В одном старом серванте жила ватная палочка. Характер у ватной палочки был мягкий, но в нем находился жесткий стержень.
Вместе с ней в серванте обитали ножницы, линейка, духи, скотч и бутылка вина. Канцелярский скотч в их компанию затесался непонятно каким образом. Видимо так решил хозяин.
Духи и бутылка вина чувствовали себя прекрасно, а ножницы тяготились своим положением. Они считали, что их место в шкатулке для рукоделия среди остроумных иголок, блестящих наперстков и ниток-интриганок. Однако, что поделаешь. Они были всего лишь вещами. Так же как люди привыкали к новой обстановке и уживались друг с другом.
Бутылка вина отличалась веселым характером. Она любила шумные застолья и скучала без гостей. Вина в ней осталась лишь половина от первоначального объема. Ей не нравилось, когда ватная палочка говорила что она наполовину пустая. Бутылка была неисправимой оптимисткой и утверждала, что она наполовину полная и впереди ее ждет много весёлых тостов. Линейка во всех спорах была арбитром ведь на ней были точные деления. Поэтому она всегда знала на чьей стороне правда.
День у нашей компании проходил весело. Иногда хозяева забирали кого-нибудь из них в большой мир и по возвращении обитатели серванта узнавали много интересного. Как-то раз в отлучке оказалась бутылка-оптимистка. Назад она вернулась не в настроении, полной лишь на четверть да еще в компании с початой бутылкой водки.
Водка была навеселе. Она всю ночь глупо хихикала, икала и рассказывала пошлые анекдоты. Интеллигентная бутылка вина делала ей замечания, но гостья на них не реагировала. Зато рассказ бутылки вина оказался интересным. Пока хозяйки не было дома, хозяин пригласил старого друга выпить. Тот пришел в гости с водкой и заметил, что настоящие мужики вино не пьют, дескать, это удел избалованных женщин и глупой молодежи. В итоге они решили разделить усилия и каждый приложился к любимому напитку. По словам бутылки, она вся дрожала от радости, когда хозяин извлекал ее из серванта. Однако, вместо изысканного стола, свечей и романтического полумрака она увидела яркий свет лампы, как на допросе, голый стол со скудной закусью и хмурые морды хозяина и его друга.
