Я комнату проветривал весною
Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И режут в кровь свои босые души.
В. Высоцкий
Нина Николаевна Долматова назвала себя когда-то первым биографом поэта. В ее дневниковых записях сохранился образ восемнадцатилетнего Николая, с которым свел ее Бог. Годы всегда что-то отнимают у памяти, поэтому так радует то, как тщательно Нина Николаевна вела свой дневник. На протяжении шести лет взросления Николая она была одним из первых его слушателей, записывала стихи и песни в тетради и на магнитофон. Была другом, поддерживала советом и молитвой. Нина Николаевна – учитель русского языка и литературы высшей квалификационной категории, ветеран труда, награждена правительственной медалью за добросовестный труд, успехи в обучении и воспитании детей. Более тридцати лет проработала в школе, работала в воспитательной колонии. Пишет стихи с детства.
Перед нами ожившее прошлое – отрывки из дневника, а также воспоминания о том времени и рассуждения Нины Николаевны о творчестве Николая.
Познакомились мы в 2002 г. в КДЦ1. Был праздник, посвященный творчеству Владимира Высоцкого, и Коля пел его песни. После концерта мы разговорились… Я работала в школе №4, вела старшие классы и, конечно, за него сразу «ухватилась», чтобы на классный час к себе зазвать. Пригласила выступить у нас в школе, он пришел со своими песнями… Ну а потом он набрался смелости и явился ко мне с друзьями домой, и они пели песни. Позже я его еще раза два приглашала в колонию, он пел там. Я все записывала, цитировала его ранние произведения, делала записи на стареньком магнитофончике.
31 января 2002 г., пятница. Концерт молодого исполнителя авторской песни Николая Антропова. Концерт посвящен памяти Владимира Высоцкого. Николаю 18 лет. Талантлив безмерно. Всех очаровал своими стихами. Пел, правда, не очень – все подражал Высоцкому. Это по молодости. Видно, что стиль еще свой не выработал. Весь вечер была под его обаянием. Жаль, что мой одиннадцатый класс пришел не весь… Коля талантлив, у него высокая поэзия. Учится на втором курсе в театральном при известном театре «Колесо». Там же работает. Познакомились, обменялись телефонами. Хотелось бы подружиться – умный парень. Пока еще нигде не печатался.
Коля ворвался в мою жизнь, не дает покоя, даже мешает. Не могу слов подобрать, дабы назвать, обозвать это явление. Как у Лермонтова в стихотворении, посвященном Пушкину – «невольник чести». Да, это Николай, это стихия, шторм, тьма и свет в борении. «Восстал он против мнений света…» Пронзительное одиночество, безысходность, безнадежность в каждом стихотворении. «Я голою ступней иду по ветру», «Голые стихи бросаю я в камин» – страшная опаленность, оголенность, обнаженность, ободранность живой души. Слушать это жутко.
В четверг Николай был в нашей школе – приехал до начала вечера и читал, читал… Что касается его выступления перед «бандой» учеников, преимущественно с улицы (были здесь ребята и из других школ), то это была борьба возвышенного с низменным, потому как эти распоясавшиеся ученики не способны были воспринимать столь сложное высокое искусство. Вспоминаются концерты Паганини, когда он был освистан чернью. Впрочем, неслучайно вспомнился именно Паганини, великий мистификатор: у Николая тоже много мистики – непонятной, тем более этим ребятам. Слава Богу, что Николай не принял близко к сердцу неблагодарность этой ученической серости, которую стоит пожалеть. А может, он просто умеет быть сдержанным. Впрочем, как сказал Крылов: «Таланты истинны за критику не злятся». Молодец, Коля, не обиделся! Зато после читал нам свои стихи в моем кабинете, и здесь были благодарные слушатели… Всем очень понравились стихи, все успокоенные отправились домой. Говорили еще дорогой, когда шли к остановке.
Когда потом позвонил, я спросила: «Чем занимались сегодня?» – «Я комнату проветривал весною», – ответил.
Коля поделился планами на будущее. Мечтает о Таганке. Только Таганка. Театр и театр… Мечтает сыграть и Гамлета, и своих современников. В Москве, к сожалению, нет знакомых и родственников.
Говорили о театре. Многие его стихи выражают отношение к творчеству. Сильное лирическое «я»… Очень резко говорит о тех, кто в театре. Они живут ради какой-то прибыли, а не ради искусства. «А я – не волчьей стаи», – сказал он. Загнанность коней, рвущихся вдаль, как у Высоцкого… «Сдернули лица со стен» – это о тех, кто покинул театр. Сильно, на мой взгляд.
Очень влиял на меня Коля… Приходилось много потом читать, где-то рыться… Да, покоя не давал, конечно… Я тогда Библию еще не читала. Начала интересоваться благодаря Колюшке. И мое поэтическое воскрешение также произошло благодаря Коле. Господь мне дал творческую искру и не дал ей угаснуть именно через Колины вторжения, порой насильственные, как торнадо. Он турбулентностью своей всех зажигал, мальчишки все писали…
Коля интересуется античной литературой, которую я порядком подзабыла. Стыдно. Надо почитать… Сказал, что у него две настольные книги – Библия и «Мастер и Маргарита»… Признался, что бывают минуты отчаяния. Странно. Это поражает. Не по возрасту – безмерность, острота восприятия. Жизнь, внутренняя сила, импульсивность, начитанность, хорошая память и искренность. Словом, талант. Слушаешь его, и, как из родничка, из чистого источника пьешь холодную обжигающую водицу. Хочется даже самой писать, так заразительна его энергетика. Хочется также звонко кричать на всю Вселенную. Его воспринимаю как Божий дар в своей жизни.
Николай говорил, что к Богу пришел через Екклесиаста. Это его любимая книга из Библии. Потом рассказывал про коня блед. Мне стыдно было, что я и не знала Откровения Иоанна Богослова.
Мне часто казалось, что все знания, мысли, что ношу в себе, уже никому не нужны, да и мне, наверное… А теперь, благодаря Николаю, все иначе. Я ощущаю не зря прожитую жизнь, ощущаю себя первым биографом этого поэта. Тепло на сердце от присутствия его в этом мире. Слава Богу, что с высоты спускаются «И божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь».
