Ловко взбежав по небольшой лестнице, я покрутился в вертушке и оказался в огромном, украшенном зеркалами, холле. Вальяжной походкой я зашагал к дверям офиса, лишь мельком взглянув на свое отражение. Все было в порядке: нарядный костюм, чистая рубашка, дорогой галстук. Волосы аккуратно пострижены и уложены, ботинки начищены до блеска. Одно меня немного смущало: вместо лица зеркало упорно показывало большую розовую кляксу. Впрочем, к этому я уже привык.
Я помню, с чего это началось. У меня был приятель, нет, скорее даже друг. Мы проводили много времени вместе: делились новостями, спорили на разные темы, мечтали, строили планы. Я помню, как мы ругали руководство фирмы и обсуждали необходимые перемены. А потом он высказал свое мнение при всех. Если бы он хотя бы посоветовался со мной или предупредил. Его голос звучал громко и убедительно, но не долго. Он утонул в гуле возмущений. Я помню его взгляд в мою сторону— такой искренний и призывный. Он ждал от меня поддержки, но я промолчал. Я знал, что его сейчас растерзают, так и произошло. Толпа накинулась на возмутителя спокойствия, чтобы порвать его на части. Не знаю, чем все закончилось. Я не выдержал и сбежал.
Наутро, отправившись в ванную, я посмотрел на свое отражение и не увидел лица. Как сумасшедший я метался по квартире, смотрясь в разные зеркала, но все они показывали лишь розовую кляксу. Это было невыносимо. Я сел, обхватив голову руками, не зная, что делать дальше. Все было на месте: глаза, рот, уши. Щетина на щеках колола мне ладони, но я не мог ее сбрить, не видя отражения в зеркале. Вспомнив о безопасной бритве, на ощупь я привел лицо в порядок. Однако это не решало остальных проблем. Раздираемый вопросами: «как жить дальше и что делать», я посмотрел на улицу. Было пасмурно, но сухо. «Как же мне добраться до работы?», – недоумевал я. «Как я покажусь в таком виде перед людьми?».
Продумав тысячи вариантов, я не придумал ничего лучше, чем спрятать голову под огромный зонт. Я шел по улице опасливо глядя на прохожих. Однако мой вид не привлекал любопытных взглядов. С удивлением для себя я заметил, что и остальные горожане, такие же безликие, как и я. Я стал частью толпы, общей массы и ничем не выделялся из нее.
Только теперь я заметил, что у моих коллег тоже нет лиц. Я вздохнул облегченно и радостно. Мне хотелось улыбнуться, но как можно улыбаться без лица?
Я не знаю, сколько времени прошло. Я не считал. Мне хотелось забыть о прошлом. Я не искал своего бывшего приятеля, не пытался справиться о его судьбе. Теперь я был частью коллектива. Мой голос автоматически вливался в общий хор. Руки тоже действовали сообща: либо аплодировали со всеми вместе, либо избивали. Я уже почти забыл о том, что у меня когда-то были свои мысли и поступки.
Однажды появилась она. Она не была красива. На фоне картонных безликих красавиц, считающих, что они похожи на картинки со страниц глянцевых журналов, она казалась примитивной. Ни больших синих глаз, ни пухлых чувственных губ не было на ее лице. Однако оно было живым. Оно улыбалось, морщилось, удивлялось, задумывалось. Я не мог оторвать от него взгляд.
Я слышал предупреждающий ропот толпы. Ненависть росла и, однажды, они набросились на нее.
Я должен был поступать как все. Однако вместо этого я встал и закрыл ее.
Сначала я не чувствовал боли. Я только слышал глухие звуки ударов и тихий хруст сломанных костей.
Когда я очнулся, то долго не мог вспомнить, что произошло. Я лежал на полу и не мог пошевелиться. Постепенно память возвращалась. Я попытался подняться, но ни руки, ни ноги не слушались меня. Услилием воли, я дополз до уборной. В огромном зеркале над раковиной отражалось то, что от меня осталось – сломанный распухший нос, синие мешки вокруг глаз, разбитые в кровь губы. Мое лицо было изуродовано. Сначала я похолодел от ужаса, увидев его, но потом в душе моей потеплело, и в щелочках глаз засветилась улыбка и уголки губ чуть приподнялись: ведь я снова видел свое лицо.
Как научиться летать. Притча
Мансур – гордый и талантливый молодой человек был рожден для того, чтобы стать победителем. Так говорили в его семье, и про это знал весь аул. Еще когда он был ребенком его обучали разным наукам мудрейшие из мудрых и способный мальчик легко усваивал непростую науку – побеждать. Справив свой шестнадцатый день рождения он проснулся взрослым, мудрым и готовым к свершениям. Прихватив с собой немного еды и теплых вещей, он направил свои стопы в сторону белоснежной красавицы Шхары. Она должна была стать его первой победой и подтвердить его великое предназначение.
Путь был не близким и не легким. Острые камни впивались в нежные руки Мансура, ледяной ветер рвал в клочья его одежду, снежная пурга пыталась преградить дорогу. Однако мужественный юноша все преодолел. Три дня он шел к своей цели, три ночи ютился в скальных нишах в полудреме – страшный холод мешал уснуть. И вот наконец его пальцы вцепились в обледенелый камень и он выполз на вершину.
Вздох облегчения вырвался из его груди, и молитву, восхваляющую бога, даровавшего ему таланты, пропели уста.
Мансур так устал, что не в силах был даже подняться. Вдруг его острое зрение заметило темную точку, кружившую в небе. Точка росла, стремительно приближаясь. Вскоре огромный горный орел увенчал остроконечный камень возвышавшийся на несколько метров над Мансуром.
– Здравствуй Мансур, – произнес орел, повернув к юноше голову.
От неожиданности Мансур вздрогнул и вскочил на ноги. Юноша осмотрелся, но никого кроме орла рядом не было.
«Почудилось», – подумал юноша, которому уже шел семнадцатый год, и вера в разные сказки осталась в далеком детстве.
– Я вижу, ты устал, Мансур, – продолжил орел, не обращая внимания на то, что юноша не верил в его умение говорить.
– Кто ты? – Мансур посмотрел на птицу с недоумением, протер глаза и даже поковырял в ушах.
– Тебе предстоит нелегкий пеший путь, – продолжил орел, не замечая ни слов, ни реакции юноши, – хочешь, я научу тебя летать?
Мансур рассмеялся:
– Как же ты научишь меня летать, если я не птица? – спросил он у орла.
– Я открою тебе один большой секрет: если ты научишся верить в себя, и будешь слушать мои советы – крылья вырастут у тебя за спиной и ты подобно птице сможишь парить над горами.
– Зачем тебе это? – спросил мудрый юноша.
– Мансур, ты любимец богов, ты рожден быть победителем! Боги велели мне помогать тебе.
«Ерунда», – подумал Мансур и посмотрел вниз, туда, где в синеватой дымке виднелся его аул.
Холодный порыв ветра ударил в спину с такой силой, что юноша с трудом удержался на ногах. Бараний тулупчик надулся, и Мансуру показалось, что за спиной действительно появились крылья.
