Хорошо родиться в королевской семье. Еще лучше, если ты молода и привлекательна. И как же плохо, когда выясняется, что, кроме «хочу», есть еще слово «должна», причем совершенно непонятно, когда ты успела этот долг накопить.
— Не хочу учиться в академии, — возмущалась принцесса Олирия, постукивая по полу каблучком туфельки. Ей удавалось выводить довольно сложный ритм, из-за чего возникало впечатление, что девушка думает исключительно о ближайшем королевском бале. — Да еще в общежитии жить, как какая-то нищая провинциалка!
— Это не обсуждается, — спокойно ответила королева Инесса. — Ты будешь учиться и жить именно в общежитии. Это проходят все королевские дети, и до сих пор еще ни с кем ничего страшного не случилось. Кроме того, от тебя не требуется постоянно находиться в общежитии — выходные вы с братом можете проводить во дворце.
— В самом деле, Олирия, — вмешался кронпринц Гердер, — чего ты переживаешь? Я вспоминаю проведенное там время с большим удовольствием. Тем более ты даже не одна будешь, кроме брата с тобой будут учиться две твои подруги: Рион и Дорен.
— Вот обрадовал, — подал голос младший принц Олин. — А хорошенькие девушки там есть?
— В наборе этого года всего пять девушек. Трех из них ты знаешь, — ответил Гердер. — На одну из оставшихся, с приличным уровнем Дара, Алну Брен, я посмотрел. Она ничего, только полновата, на мой вкус. Про пятую ничего не знаю. Хотя, скорее всего, она должна быть привлекательной — ведь рассчитывали же на что-то ее родные, посылая в столичную академию дочь с уровнем Дара, минимально необходимым для принятия.
— Что, Гер, озаботился поисками невесты, ежели магически одаренных девиц осматривать начал? — ехидно спросил Олин. — Ты же жениться ради магии должен.
— Жениться ради магии не следует, но мне действительно нужно искать жену там, где есть эта самая магия, — невозмутимо ответил брат. — Я бы на твоем месте не язвил по этому поводу, Олин. Ведь если я решу жениться на девушке без Дара, ты автоматически становишься наследником — со всеми вытекающими из этого проблемами. А их ох как много, и поиском магически одаренной девицы они не ограничиваются.
Но Олин только насмешливо улыбнулся. Какие проблемы при таком количестве подданных? Сказать кому нужно исполнять и потом спросить за сделанное. А собственное время провести с куда большей пользой. На охоте, например. Или на балу. От королевы не укрылась гримаса младшего сына, и она с грустью подумала, что совершила ошибку: не стоило проводить ритуал. Для королевских детей внешность — не главное, гораздо печальнее то, что Олин не очень умен, а Олирия — форменная дура, даром что хорошенькая.
* * *
Проблемы личного характера были и у наследника Гарма — страны, граничащей с Тураном. Наследник пытался их утопить в вине, пока безуспешно. Попытка утопления совершалась в хорошей компании, но пока не приносила никакого результата.
— А знаешь, что самое обидное, Ардарион? — на второй бутылке гармского принца потянуло на откровенность. — Получается, мной расплачиваются за военную помощь.
— Смотри на это с другой стороны: если мор унесет всех родных твоей невесты, появится уникальный шанс объединить две страны, — невозмутимо ответил дракон. — Это не так уж невозможно. Уж если до родителей нынешнего короля в свое время добрались желающие сменить династию на немагическую…
Был он в человеческой ипостаси, но это не мешало ему с некоторой насмешкой относиться к человеческим же проблемам. Ему всегда казалось, что люди уделяют слишком много внимания несущественным вопросам.
— А разве в Туране по закону в таких ситуациях право на трон не имеют бастарды? — не согласился с таким утешением Краут.
— Не у них, в Лории. Да и нет у Генриха бастардов, — с уверенностью ответил дракон. — Он и интрижек-то не заводит. Единственный его роман закончился тем, что королева извела соперницу. Больше дур не находилось.
— Что, король не может обеспечить безопасность любовнице? Не поверю!
— У них Инесса — и король, и королева, — вмешался граф Эдин, приглашенный как консультант по туранским вопросам. — А Генрих — так, декоративное приложение к жене, а теперь еще и к старшему сыну. Он вообще ничего не решает.
Краут тяжело вздохнул, покрутил бокал в руке, видимо надеясь там найти ответы на интересующие вопросы, ничего нового не обнаружил и спросил:
— Так вы считаете, что бесполезно на него пытаться повлиять?
— Совершенно. Если королева с сыном что-то решили, то король только подчиняется. Единственная, на кого вы можете как-то повлиять, — ваша невеста Олирия. Хотя, честно говоря, я бы на это не рассчитывал.
— А моя невеста что из себя представляет? — печально поинтересовался Краут.
— Да что из себя может представлять восемнадцатилетняя девушка? — отмахнулся Эдин. — Все, что могу о ней сказать, — хорошенькая, как куколка. Младшие принц с принцессой мало где бывают. Информации о них ноль. Личные слуги настолько преданы или запуганы, что подкупить не удалось. Но если она мозгами пошла в маму, то считайте, что вы вытащили счастливый билет. Должен признать, королева Инесса весьма успешно вела дела, пока от нее их не принял старший сын.
* * *
Я с тоской осматривала комнату, где предстояло жить. Узенький пенал вмещал кровать, письменный стол с полками и крошечный кухонный уголок с кругом Гамма, почти полностью разряженным. Для одежды предполагался сундук, находящийся под кроватью. Серые застиранные занавески и покрывало дополняли безрадостную картину. Все это наводило страшную тоску, и я безуспешно пыталась найти хоть что-то хорошее в обстановке. Ведь жили же здесь и до меня как-то. В конце концов, в тюрьмах еще хуже. Хотя, строго говоря, в тюрьмах для людей благородного сословия, к которым я отношусь, созданы намного более приличные условия: и камеры побольше, и отдельный санузел есть. Потратив минут десять и значительную часть доступной магии, я полностью зарядила круг Гамма и решила вознаградить себя чашкой чая. Я достала из шкафчика чайник и критически осмотрела: вот как можно так загадить посуду, используя только магический нагрев? А ведь это женское крыло общежития, страшно даже представить, как выглядят чайники на мужской половине. Взяв это загаженное нечто и пару чашек, я пошла отмывать в конец коридора, где была туалетная комната. В коридоре царила тишина: до начала занятий еще три дня, а бо́льшая часть студентов — столичные жители и обязаны находиться в общежитии только во время семестра. Чайник и чашки удалось благополучно отмыть, воду — набрать, и в приподнятом настроении я отправилась назад, в ту комнату, которая на ближайшие пять лет должна стать мне домом. В этот раз коридор не пустовал, навстречу шла темноволосая девушка в простеньком платье.
