«Господи, дай мне смирения, чтобы принимать то, что я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что смогу и дай разум, чтобы всегда отличать одно от другого». (Немецкий богослов Карл Фридрих Этингер).
«Время неуловимее богатства. Никакой банковский сейф не сохранит эту драгоценную субстанцию, которую мы так неэкономно расходуем на ерунду.» (Уилбур Смит. «Тени Солнца»)
Эту небольшую повесть писали три поколения нашей семьи: мой дед, мамин отец Михаил Иванович Воронин, моя мама, Галина Михайловна Сизоненко, мой папа, Алексей Яковлевич Сизоненко, и какую-то лепту внесла моя скромная персона. Таких семейных историй у россиян великое множество, они в чём-то схожи, а в чём-то уникальны и неповторимы и, наверное, этим особенно ценны. Дед и мама начинали писать «Семейную хронику», но, к великому сожалению, не успели много написать. Я взяла их рассказы и вставила в свою повесть. Также я использовала для полноты картины письма папы с фронта и семейную переписку.
Дед был интересным человеком. Он был бухгалтером очень высокой квалификации, хорошо знал английский язык, интересовался международными отношениями и известными политиками. В течение многих лет дед вёл дневники. Некоторые его размышления не потеряли своей актуальности и в наше время.
У деда было две сестры и брат, трагическая гибель которого повлияла на всю его жизнь. Свою повесть «Семейная хроника» (кстати, название я заимствовала у деда) я решила начать с воспоминаний моего деда, Михаила Ивановича Воронина. Эти страницы рассказывают о детстве деда, счастливом периоде его жизни.
Глава 1. Воспоминания деда
Дед писал: «Я родился в деревне Дидяково Бавыкинской волости Серпуховского уезда Московской губернии 13 ноября (по новому стилю) 1904 г. По современному делению – Чеховский район (Лопасненский) Московской области.
Родоначальниками нашего семейного клана были потомственные крестьяне д. Дидяково – мой дедушка, Фёдор Федотович Воронин, и моя бабушка, Дарья Захарьевна (девичья фамилия Сурина). У них было четверо детей: два сына и две дочери – Мария, Иван (мой отец), Прасковья и Семён. Мой отец, Иван, родился в 1873 году (был второй ребёнок у дедушки и бабушки). Мой дядя, Семён, умер в раннем детстве (10 лет), упав с печки в лоханку (пожил немного и зачах).
Моя тётка, Мария Фёдоровна, была выдана замуж в дер. Мошонки Бавыкинской волости, недалеко от мужского монастыря Давыдова пустынь и имения графа Орлова за Василия Ивановича Чебирёва (впоследствии оказавшего решающее значение на мою судьбу). В. И. Чебирёв работал на прядильно – ткацкой фабрике «Новая мыза» (теперь – «Красный текстильщик») владельца Н. Н. Коншина в г. Серпухове Московской губернии. Работал в механической мастерской на разных должностях и впоследствии стал квалифицированным токарем. За свои незаурядные способности и усердие он был назначен дирекцией фабрики на должность заведующего механической мастерской. (Директора, механики и ведущие мастера на фабрике были англичане). Чебирёвы были бездетные. В дальнейшем изложении повествования я часто буду вспоминать Чебирёвых. Моего отца (и своего шурина) зять В. И. Чебирёв устроил работать на фабрику «Новая мыза» (видимо, в 90-х годах прошлого столетия), где он приобрёл профессию квалифицированного токаря. Жил отец вместе с Чебирёвыми. Моя тётка, Мария Фёдоровна, недолго жила в деревне Мошонки, Василий Иванович взял её в Серпухов.
Моя вторая тётка, Прасковья Фёдоровна, была выдана замуж в д. Кулаково, близ села Лопасни (теперь город Чехов) за Василия Никифоровича Юрасова. Юрасовы, видимо, недолго жили в Кулакове, переехали в Серпухов. Я не знаю, какая Фортуна помогла им, но, как я стал понимать, В. Н. Юрасов стал богатым человеком. Серпуховской купец: имел пекарню, булочную и чайную с летним садом в самом центре города (Московская улица, «Катин мост»). У Юрасовых было два сына – Володя и Коля. В. Н. Юрасов имел наёмных рабочих и служащих человек 10—15 (пекари, конюхи, приказчики, «половые» – официанты и чернорабочие). Коля Юрасов был болезненный мальчик, в возрасте 12—13 лет, находясь у нас в деревне, умер после продолжительной болезни. Похоронен он на нашем приходском кладбище в селе Легчищево у Преображенской церкви. Впоследствии рядом с ним были похоронены умерший в июле 1917г мой дедушка и бабушка, умершая в 1923г. Видимо, там же похоронены все наши предки (церковь и кладбище находятся в 5 верстах от нашей деревни).
Мой отец женился, видимо, в 1895 году. Невесту ему сосватали из дальней деревушки Сафоново Серпуховского уезда, неподалёку от суконной фабрики Хутарёва (теперь фабрика «Пролетарий», примерно в 15—18 верстах от нашей деревни). Его жену и мою мать звали Матрёна Павловна Кузина. Они с отцом были одногодки. Моя мать после замужества жила в деревне с дедушкой и бабушкой и помогала в хозяйстве.
Отец приезжал каждую неделю на воскресенье и на другие праздники домой. Конечно, мне трудно судить об их жизни, но, кажется, недельная разлука супругов повышала интерес к жизни. Появились дети. В 1896г родилась дочь Маня, в 1898г – сын Ваня. С их появлением на свет кто мог предсказать их трагический конец?
В 1901г родилась вторая моя сестра, Мотя, и, как уже было сказано, я родился последним в 1904г. Наша деревня находилась в 20 верстах от г. Серпухова, в 5—6 км от станции Шарапова Охота Моск. – Курской железной дороги, на правой стороне, как ехать из Серпухова в Москву. Все оценки мои и заключения в дальнейшем моём изложении будут даны в том понимании, как я их представляю в настоящее время (1967г). А в то время и жил и рос, не понимая смысла и содержания жизни. Первые проблемы в моей памяти относятся к 1910 году, смерти Толстого (мне было 6 лет).
Отчётливо помню, когда дедушка приехал из Серпухова, распряг лошадь, поставил её во двор (в хлев), вошёл в избу, поздоровался со всеми нами и, не раздеваясь, сел на лавку под образами, произнёс: «Антихрист умер» (попы предали Толстого анафеме и отлучили от церкви).
У нас в деревне было начальное училище Министерства просвещения с 3-годичным сроком обучения. Это училище посещали ученики из соседних деревень – Нижнее Пикалово, Верхнее Пикалово, Пешково и Мантюхино (теперь – Красные Орлы). Учителями были супруги Розовы, с 1-м классом занималась Мария Андреевна, а со 2-м и 3-м классом – её муж, Леонид Иванович. Видимо, они начали учительствовать с молодых лет. Мне кажется, что они были энтузиастами народного образования, обрекая себя на деревенскую жизнь. Они могли устроить жизнь и в городе, тем более, что они были из дворян (о чём иногда напоминала Мария Андреевна). Леонид Иванович был страстный и опытный охотник и меткий стрелок, может быть, эта страсть и влекла его к жизни в деревне?
