Всё началось с одного, казалось бы, ничем не примечательного события. Мелкие астероиды и кометы, как впрочем, многочисленные звёзды и галактики открываются теперь довольно часто. Астрономы всего мира уже давно перестали ломать голову над новыми именами этих объектов, а просто присваивают им соответствующие номера как автомашинам и заносят в пухлые каталоги. Александр Александрович Щербаков, один из сотрудников Крымской Астрофизической Обсерватории, не пытался ответить на извечный вопрос: “Сколько звёзд на небе?” Он просто добавил ещё одну.
Сан Саныч – так величали его сослуживцы – был человеком невезучим. Скорее всего, из-за своего мягкого характера и слишком уж колеблющегося знака Зодиака – он был “Весы” по рождению. Профессию выбрал поздно, к своим сорока семи годам, хоть и прослыл энциклопедистом, ничего значительного не совершил, работал на чужие открытия и изобретения. Его более шустрые соратники быстро выдвигались и, подобно ракетам, исчезали в заоблачных высотах карьеры.
Первая любовь у Сан Саныча, наверное, как у девяноста девяти процентов людей была неудачная. Детей не было.
Больше всего он любил свою работу. До самозабвения. Может быть, именно потому, что она позволяла забыть обо всём остальном. Астрономы – это люди, которые живут “не совсем на земле”.
То утро началось как обычно. Не хотелось вылезать из постели. Горячего чайку. Дорога на обсерваторию в “Москвичке”. Обмен новостями с коллегами. Привычно просматривая ночные фотографии звёздного неба с телескопа, он испытывал такие же чувства, как покупатель в магазине, получающий на сдачу лотерейный билет – выигрыша не будет! Но где-то глубоко-глубоко в сознании, просто как дань уважения теории вероятности, еле слышным колокольчиком позванивала микрочастичка надежды. Просмотрев фото, он уже сделал два шага к двери, но вдруг замер как вкопанный: “Не может быть! Чёрточка!”
Он сразу нашёл эту фотографию. Да, сомнений быть не могло, среди бесчисленных точек – звёзд ночного неба – в необычном месте красовалась одна еле заметная малюсенькая чёрточка! Это означало, что “пойман” какой-то объект, перемещающийся относительно неподвижных звёзд. Ведь телескоп автоматически отслеживает суточное вращение небесной сферы, и все движущиеся относительно неё объекты оставляют на фотопластинке не точечный, а линейный след.
Мысли в голове закопошились как растревоженные муравьи. Будто спустивший на ходу баллон, застучало сердце. Надо посидеть, успокоиться, перевести дух. Возможно, это – открытие! В своём воображении он проделывал это уже много раз – открывал то астероид, то комету, то вспышку “сверхновой” звезды… Тщательная проверка. Определение траектории или расстояния. Мучительный поиск названия. Оформление заявки. Занесение в каталоги. Поздравления друзей. Теперь это всё предстояло наяву. Сан Саныч встрепенулся и, бодро распевая про себя: “…Вперёд и вверх, а там – ведь это наши звёзды – они помогут нам!” – помчался к своему лучшему другу Женьке.
Женька, точнее, Евгений Борисович, был математиком. Как и все одарённые математики, “всплыл” рано. Доктор, профессор, лауреат. Но иначе, как задушевным парнем назвать его было нельзя. Он с радостью взялся за расчёт траектории. Связались с другими обсерваториями, но там объект по разным причинам не был замечен. Только на вторые сутки было получено подтверждение. В объект “вцепилось” несколько телескопов, траектория в первом приближении была рассчитана, а истомлённый ожиданием Сан Саныч услышал в телефонной трубке весёлый голос Женьки: “Сан Саныч, ты, кажется, преподнёс науке небольшой сюрпризец. Твой астероид или комета – кстати, как ты её назвал? – летит в наши объятья и пройдёт от Земли на расстоянии всего лишь миллиона с небольшим километров!”
Никогда ещё Сан Саныч не испытывал такой жажды работать, как теперь. По крупному счёту, всё ещё только начиналось. Уже через три дня он проснулся “всемирно известным учёным”. Большинство газет, особенно на Западе, пестрели сенсационными сообщениями: “Великолепное космическое представление!”, “Посланница богов!”, “Нашлась потерянная планета?”, “Таинственный корабль бездны”, “Космический подарок русского учёного”. Непривычно было смотреть на самого себя, с умным видом взирающего с первых страниц газет и телеэкранов. На явно отретушированной фотографии, раздобытой ловкими корреспондентами, вероятно, в отделе кадров, застыл какой-то монстр мысли.
На обсерватории царило оживление. Сеть радиотелескопов очень быстро нарисовала космический “портрет неизвестной”. Незнакомка оказалась маленькой планеткой или астероидом с каменистым ядром и толстой корой льда с примесью замёрзших газов и пылевых частиц. Она быстро вращалась вокруг своей оси и двигалась по чрезвычайно вытянутой орбите вокруг Солнца с периодом обращения порядка сотен тысяч лет. С полным правом, её можно было классифицировать и как гигантскую комету, ведь она двигалась по орбите, характерной для комет, и, подобно им, должна была “оживать” под действием солнечных лучей, окутывая себя атмосферой паров и газов и распуская по небу шикарный газопылевой хвост. Само слово “комета” произошло от греческого “длинноволосая”.
Открытый объект был совсем не рядовой, поэтому Сан Саныч, немного попотев, дал ему имя Анастасия, что означало “возрождающаяся”.
Анастасия должна была пролететь мимо Земли на расстоянии одного миллиона километров. Это всего лишь втрое больше расстояния до Луны. Учитывая её диаметр более трёхсот километров, возможную протяжённость атмосферы и хвоста в миллионы километров, не трудно было себе представить всю грандиозность предстоящего зрелища. В 1882 году, например, хвост гигантской кометы Холмса простирался на 300 миллионов километров, что вдвое превышает расстояние от Земли до Солнца. На Земле и около давно не происходило ничего столь впечатляющего. Комета Галлея истощилась. К землетрясениям, извержениям, наводнениям, затмениям и прочему давно привыкли. Впечатления от лунных экспедиций и снимков космических зондов поблекли от времени. А тут такое!
Сан Саныч сразу почувствовал, что такое слава. Его “вес” моментально увеличился в тысячи раз. Все искали с ним встречи, хотели получить информацию об Анастасии именно от него, хотя и другие учёные с многих обсерваторий мира уже обладали массой интересных данных. Вскоре был образован Международный Комитет по изучению Анастасии, куда Сан Саныч, разумеется, был приглашён. Теперь для него открывался весь научный мир.
