Везде и во всем важна, так называемая, духовная прилежность. Это есть неотъемлемая часть всего того, что именуется просто человеческим.
Каждая сторона жизни, какой бы она не была на самом деле или как бы впечатляюще себя не создавала, имеет свою обоснованность времени, прежде всего, обусловленную состоянием, так называемой, души.
Всякий практицизм, надутый тем или иным ветром времени – есть не что иное, как слабость в развитии души и самоустремление к ее практически полному уничтожению.
Самым веским доказательством всему тому – есть величина текущего какого-либо момента времени истории, где наяву видны все те огрехи, что так наскоро возложены в жизнь вездесущим практицизмом.
В устоявшейся же душе нет никакого веяния порока, ибо он заведомо отторгнут, как сила злозаключающаяся сама в себе.
Потому, развитие души – есть простое самоустремление к самому простому, что есть на Земле, а именно – к жизни и ее торжеству.
Только в этом и именно только в нем постигаются черты нашего будущего, и только с этим можно преодолеть все наши тяжести земные.
Если жизнь существует, то она выражается везде.
Важно только знать – как, и важно воспринимать ее, как свою собственную. Тогда, жизнь любого покажется целесообразной и необходимой в целом для жизни всякой другой.
Это совсем небольшое проиведение, повествующее о жизни других видов человеческого потомства, призвано несколько разъяснить всему человеческому роду ту суть, о которой мы все просто говорим – жизнь.
Здесь нет нравоучений и нет самой учености. Есть только смысл описания и такого же характера восприятие.
Законно или нет подобного типа творчество – судить не каждому и не одному.
Такой вопрос возник не случайно уже сейчас и на данном этапе всего "потустороннего" воспроизведения.
В смысле переоценки всех существующих человеческого типа ценностей ложатся реально на бумагу эти строки дня будущего, если не определить его сегодня всем живым разумом совместно.
В мире нет живого и мертвого. Есть лишь однообразие человеческой натуральной жизни. Вдумайтесь в эти слова и поймите, наконец, правду дня.
Совместив это с уже ранее прочитанным или познанным, можно определить для себя лично какой-то определенно отдельный статус одиноко стоящей человеческой жизни.
Не случайно ударение сделано на одинокость. Так оно по сути дела в любом порядке изложения и есть. В мире нет раздвоений. Есть только однообразие и с этим надо смириться, и понять досконально все его черты.
Свобода дана лишь для того, чтобы более ярче чувствовать и видеть свою однополость, а значит, и особость.
Каждый человек – это особое по своему составу и складу вещество. А из жизни веществ мы уже знаем, что они не могут быть идентичны между собой даже в процессе моментально быстрого сложения времени.
Каждое сложение – это уже отдельная единица, как самого времени, так и компонентов его насыщения.
Люди – «раки», о которых пойдет здесь речь, так же не идентичны. Все они разные и по-своему однообразны.
Раки – они потому, что все время родились под одной звездой или, как принято говорить, под созвездием Рака.
Так воспроизвелась та цивилизация, не дошедшая до уровня условной развитости ума и не достигшая развития своих наилучших качеств.
Все сумбурно в их поле достижения роста. Все сумасбродство было брошено в среду самосвершений.
И вот, результат. Они не видят, они слепы, как только появившиеся на свет котята, хотя по-человечески это просто так говорится, а на самом деле все обстоит по-иному.
Но не будем вдаваться в чисто анатомические подробности вида другого и отдадим дань природе свершенств, которая хоть как-то смогла уберечь те самые жизни и возвести в свет новое поколение людей, способных вести свою жизнь в более упорядоченном масштабе общих воздействий.
Сохраним память о тех днях и возвеличим в своих собственных глазах ум, ибо только ему принадлежит роль спасителя, и только он способен победить в любых создающихся условиях.
Возможно, найдутся скептики и определят все это по-своему. Что ж, дороги достижений ума разные.
Но все они ведут именно к его сути, и все они несут в себе великие изменения среди присутствия видов существ.
Любому фактическому переделу способствует постоянно присутствующая величина умственного развития.
Какова она – таков и факт самого передела. Это закон тригонометрических функций, участвующих в природном исполнении и соглашающихся на ум самого человека.
"Слепая сторона жизни" – это не только сама присутствующая откровенная слепота. Это еще и аллегорическая слепость в определении сути развития каждого, и всякая абсурдно идущая мысль в сторону достижения только своего личного блага.
Порою, человек становится очень жесток, как по отношению к себе, так и к окружающим.
Это первый признак наступающей "слепости" и первое вдохновение мира абсурда.
Мира, в котором нет места фактическому присутствию добра и есть только всеобъемлющее зло, правдой и неправдой замаскированное под реально исходящую доброту.
И в то же время, нельзя воспринимать отдельно состоящую жестокость по отношению ко многому, как признак того же. Есть такое понятие, как суровость или строгость, внешне определяющаяся как жестокость.
Нельзя путать эти два разных по смыслу понятия.
Всяческая жестокость идет на пользу только самой себе.
Это определение.
И в тот же час, всякая суровость или строгость идет во благо всего иного, определяя заодно и саму себя, как носителя всего.
Раскрывая несколько суть всего предыдущего и уже этого написания, нельзя не сказать одного.
Все, так ценно произрастающее является достижением всякой слаженности ума. И оно же становится пользой для всего во всех определениях и отношениях.
Диалог самого времени завершен.
Пора приступать к реально определяющим то же время событиям. Если не сделать этого, то время повлечет последствия.
А каковы они будут для всех – известно только ему самому, ибо оно – есть величина продуктивная, или совместная от всего склада произведений ума, которого, к сожалению, как кот наплакал и которого, увы, не предвидится даже в ближайшие год-полтора.
Пока есть только праздность ума. Его истолкование по-своему "людскому" признаку.
Кто – есть кто.
Так именуется данное время, и так оно определялось когда-то для тех, кто потерял свое зрение в годы былой умственной заторможенности.
Краткое обращение к уму завершено и можно декларировать суть самого произведения. Условности не ограничены, время не указано, готовность к чему-то подобному не определена.
Пока жив человек, пока слышится в тумане его суть, пока видится на приборе его контур – все описуемо и определяемо, как верность.
