкосновении с белыми, дивно гармонируют с этою
«…Теперь появилась особенная брошюрка, под названием: «О Борисе Годунове, сочинении Александра Пушкина. Разговор». «Что ж это такое?» – спросят читатели. Это, милостивые государи, одно из тех знаменитых творений, которыми наводняют нашу литературу г. Орлов и ему подобные. Какой-то помещик Петр Алексеевич, проезжающий из Москвы чрез уездный городок, завел разговор о «Борисе Годунове» с каким-то знакомым ему вольнопрактикующим учителем российской с
Этот отзыв Белинского о поэме противостоял явно критическим оценкам ее в ряде других журналов. Ср. также оценку поэмы «Разговор» как «прекрасного произведения» в рецензии на ч. II «Физиологии Петербурга». Более критическим был отзыв Белинского уже в статье «Русская литература в 1845 году». Там отмечались «удивительные стихи», которыми написана поэма, насыщенность ее мыслью, однако указывалось на «слишком» заметное влияние Лермонтова. Сравнивая «Р
«…Но довольно выписок: из них и так видно, что герои романа г. Машкова так же пухлы, надуты, бесцветны, безобразны, как и его слог. Рассказывать содержание романа мы не будем: это путаница самых неестественных, невозможных и нелепых приключений, которые оканчиваются кроваво. Поговорим лучше о слоге г. Машкова, образцы которого мы представили читателям; это слог особенный…»
«…Карамзин в своих стихах был только стихотворцем, хотя и даровитым, но не поэтом; так точно и в повестях Карамзин был только беллетристом, хотя и даровитым, а не художником, – тогда как Гоголь в своих повестях – художник, да еще и великий. Какое же тут сравнение?…»
«Кто не любит театра, кто не видит в нем одного из живейших наслаждений жизни, чье сердце не волнуется сладостным, трепетным предчувствием предстоящего удовольствия при объявлении о бенефисе знаменитого артиста или о поставке на сцену произведения великого поэта? На этот вопрос можно смело отвечать: всякий и у всякого, кроме невежд и тех грубых, черствых душ, недоступных для впечатлений искусства, для которых жизнь есть беспрерывный ряд счетов, р
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известн
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известн
В городе Лос-Анджелес на юге штата Калифорния в большом двухэтажном доме проживает двадцати-трёхлетняя Джессика Карвер, которая работает в полиции – помощником детектива. Однажды, обычным тихим вечером к девушке заявляется её беременная, двадцатилетняя двоюродная сестра Джулия, с просьбой приютить ту к себе на пару дней, пока она находится в ссоре со своим парнем. Джессика не раздумывая соглашается и впускает сестру в дом. Той же ночью девушки пр
Людмиле Борисовне Чёрной в декабре 2021 года исполняется 104 года. Долгая жизнь – при кажущейся своей желанности – на самом деле непростое испытание. Одиночество среди людей других поколений, физические недуги, ощущение неотвратимости смерти требуют от долгожителя особого мужества. Однако почтенный возраст нисколько не угасил ясности ума, политического темперамента и чувства юмора автора этой книги. «Теперь мне 103. Вышли в свет две мои толстые к