Море вернулось говором чаек,
Песней прибоя рассвет пробудив.
Сердце, как друга, море встречает.
Сердце, как песня, летит из груди.
/Г. Козловский/
***
В тот памятный день очередного своего законного отпуска, бесцельно щёлкая телевизионным пультом, я случайно наткнулась на канал ОТР. Передавали запись концерта посвящённого юбилею Певца, голос которого уникален и неповторим, а услышать его, к сожалению, стало возможным теперь лишь только в записи, потому что этого Артиста больше нет с нами на Земле.
Я отложила пульт в сторону и сполна насладилась великолепными выступлениями. Сегодня незабываемые песни Маэстро популярные исполнители пели какими-то особенно взволнованно трепетными, щемящими душу голосами, заставляя её сначала сжаться в комочек, а после раскрыться подобно цветку и тихонечко подпевать вместе с ними…
В заключении на сцену вышел молодой певец, и прозвучали аккорды гениальной «Синей Вечности». Чуть позже песню подхватили и другие артисты. Но когда показали финальный фрагмент записи в исполнении Феноменального Маэстро… В СОВЕРШЕННОМ исполнении…
Ярчайший свет озарил всё вокруг, коснулся своим волшебным лучом каждого, кто слышал его в это мгновение. Своды концертного зала и моего гостиничного номера словно раздвинулись, слились с Вселенной. И я почувствовала, что лечу. Лечу в бесконечном пространстве! Моего тела будто не существовало. Во всяком случае, я его совсем не ощущала, потому что рядом со мной плескалось море, гудели скалы, а навстречу плыли звёзды…
Неохотно расставаясь со сказкой, в мягкой бархатной синеве которой хотелось парить и парить до бесконечности, я буквально заставила себя вернуться в реальность, внимательнее взглянуть на молодого исполнителя.
Я посмотрела.
И заметила, как слеза, навернувшаяся непрошеная слеза, медленно катится по его щеке…
Сейчас он жил так же, как я: отдалённо – словно в полусне, искренне – как в детстве, не скрывая своих чувств и эмоций. Это тронуло до глубины сердца, медленно проникло, наполнило его нежным теплом.
Словно воочию я вдруг увидела его маленьким мальчиком, зачарованно внимающим, как плавно нарастая, крепнет и воодушевлённо гремит Великий Баритон и почувствовала, как страстно мечтает мальчик стать на него похожим…
Увидела кружащихся над синим морем чаек…
Услышала негромкий шум прибоя…
Беспощадное очарование заключительного действа впечатляло и потрясало. Слёзы застыли в глазах многих исполнителей и зрителей, каким-то чудесным образом превращая незнакомых друг другу людей в старых добрых друзей. Да что там скрывать – не смогла сдержать их и я, находясь по другую сторону экрана. Те слёзы были данью памяти и почтения к ушедшему Артисту, благодарности к его молодому приёмнику и любви к прекрасной песне.
На душе было празднично и немного печально. Я покинула номер и направилась к морю. В моём нынешнем настроении бродить по берегу, дыша свежим морским воздухом, куда лучше, чем сидеть в отеле. Я брела по песчаной отмели странно пустынного, будто дикого пляжа. Отдыхающие сегодня предпочли разместиться у бассейна, а особо ленивые принимали солнечные ванны в шезлонгах на лоджиях. Что ж, каждый отдыхает, как желает, каждый развлекается, как умеет!
Словно подслушав мои мысли, прилетела белая чайка. То ли плача, то ли крича, закружила над головой, призывая подруг…
Пенная волна осторожными набегами гладила мои босые ноги, нежа легчайшими прикосновениями тёплого солёного языка, перекатывала небольшие камешки, явно намеренно создавая ими таинственный шум, в котором каким-то загадочным шёпотом то ли манила недосказанным словом, то ли зачаровывала недопетой песней…
Я прислушалась…
Послушайте все, послушайте люди историю, что произошла когда-то давно, а может быть не так уж и давно… Ту самую, которую поведали мне зыбкая морская волна да тоскливо кричащие чайки.
На берегу синего-синего моря стоял большой, красивый, ослепительно белый дом.
Жили в нём Папа, Мама и Мальчик.
Неподалёку тоже были дома. Богатые и не очень. Нарядные – с увитыми ползучим плющом и нежными плетистыми розами высокими колоннами, с панорамными арочными окнами. И скромные – небольшие, с аккуратными рядками дощатых заборчиков в окружении просторных садов и живописных лужаек, с уютными скамеечками под тенистыми деревьями.
Но во всех тех домах жили только взрослые…
И всё-таки огорчаться Мальчику не приходилось.
Потому что лучшими его друзьями были Море, Скалы, Чайки, Звёзды и Прибой. А уж с ними точно не соскучишься!
Ровная аллея от дома переходила в отлогие белые ступени, которые постепенно образовывали каменную лестницу, ведущую вплоть до песчаного берега.
Просыпаясь каждое утро, Мальчик босиком – ведь до воды было недалеко, бежал по ней к друзьям, чтобы поздороваться, пожелать им доброго утра и наступающего хорошего дня. Это был очень воспитанный мальчик.
Море с утра бывало тихое, спокойное. Его волны пока лениво потягивались в дремоте. Солнце, ещё зевая, выходило со двора, готовясь к своей нелёгкой дневной работе. Попутно оно посылало щепотку ранних лучей позолотить влажные сады, что окружали белый дом и яркие цветы, украшающие лестничные ступени.
И тогда начинали подниматься душистые испарения. Все ароматы, устремляющиеся сверкающей спиралью в воздух, имели свои отражения: то маленьких серебряных стрекоз, грациозно порхающих среди зефирных облаков, то прелестных фей и эльфов, весело хвастающихся друг перед другом своими узорчатыми крылышками, то звёздных менестрелей, настраивающих волшебные струны небесных лир…
В это время Море начинало заниматься собой. Оно одевалось в платье розового цвета. Таким его делало взошедшее на небо утреннее Солнышко.
Мальчика Море всегда встречало очень ласково.
Стоило ему раздеться и войти в воду, чтобы принять утреннюю ванну, Море нежно обнимало его, окружая мягкой, словно парное молоко теплотой. Воздух с утра ещё прохладен, похож на кристально чистый родник, поэтому дышалось Мальчику легко и свободно.
Вокруг стояла такая тишина, что песенку Прибоя, чуть рокочущую и ещё сонливую, бывало едва слышно. К этому моменту он обычно смиренно затихал и лишь легонько ласкал побережье, украшая пеной, будто мозаичной беломраморной каймой.
Когда после утреннего купания Мальчик выходил на берег, прилетали завтракать громкоголосые Чайки. Ловко спланировав, они изящно касались прозрачной, отливающей сапфиром и аметистом воды и тут же взмывали ввысь, сжимая в клюве трепещущую серебристую рыбёшку.
– Доброе утро, Чайки! Как вам сегодня леталось? – приветливо спрашивал их Мальчик.
– Спасибо, легко! – вежливо отвечали одни.
– Спасибо, воздушно! – любезно благодарили другие.
– Спасибо, свободно! – учтиво отзывались третьи.
