Алессандро Гатти, Баккаларио Пьердоменико - Синий. Сапфировая загадка

© Уварова О., перевод, 2020

© Издательство АСТ, 2020

«Что такое интрига?» – спросите вы. Для большинства это нечто пугающее и запутанное. Для меня же интрига – как отличный завтрак!

Анри Беньямин Интригио, СЕМЕЙНЫЕ МЕМУАРЫ

Том 2 – из неопубликованного

Лёгкий туман окутывал каналы Амстердама. Солнце сузилось до размеров булавочной головки, и по Амстелу, главной водной артерии города, лениво передвигались редкие лодки с отдыхающими.

Всё вокруг казалось спокойным, как обычно, за исключением одной детали: небольшой рыбацкий катерок с бело-синим килем медленно двигался в сторону центра.

Для воскресного утра это было довольно странно.

Старый мотор катерка ворчал, и стоявший у руля рыбак, крепкий бородатый мужичок, выпускал из трубки облачка дыма, расползавшиеся завитками и таявшие в лёгком тумане ранней осени. Рыбак крепко держал штурвал и всматривался в ряд зданий на левом берегу, явно выискивая какой-то определённый дом. Когда катер вынырнул из-под очередного моста, моряк, похоже, нашёл то, что искал.

Он направил катер к маленькому старому причалу, мягко заглушил мотор, бросил конец и ступил на потемневшие от времени доски. Закрепив конец на тумбе, он поднялся по ступеням на набережную и подошёл к дому, на фасаде которого красовалась латунная табличка с номером «121». На улице было всё так же пустынно, и никто не мог заметить волнение рыбака.

На доме не было ни имени жильцов, ни звонка, но для бородатого посетителя это не имело значения. Его взгляд привлекли две щели для писем на двери: левая, окрашенная в тот же тёмно-зелёный тон, что и сама дверь, была почти незаметна, правая же, лимонно-жёлтая, выделялась на фоне двери.

Наконец мужчина едва заметно улыбнулся, поднялся по четырём ступеням на крыльцо и сунул руку за пазуху тяжёлого рыбацкого плаща.

– УОООУОООУООО!!!

Пронзительный, леденящий душу вопль исходил из окна на втором этаже.

Незнакомец застыл как вкопанный с рукой за пазухой. На лбу блеснули капельки пота. Что это был за жуткий звук? Сирена? Сигнализация?

«Нет», – с усилием сглотнув, сказал он себе.

Звук отдалённо напоминал человеческий голос.

Рыбак выждал несколько мгновений и наконец решился. Из внутреннего кармана плаща он достал жёлтый конверт и опустил его в щель того же цвета. Услышал, как конверт глухо стукнулся о металл ящика.

Вот и всё.

За стеной дома подвижный, худощавый мужчина в безупречной серой ливрее застыл с щёткой для пыли в руке, повернувшись ухом к двери.

Это был дворецкий – несравненный Тибо, которого беспокоил вопрос: было ли то, что он только что услышал, типичным звуком падающего в почтовый ящик конверта. Он не мог сказать точно, потому что его уши, как и уши других обитателей дома № 121, уже более часа испытывали на себе мучительное воздействие голосовых связок юной Имоджен Интригио, занимавшейся пением на втором этаже семейной резиденции. Шестнадцатилетняя Имоджен решила принять участие в конкурсе талантов. Тибо её вокальные упражнения очень напоминали стоны подстреленного лося. Но, не считая себя знатоком лёгкой музыки[1] и не подстрелив в своей жизни ни одного лося, дворецкий счёл за лучшее подойти к входной двери и проверить своё предположение по поводу недавнего шороха.

А-ха!

Как и всегда, предчувствие не обмануло Тибо: зелёный ящик – тот, что служил для обычной почты, – был пуст. Что неудивительно, ведь сегодня было воскресенье. Зато в жёлтом лежал конверт.

Один из тех конвертов.

Как только синьор Тибо увидел конверт, в глазах у него заплясали искорки. Получение жёлтого конверта было в этом доме целым событием. И тот факт, что с последней доставки жёлтой почты прошло немало времени, делал это событие ещё более значительным.

Дворецкий положил щётку для пыли у входа, с неожиданным для человека его возраста проворством устремился в конец коридора к двери и легонько, но решительно постучал в неё.

– Да… Войдите! – послышался весёлый и несколько рассеянный голос Ласло Интригио – «главы семейства», как его с изрядной долей иронии называла супруга.

Тибо заглянул в кабинет.

Ласло, элегантный светлоглазый мужчина с каштановыми волосами, острым подбородком и усиками искателя приключений прошлых времён, увлечённо смотрел в монитор.

– А, Тибо, можешь подождать минутку?

– Откровенно говоря, синьор Интригио…

– Я играю в шашки с кузеном Малькольмом из Эдинбурга. – Ласло Интригио на секунду оторвал взгляд от экрана компьютера и улыбнулся. – Его превосходная игра вызывала у меня, мягко говоря, недоумение! – объяснил он, сияя от удовольствия. – Так что я тайком забрался в его компьютер и обнаружил, что он скачал себе в помощники программу, которая диктует ему ходы… Ты представляешь? Старый пройдоха!

– Понимаю, синьор, но…

– И знаешь, что я тогда сделал, Тибо? Я тихонько перенастроил программу на режим «Шимпанзе», так что теперь дорогой кузен снова играет как прежде… то есть как не слишком развитый примат… Вот умора!

С этими словами Ласло расхохотался.

Тибо счёл необходимым сделать пару шагов до ковра, чтобы показать хозяину письмо на маленьком серебряном подносе. В ярком свете ламп в кабинете Ласло явственно виднелся выбитый на бумаге изящный, с завитушками вопросительный знак.

Увидев поднос с письмом, Ласло мигом вскочил на ноги и вытаращил глаза.

– Послание от тёти Эдны! – объявил он.

– С вашего позволения, синьор… – вставил Тибо. – Сегодня ужин подавать в зале с часами?

– Само собой, Тибо! Ровно в восемь, как велит семейная традиция!

Ровно в восемь вечера на втором этаже тринадцать настенных часов принялись разом звонить на все голоса – именно они дали название самой загадочной комнате в доме семьи Интригио. На какофонические трели жалобно отозвался Орвиль, старая гончая собака семьи Интригио. Ласло появился в безупречном смокинге, возможно, лишь чуточку тесном на талии – как напоминание о том, насколько давно его владелец не был в деле. И в особенности о том, как он тем временем налегал на копчёности и сыры.

– Папа! – воскликнул десятилетний Маркус, самый юный член семьи, которого тяга к маятникам и их таинственному устройству привела сюда первым. Он обладал настоящим талантом к механизмам и мог меньше, чем за двенадцать секунд, непоправимо испортить любой из них. На мальчике был маленький смокинг, сшитый по фигуре семейным портным мистером Пикельманом.

– Я, конечно, понимаю важность момента, но вам не кажется, что смокинг – это перебор? – подала голос Зельда, которая была на год старше брата. Отец и сын вздрогнули, ведь ни один из них не успел заметить, как девочка появилась в комнате. Впрочем, ничего удивительного, ведь её талантом была Призрачная поступь.