Я всегда любил сон, и для меня он был очень важен. Как чудесно было в детстве на выходных поспать подольше. Отчетливо помню, как я просыпался в школу: за окном падал снег, а я слушал новости по радио в надежде, что там объявят о закрытии школы. Если бы я узнал, что школы закрыты, я мог бы тут же вернуться в кровать и поспать еще! Это событие всегда было семейным, потому что мои родители были учителями.
Когда мне было семь, доктор прописал мне лекарство от сильной простуды. Его нужно было принимать строго по часам, поэтому в течение ночи мама будила меня, чтобы дать выпить сильно пахнущую жидкость с антибиотиком. Казалось, что из-за ночных пробуждений и следующего за ними сна ночь становилась длиннее. И мне это нравилось.
Я решил стать доктором в третьем классе: мне нравилось рисовать внутренние органы и запоминать названия мышц на латыни. Когда я рассказывал родственникам и друзьям о своих планах на будущее, они всегда активно поддерживали меня. Уверен, это еще больше укрепило мою решимость. Время шло, у меня были фазы увлечения дерматологией, педиатрией и даже ортопедией, но в результате удачного стечения жизненных обстоятельств я стал изучать сон.
Искать информацию о сне и изучать его я начал задолго до того, как стал доктором, и даже задолго до получения медицинского образования. Я был очарован изучением сна, проведением исследований сна, и не боялся грязной работы. Ее было предостаточно. Возьмем юкатанских микропигов. Так сложилось, что свиньи служат прекрасной моделью для изучения сна, и храпеть они могут столь же громко, как и пациент с апноэ. Если кто-то не знаком с юкатанским микропигом – в нем нет ничего «микро», кроме запаса терпения, когда пытаешься побрить его маленький хвост, чтобы прилепить к нему датчик. Но когда речь идет о тайнах сна, запах свиного навоза кажется не такой уж большой платой.
Мое любопытство по-прежнему не имеет границ. Как врач, я хочу знать как можно больше о том, через что проходят мои пациенты. Поэтому на протяжении многих лет я добровольно сдавал кровь и даже прошел через трехчасовое нейропсихологическое тестирование. Из моего носа торчала трубка для зондового питания, мои мышцы сокращались под ударами тока, в жировые складочки на боках кололи анестетик так, что я их не чувствовал. Я даже крепил к своей голове электромагнит, из-за чего руку сводило неконтролируемым спазмом.
Интереснее всего было, когда однажды во время скучного ночного дежурства я спросил, можно ли мне запрыгнуть в МРТ-сканер и сделать несколько снимков своего мозга, просто чтобы узнать, каково это и что происходит внутри.
Все мои пациенты говорили, что внутри очень шумно, усиливается клаустрофобия и в целом чувствуешь себя некомфортно. Я был сильно разочарован. Что меня действительно впечатлило, так это размер моего мозжечка – до странного маленький. Следующим утром я прикрепил свой МРТ-снимок в читальном зале врачей-неврологов. У нас была такая традиция – прикреплять необычные снимки, чтобы другие врачи могли написать рядом с ними свои догадки и теории. Практически все, кто не заметил мое имя на снимках, написали «церебеллярная гипоплазия», то есть нехарактерно маленький мозжечок. Странно, но мой мозжечок (часть мозга, отвечающая за координацию мышц; на фото указан стрелкой) был немного маловат, как вы можете видеть. А большинство тех, кто все-таки увидел мое имя, предположило «атрофию яичек». Умники.
Рис. 1. Мой мозг, версия 2001
Суть вот в чем: несмотря на то, что в результате подобных экспериментов я иногда получаю информацию, которая меня не радует, мне нравится переживать тот же опыт, что и мои пациенты. Это порождает доверие и помогает найти точки соприкосновения, от которых можно отталкиваться в работе. Я хочу помочь моим пациентам решить их проблемы и понять, через что они проходят, насколько это возможно.
Будучи сомнологом, специалистом по расстройствам сна, я каждый день помогаю пациентам решать проблемы со сном. В ходе моей практики мне повезло работать со многими профессиональными спортсменами, которым я тоже помогаю разобраться со сном. Мои рекомендации могут помочь команде спланировать переезды между городами во время долгого турне. Или же помочь спортсмену и его семье приспособиться к появлению в доме малыша. Часто спортсмены испытывают трудности со сном перед важными играми или после плохих выступлений. Какой бы ни была ситуация, я надеюсь помочь игрокам улучшить их показатели за счет повышения качества сна.
Прелесть сна в том, что он важен абсолютно для всех людей из всех возможных групп. За прошедшие годы мне посчастливилось поработать как с военачальниками армии США и главами научно-технических корпораций, так и со студентами со всей страны. Благодаря полученному мною опыту я стал лучшим врачом для своих пациентов.
Такая работа приносит удовлетворение. Из моего желания помочь пациентам и клиентам родилась эта книга. Я хотел дать что-то существенное тем людям, у которых есть проблемы со сном, чтобы они могли вернуться в строй, передать знания, которые я накопил за более чем двадцать лет работы в этой области.
Эту книгу следует читать как захватывающий роман. Она не является справочным пособием. Я не хочу, чтобы вы пролистывали ее до момента, который считаете для себя наиболее важным. В ней важно все! Думайте об этом так: дочитав эту книгу до конца, вы лучше поймете, что такое сон, и сможете переосмыслить то, как вы спите, и то, как вы об этом думаете. Эта книга даст вам новое представление о том, что такое здоровый сон.
Фатальная семейная бессонница – очень редкое, но реально существующее заболевание, относящееся к группе прионных инфекций[1], так же как и коровье бешенство. У больного развивается прогрессирующая бессонница, сопровождающаяся галлюцинациями, паническими атаками и стремительной потерей веса. Начинаются серьезные когнитивные нарушения, и со временем человек перестает говорить. В итоге он умирает от прогрессирующей неспособности спать.
Расслабьтесь. Вы этим не болеете.
Несмотря на редкость этого заболевания, большинство людей, у которых есть проблемы со сном, считают, что их ситуация настолько же безнадежна. Мало какие проблемы со здоровьем вызывают так много стресса и тревоги, как расстройства сна, и мало какие столь же безвредны и хорошо поддаются лечению. Работая неврологом, я имел дело с очень серьезными заболеваниями. Например, боковой амиотрофический склероз, или же болезнь Лу Герига
