*ГЛАВА 1 – РАСПРАВА НАД СЕМЬЕЙ ДЕ ЛЯ РУЖЕ.
Осень. 1515 год. Франция.
– Господь с вами! – говорит священник в окончание святой мессы, стоя за алтарём.
– И со духом твоим! – отвечает ему паства.
– Да благословит вас всемогущий Бог, Отец, и Сын, и Дух Святой.
– Аминь.
– Идите с миром Христовым.
– Благодарение Богу.
Пока монахини на балкончике сверху допевали последнюю песню, прихожане начали постепенно покидать храм. На вечернюю службу прибыла вся деревня. Длинные скамьи, стоящие в два ряда, были заполнены деревенским народом.
На задней скамье сидела одна из семей. Мама с младенцем на руках, рядом папа, старшая сестра, после неё два брата-близнеца, за ними ещё один брат чуть помладше, а за ним ещё сестра и за ней ещё брат.
Особенностью семьи было то, что от одного до последнего, все были рыжеволосые, бледнокожие, с яркими виснушками на лице. Это единственное рыжеволосое семейство в деревне по фамилии Де Ля Руже.
Односельчане оглядывались на них то с опаской, то со злобой, но основным чувством, которое испытывали к ним жители деревни, была зависть и ненависть. Ведь никто ни разу не слышал ссор или ругани в семье. Семья была плодородной, с множеством детей, все здоровы, да и их дом был большой, на окраине деревни, недалеко от леса.
Семья Де Ля Руже была самой обсуждаемой в деревне. Все их не любили и поговаривали, что это семейство тайно занимается колдовством, а сама мадам Жаклин Де Ля Руже, по словам соседей, была злая ведьма, а месье Жирард Де Ля Руже её сообщник-колдун.
Выходя из церкви, Жирард и Жаклин, вместе со всеми детьми, идут вдоль деревни и, как всегда, видят недоброжелательные взгляды и слышат различные оскорбления и сплетни, которые распространяют о них деревенские жители. Они шли по переулкам деревни вслед за рыжей семьей, напевая песню:
"Ты посмотри на этих рыжих кровопивцев,
Стереть бы их с лица земли, нечестивцев.
(Шептал один сосед второму на ухо.)
Верно говоришь, сосед,
От них у нас полно несчастий, много бед.
(Отвечал ему он.)
А мне как мезко видеть их, как одиночке,
Ведь нет ни мужа у меня, ни сына нет, ни дочки,
Нет никого, какая безысходность,
А глянь на них, какая плодородность.
(Жаловалась одна одинокая сельчанка)
Всё хорошо у них, друг друга любят, бед не зная,
А мы живём ругаясь и кричать не прекращая,
Живём вдвоём как кошка с собакой,
И каждый вечер ссоры, драки.
(Возмущались местные молодожёны.)
А Жирард то мужичок – красавец,
Да только вот женатый он, мерзавец.
(Вздыхали одинокие красавицы деревни)
А Жаклин – красавица, я влюблён,
Душой и сердцем к ней я покорён.
Она прекрасная, сладкоголосая,
Загадочная и рыжеволосая.
(Пел местный мужчина.)
Забудь ты эту рыжеватую!
(Говорит ему друг.)
Сжечь её, ведьму проклятую!
(Разъярённо кричит толпа.)
Эта нечистая дьявола семья,
Как безбожная в аду гореть должна!
Посмотрите на их волосы и взгляд!
При виде них руки и ноги дрожат.
Сжечь мужа! Сжечь жену! Сжечь их детей!
Чтоб небыло на нашей земле подобных людей.
Пусть их всех незамедлительно казнят,
Чтоб их души полетели прямо в ад! Прямо в ад! Прямо в ад!"
И вот семья Де Ля Руже уже подходит к своему дому, слыша, как отдаляются неприятные слова в их адрес.
Пузатый священник Отец Кушон, чья фамилия очень соответствовала его омерзительной свиноподобной внешности, имел ужасный вид. Его нос действительно напоминал выраженный свинячий, его будто бы придавили кверху. Он стоял с несколькими братьями монахами из местного монастыря в комнате для католических собеседований в башне церкви и наблюдал из окна вслед за семьей Де Ля Руже.
К приходу церкви подъезжает карета, запряженная тройкой лошадей. За ней следует целый отряд рыцарей и стражей с факелами.
Раздался стук в дверь, и в тайное помещение святого собеседования входит епископ провинции Нормандии, за ним сразу входит главный судья провинции Месье Жюль Ришар.
Пожилой епископ постоянно совал пальцы под свою митру, возвышающуюся на его седой голове, и без устали начесывал свою покрасневшую от укусов вшей кожу.
Отец Кушон поцеловал руку епископа в знак приветствия, а затем обратился к главному судье.
– Прежде всего хочу вас поприветствовать и пожелать вам успешного выполнения обязанностей главного судьи нашей провинции. Несмотря на то, что его величество Франциск уже чуть более половины года стал королем Франции, вы продолжаете занимать эту важную должность, принося благо всей Нормандии и французскому государству.
Месье Жюль Ришар резко раскрывает документальный свиток и шепчет что-то про себя, зачитывая текст. Затем откладывает документ и обеспокоенно обращается к священнику.
– Отец Кушон, это правда, что в вашей деревне живет семья колдунов? Иначе нам бы не пришлось ехать к вам из Руана вместе с епископом.
– Правда, – надменно ухмыляясь, отвечал священник. – Местные жалуются на них и подозревают в занятии колдовством, что категорически противоречит нашей святой католической церкви. Я лично тоже считаю, что семья Де Ля Руже очень странная.
– Но, Святой Отец, – прервал их один из монахов. – Для таких обвинений нужны доказательства, которых у нас нет.
Священник, епископ, судья и все остальные монахи опустили на него надменные сердитые взгляды. Отец Кушон сжал губы, намекая на то, чтобы тот замолчал. Монах же безоговорочно повиновался.
– В нашей стране запрещены подобные действия, – говорил судья Жюль Ришар. – Наш новый король, как и все его предшественники, одобряет установленные увековеченные порядки, которые уже действуют на протяжении многих лет, и его величество с почтением относится к святой инквизиции.
– Франция – великая дочь церкви нашей, – говорил епископ, не переставая начесывать голову. – Наша церковь не позволяет людям содействовать с дьяволом, ведь это может нанести вред местным жителям и всей нашей Франции. Такой грех, как колдовство, должен караться сожжением заживо.
– Вы правы, ваше святейшество, однако я забыл вас оповестить о чем-то относительно семьи Де Ля Руже. Они все рыжеволосые, – дополнил Отец Кушон, после чего оглушительно прогремел гром, заставив всех вздрогнуть.
– Иисусе! – прокричал епископ. – Рыжие волосы – это же языки адского пламени! Рыжий человек не является детём Божьим, рыжие люди – это дети Сатаны, и они украли цвет огня из ада, который присвоили своим волосам!
И тогда судья Жюль Ришар оглянулся на епископа, надменно ухмыляясь, высоко подняв брови.
– Мы знаем, что делать, – заламывая пальцы сказал Месье Ришар.
Судья вышел из церкви и приказал всем прибывшим с ним стражам направиться к дому семьи Де Ля Руже, чтобы сжечь их заживо. Тут же подоспели Отец Кушон и епископ, а за ними рядом шагали монахи.
Встав впереди отряда рыцарей вместе с судьей Ришаром, они взяли факелы, епископ высоко поднял крест, и они двинулись инквизировать рыжеволосую семью. А пока они шли, по деревне эхом разносилась песня в десятки голосов:
