Петр I не чаял души в Меншикове. Однако это не мешало ему частенько поколачивать светлейшего князя палкой. Так и в этот раз , сидя за чаркой , уже далеко не за первой чаркой, между ними произошла изрядная ссора, в которой Меншиков крепко пострадал – царь разбил ему нос и поставил под глазом здоровенный фонарь. А после чего выгнал со словами:
– Ступай вон, щучий сын, и чтоб ноги твоей у меня больше не было!
Меншиков ослушаться не посмел, исчез, но через минуту снова вошел в кабинет… на руках! Петр расхохотался, обнял Алексашку, и напились они уже всерьез. Уснув под утро в обнимку , они богатырским храпом разогнали всю кабацкую живность, и, до полудня состязались в руладах и коленцах как опытные храповщики. Пробуждение было настолько же тяжким, насколько легким было предыдущее выпивание.
Первым приоткрыл глаза Алексашка. Его разбудил необычный монотонный гул, доносившийся откуда-то со стороны. Меньшиков изрядно потянулся , похрустел суставами и огляделся. Его не удивило, то , что спали они под открытым небом. Не впервой после гулянки было оказываться в таком положении. Cкукошившаяся, двухметровая фигура Мин Херца, расположилась под соседним кустом. Вокруг головы Петра было разбросано с десяток бутылок с незнакомыми этикетками. Охх! И, правда, говорят – пьяному море по колено, а лужа по уши.
Александр Данилыч, с трудом фокусируя взгляд, попытался издалека прочитать названия – Carlsberg, Tuborg , Kronenbourg 1664 … Видать у Пети Милле в трактире посидели, мелькнуло в голове у Меньшикова. Только у него такой выбор иноземного питья есть. Это ж сколько денег мы там оставили !? Затем, он испуганно уставился на бутылки с красивыми этикетками – Балтика №7, Арсенальное, Балтика №9 – Крепкое. К-реп-кое по складам прочитал Меньшиков. А это откуда? Усы Петра в такт храпу шевелились, аки у таракана , ощупывающего лакомый кусок, хотя куска то рядом и не было видно. Алексашка хотел было, шутя пощекотать царя травинкой. Потом пощупал набухший фингал и, почему-то передумал. Он вновь с хрустом потянулся, и все еще поглядывая в сторону непонятных бутылок, отошел к соседнему кусту справить малую нужду. Количество выпитого вчера давало себе знать. Облегчаясь , Меньшиков вспомнил рассказанную намедни Балакиревым байку – ….пошел мужик в лес справить малую нужду, встретил там медведя……заодно справил и большую…..настроение быстро поднималось. Алексашка громко расхохотался, чем разбудил Петра. Петр Алексеевич заворочался, потом сел , и огляделся вокруг мутным взглядом. Взгляд остановился на поправляющем штаны Меньшикове. Петр прислушался к ощущениям внутри , и…..тоже убежал за куст.
Возвратившись, он сказал :
– Чего ржешь , коровья морда? Разбудил.
Меньшиков пересказал царю Балакиревскую байку. Хохотнули оба.
Мин Херц! А вот скажи . Ты когда успел Петру Милле зелья российского назаказывать? Да еще крепкого?
Петр недоуменно уставился на Алексашку. Какого зелья? Ты чего мелешь? Меньшиков показал глазами на гору бутылок. Царь, читая этикетки, остекленел. Пауза затянулась.
Вдруг , затрещали кусты , и из них на поляну выскочил негр, в помятых джинсах и кроссовках. За ним неслось человек пять, которые были наряжены в непонятные для Петра и Меньшикова одежды и размахивали железными прутьями . Головы у всех были выбриты как бильярдные шары. Штаны и футболки покрыты пятнами, сливающимися с листвой и травой . На ногах кожаные ботинки со шнуровкой и на толстой подошве. Почти у всех на плечах красовались татуировки в виде свастики. Они орали во все горло – Аааа-туууу!. Лови баклажана!!! Негр проскочил мимо Петра , и попытался проломиться через кусты. За кустами оказалась чугунная решетка. Он прижался к ней и затрясся от страха. Петр, не думая впечатал первому, наиболее рьяному парню в глаз. Тот кувыркнулся раза три в воздухе, улетел в колючие кусты , и там затих. Да ! Недаром государь частенько помахивал кувалдой в кузнице. Оставшиеся четыре бугая резко притормозили. Алексашка , как бы ненароком пододвинул к себе ногой вывалившийся из рук улетевшего хлопца, железный прут, и проговорил – Полегчало нашей бабушке – пореже стала дышать.
