Славься, Великий остров Буян, оберег и хранитель Руси-Матушки, кладезь знаний и оплот Силы могучей! Славься!
Баба Оля зажгла керосиновую лампу, зашторила окна, выключила свет, и маленькая комнатка сразу погрузилась в сказочную полутьму. Варя любила ночевать у бабушки и слушать на ночь удивительные истории. Каждый раз ласковый тихий голос уносил её в загадочный мир старинных сказаний о богатырях и нечистой силе, о прекрасных царевнах и дивных птицах. И даже старая лампадка, казалось, становилась чем-то вроде сказочного светоча, открывающего девочке дороги в древние миры.
– Ладно, милая, ложись спать!
– Сказку, бабуль! – напомнила Варя, укрываясь пушистым одеялом, пахнущим свежим ветром и хвоей.
– А как же! Скажу, – баба Оля села в любимое кресло, поставила рядышком лампу и взяла в руки спицы. Запорхали умело пальцы над сложным узором, покатился по деревянным полам шерстяной клубок, и началась история…
Было это в стародавние времена, когда на Руси-Матушке повелевал небом Сварог – великий бог Солнца и Света, а под землёй царствовал Чернобог, что Навью, тёмной Силой повелевал. И началась меж них война кровавая, ненавистью лютой вскормленная, на безверии и жажде власти взращённая. Не было на свете белом покоя простому люду – всё войной поросло, всё враждою укуталось. И так боги разошлись в сечи, что породили Чёрный Мор Великий. Принялся Мор, злой и голодный, кидаться на простых людей. Бедовали люди, но поделать ничего не могли – силушки такой не было, чтобы споры меж богами решить, и мир на веки вечные в родных землях наладить. И до того дело дошло, что перестал в полях созревать урожай, а из лесов и рек ушла вся живность. Стали люди с голоду погибать и от болезней чахнуть. Беда пришла на Землю-матушку. Постучалась в ворота, да и осталась пировать. Распахнула окна-двери в людские дома, и явилась птица Гагана. Стала железным клювом страшные дары собирать, деревнями в своих когтях стальных жертвы Велесу носить. Не было страданиям и страхам людским края…
Жил в одной деревеньке кузнец Данила. Мастером слыл отменным, да и человеком честным и добрым. Жена у него молодая была – Дария. Ласковая, заботливая. Руки золотые, нрав кроткий. Любил её кузнец всем сердцем, души в своей молодой жене не чаял. Но пришла беда и в их двор. Слегла Дария. Подкосила её неизвестная хворь. И никто помочь ей не мог.
Закручинился кузнец, но гибели своей любимой дожидаться не стал. Засобирался в дорогу, в путь долгий и опасный, чтобы раздобыть средство чудодейственное для своей суженой. А было то средство, люди поговаривали, у инарокой змеи Горафены, что на острове Буяне век за веком пребывала, тайны великие хранила. Многие пытались тот остров найти. Да только никому ещё не удавалось.
Снарядился Данила в путь дальний, обнял жену на прощание и поклялся ей прибыть домой со средством верным, которое немочь её враз прогонит. Вышел за порог, поклонился на все четыре стороны и пошёл в путь-дорогу.
Только вышел за околицу, как попался ему навстречу старичок. Спина в коромысло сгорблена, борода седая дорогу метёт, в руках посох до блеска временем да старыми ладонями натёртый
Поклонился ему Данила, здравия пожелал и дальше пошёл. Как вдруг, окликнул его старик. По имени назвал.
– Куда путь держишь, кузнец Данила? Уж не на остров Буян случаем, собрался?
– Собрался, – печально ответил кузнец. Вся деревня о его походе судачила, а помочь в поисках было некому. – Да вот, дороги не знаю. Ты, старче, случаем не скажешь, куда мне ноги свои нести?
– Как не сказать? – засмеялся старик. – Скажу. Да только неспроста. За службу одну.
– Скажи, старче! – встрепенулся кузнец. – Сослужу тебе службу!
– И я туда иду, – ответил ему старец, хитро прищурив глаз. – Да сам дороги не знаю, но ведаю, кто путь верный указать может. Коли согласишься со мной идти, найдём мы остров Буян.
– Как не согласиться! – воскликнул Данила. – Согласен, старче! С тобой пойду!
– Согласен-то, согласен, – проворчал старичок. – Но сам видишь, стар я и болен. Дорога мне не по плечу. Донесёшь меня до острова Буяна на своих плечах?
– Донесу! – ответил Данила. – Коли так надобно, донесу! Садись мне на спину старче, показывай дорогу.
– Вот и славно!
Засуетился старец, поспешил Даниле на плечи взобраться. Видно, давно уже попутчика ждал.
– Всё прямо ступай, не сворачивай.
И пошёл Данила по тому пути, куда старец велел. Не долго и не коротко, а вышел молодец к лесу заповедному.
Старичок его подгоняет, посохом дорогу указывает, в самую глушь ведёт! Вот вышли они на поляну. Ни ночь и ни день на ней видятся, ни сумерки, ни рассвет место озаряют. И стоит на той поляне избушка. До того ветхая, что сруб покосился аж до самой земли, а крыша на честном слове держится. И ни окон, ни дверей не видать. Только дым из трубы тонкой струйкой к небу тянется.
Страшное место. Испугался кузнец, но виду не подал.
– Знамо тебе, кузнец, куда тебя ноги привели? – хитро спросил старец.
– Как не знать, – нахмурился Данила. – Место заповедное, не всякому сюда дорога открыта. Слыхал от людей добрых, что живёт в этих местах Карга Яга. Ведьма сильная, норовом тяжёлая. Не взлюбится ей забредший путник – враз изведёт!
– А взлюбится – так поможет, – засмеялся старик. – Неси меня ближе. В гости проситься будем!
Страшно стало кузнецу пуще прежнего, но виду не подал. Подсадил старика поудобнее на крепкой спине и смело шагнул к избе.
Поднял старец свой посох над головой и закричал зычным голосом:
– Изба-изба, повернись ко мне передом, к лесу задом!
Заскрипела вдруг изба, застонала брёвнами. Так и посыпалась с неё труха, полетел с гнилой крыши старый лишайник. Поднялась вдруг избушка на кривые сваи, что куриные ножки и повернулась! Встала перед путниками крылечком хлипким. А над крылечком дверца виднеется. Еле на петлях ржавых держится.
Открылась дверь с жутким скрежетом, и как выскочит на крылечко сама Карга Яга. Ох и напугался кузнец! Ног от страха не чует, сердце вот-вот из могучей груди выпрыгнет! Страшна была Баба Яга. Одна нога в дырявый валенок обутая, другая на костыль кривой посажена. Шуба рваная медвежья горбатую спину прикрывает, а на голове копна нечёсаных волос торчит и сама по себе шевелится. Нос у Яги большой, кривой, до самого подбородка гнутый, а глаз один синий, другой чёрный. Прищур злой, того и гляди, до смерти сглазит!
Закричала Карга страшным голосом:
– Кто тут смерти пришёл искать?! Кому голова на плечах тяжела стала?! Враз изведу неугодного, косточки по лесу разнесу, кожу на заборе повешу!
