Давным-давно это было. В незапамятные времена, да-да. Никто уже и не помнит – когда, но все точно знают: было так.
Великий Небесный Отец гулял среди звезд, которые были еще совсем-совсем молодые, ну совсем дети. Звезды, как и положено детям, шалили, покалывая друг дружку легкими прикосновениями раскаленной плазмы и опаляя волнами звездного пламени. А Он прогуливался между ними, с улыбкой наблюдая за детскими шалостями, которые прогоняли все печали, делая его душу светлой. Ведь нет ничего светлее, чем наблюдать детские забавы и радости.
И тут парочка разбаловавшихся звездочек, кувыркаясь, врезалась в соседнюю кучу-малу. От этого столкновения образовалась огромнейшая свалка барахтающихся небесных светил.
Великий Отец расхохотался. И Универсум содрогнулся от его божественного смеха, а звездочки бросились врассыпную. Ибо смех скрутил пространство, скатал огненные волны в сгустки чего-то более плотного. И это что-то сразу же начало застывать. Комки парили в пустоте, ничем уже не напоминая своих прародителей-звезд. Но все-таки родительская сущность прорывалась наружу огненными фонтанами, коверкая поверхность и застывая длинными каменными иглами, лишь отдаленно напоминающими звездные протуберанцы.
Шло время. Звезды постепенно остепенялись. Игры их, конечно же, не прекратились, но в них стало меньше сумбурного веселья, присущего детству. Великий Небесный Отец все также гулял между ними, не желая оставлять своих любимцев.
Однажды его взор остановился на сгустке окаменевшей звездной сущности, неведомо каким образом подкатившейся к его ногам. И он весело усмехнулся. Он тоже любил поиграть и пошутить. Особенно пошутить.
Небесный Отец вдохнул жизнь в этот сгусток, даруя ему немножко света и тепла, и частичку отцовской любви к звездам.
И жизнь затеплилась. На новой планете образовались реки и моря, над землей раскинулось голубое небо. Под новорожденным небосводом стали обитать разные животные – бегающие, ползающие, плавающие и летающие.
В числе других появились странные маленькие существа, покрытые колючками. Колючки были напоминанием о звездном прошлом голубой планеты, и эти существа походили на одетую лучами ближайшую звезду, получившую теплое имя Солнце.
Существа назвали себя Ёжиками. Это слово на их языке означало что-то очень сложное; что-то, указывающее на их звездное родство. Ёжики были миролюбивыми существами и проводили все свое время в веселье и радости. По ночам они разводили дымные костры из ароматных трав и говорили со звездами. А звезды отвечали, нисколько не смущаясь внешним различием с Ёжиками. Ведь они видели их глубинную сущность. Колючки Ёжиков, к тому же, обладали замечательным волшебным свойством – они даровали защиту от Зла.
Зло появилось на планете из ниоткуда. Никто не знал и не понимал его природы. Оно просто появилось, став данностью этого мира. Но Зло не могло проникнуть сквозь колючки-лучи Ёжиков. Таков был подарок звездных прародителей.
Но некоторые Ёжики все-таки сами раскрыли себя Злу. Кто из любопытства, кто по наивной глупости. Зло тотчас овладело ими, проникнув в самую глубь добрых созданий.
Такие Ёжики стали меняться. Колючки-лучи превращались в жесткие иглы, начинавшие уходить внутрь. Иглы становились призрачными, но, все же, оставались острыми и жалящими.
Так потерявшие себя Ёжики сделались гладкими. Колючки полностью погрузились внутрь и жалили их, заставляя жалить других. И стали они называться – Люди.
Это на древнем языке Ёжиков означает что-то не менее сложное, чем их собственное имя. Что-то, означающее потерю изначальной сущности.
Но, как всегда бывает, Зло не может полностью овладеть чем-либо. Люди сохранили в себе капельку сущности Ёжиков. Мягкая и добрая, она была надежно спрятана под внутренним колючим панцирем. У многих древняя изначальная суть все-таки просыпалась и пыталась прорваться наружу. А колючки, все-таки, были родными, хотя и злыми. Они не могли долго удерживать взаперти стремящуюся наружу каплю света и миролюбия. И такие Люди обращали свой взор к звездам, а те начинали говорить с ними, наполняя светом и теплом.
Постепенно Люди и Ёжики совершенно изолировались друг от друга. Люди создали себе каменные города, а Ёжики ушли жить в Лес.
Лес был древним сосредоточием изначальной Жизни. В нем росли и величественные деревья-гиганты, и маленькие добрые деревца, полные мудрости.
Лес состоял из множества зеленых островков, разбросанных по планете. Но, тем не менее, он был единым, могучим и наделенным разумом организмом. Его разум был погружен в неспешные размышления о сущности бытия и редко обращал внимание на суету вокруг. Но какой-то своей маленькой частью этот разум всегда следил за жителями, даруя им спокойствие, жизненную силу, а иногда и защиту.
Вместе с Ёжиками в Лесу поселились многие другие создания, избравшие для себя некий излюбленный образ жизни, места обитания и способ пропитания. Все они были очень разными. Но все были жителями Леса.
А где-то далеко, неведомо где, гулял среди звезд Небесный Отец.
Он не забывает о маленькой планете. Изредка он все же поглядывает на свою шутку и прячет мягкую улыбку в густых усах.
Ёжик и Медвежонок залезли в высохший колодец. Его нашел Медвежонок, гуляя по Лесу, и очень обрадовался находке. У него уже давно в голове бродила одна весьма важная мысль.
Он сбегал за Ёжиком и, ничего не объясняя, позвал за собой. По дороге они нашли тонкое упавшее деревце, которое потом спустили в колодец. И по нему Ёжик с Медвежонком сползли вниз, на самое дно.
Теперь они сидели и осматривались. Колодец уходил вверх, как большая труба.
– Медвежонок, а зачем мы тут? – прошептал Ёжик. Все это было очень таинственно и странно.
– Ёжик, мы сейчас будем искать звездочку в небе! – торжественно сказал Медвежонок.
– А почему – днем и в колодце?
– Потому, что тут мы увидим особенную, дневную звездочку.
– Чем же она особенная?
– Ну как же, Ёжик – её ведь никто не видит!
– А вдруг это – тайна, и нам тоже не надо ее видеть?
– Надо, Ёжик, надо… вдруг она потускнела?
– Да… – обеспокоенно прошептал Ёжик. – Потускнела… Ой, как нехорошо! Нельзя так, давай смотреть.
Друзья улеглись на дне, очистив себе место от мелких камешков, и стали смотреть вверх. Но там было просто светло.