Петр заорал на них :
Пошто арапа ловите ? Хороняки прыщавые?
Скинхеды (а это были именно они) тупо уставились на Петра . Предводитель вдруг хлопнул себя по лбу и закричал. Ну, вы блин даете. Чего сразу не предупредили, что арап ваш, театральный. А Прыща откуда знаете? Слышь – ты , пионэр Африки,в следующий раз хоть пятно на щеке не гримируй, а то наваляем по ошибке полную кружку, будешь всю жизнь на больницу работать. И, обращаясь к Петру – ладно отцы , ошибочка вышла , не признали в гриме Вас. А Петр-то как настоящий. Ишь ! Гляделками как ворочает! Немирович- Данчич блин.
Затем повернулся к своим и скомандовал – Ша ! Бонявые (Бон – Представитель движения НС-скинхедов), разворачивай гринды (Гринды – собирательное название ботинок типа Grinders, Camelot, dr. Martiens и подобных), ошибочка вышла, отцы, баклажана с лабухом театральным перепутали, берем Прыща из кустов и айда сначала на стадион. Там прихватим саппортов (Саппорт -Футбольный хулиган придерживающийся правых взглядов), потом на базар серпоносых (Серпоносые – лица кавказской национальности) гонять и по общагам – китам (Киты – Китайцы) адидасы в задницы засовывать, а прочим гукам (Гуки – Азиаты) обратно глаза круглыми делать.
Компания по команде развернулась, подхватила , все еще не шевелящегося Прыща из кустов , дружным шагом удалилась.
Петр повернулся к арапу :
Чьих будешь ? Холоп? Пушкиных?
Арап, отдышавшись, перевел глаза на Петра и произнес – никаких не Пушкиных. Фамилие мое – Патрислумумбов. Сразу поясню – это в честь института в котором папаня учился . Он в первую Олимпиаду в Москву приехал. С мамкой познакомился. Вот я потом и появился. Меня так и зовут Иван Ситвияндович Патрислумумбов. Эх, дал же бог имечко мне от родителей. Мало того , что рожа такая черная, что вовнутрь светится, еще и имя с фамилией такие, что на любой подпольный съезд скинхедов без паспорта , пускают в качестве учебного пособия. Петр попытался остановить арапа – погоди Иван! Но того понесло. Говорил же им – не надо! Ванька , блин. Хотя и фамилия – Патрислумумбов….блин. Тьфу. Уеду в Африку на родину. Может просто съедят там , чтоб не жить на белом свете. Иван было вновь открыл рот, но находчивый Алексашка, понимая по виду Петра , что еще чуть-чуть , и тот либо просто съедет с глузду, либо закатает в лоб арапу уже с правой, перебил его. Он громко заорал – малчааать , титька тараканья!! Хочешь, бонявых назад позову? Они тебе быстро твою курчавую тыкву наголо побреют. Будешь у них барабаном коричневым под цвет повязок подрабатывать. Лоб что лопата, а ума небогато, языком, что помелом машешь. Арап испуганно замолчал и прижался к чугунной решетке. Меньшиков повернулся к Петру. Тот бешено вращал белками глаз , хватал ртом воздух и трещал усами при выдохе, как майский жук крыльями в брачном танце. Данилыч! Что это? Куда мы попали ? Данилыыыч?! Арап пользуясь заминкой скользнул ужиком в кусты и просочившись сквозь них темной дымкой исчез. Ништо, Петр Алексеевич! Если голова болит, значит, она есть. Прорвемся…к Шведам под Полтаву. Давай аккуратно поглядим вокруг. Алексашка медленно подошел к чугунной решетке , раздвинул кусты и стал разглядывать что-то между прутьями. Ты смотри, Петропавловка с Невой на месте . Значит мы в Питербурхе. Уже хорошо. А это что такое мать твою итиить!? Петр подошел и заглянул тоже. По Неве с ревом несся, поднимая буруны катер набитый людьми. Люди пьяными голосами горланили разухабистую песню: