Альпинисты отмечали закрытие сезона. В одном из баров Катманду1 собралось человек пятьдесят, и каждый считал своим долгом поздравить Макса и его команду с удачным покорением Канченджанги, потому что в этот раз взойти на неё удалось только им троим, остальных вершина к себе не пустила.
Макс – высокий русоволосый парень двадцати пяти лет, с серыми, почти бесцветными глазами, прозванный Счастливчиком за то, что все его восхождения со стороны выглядели так, будто он прилагал минимум усилий для максимального результата, но это было далеко не так. Рядом с ним сидели его верные спутники и по совместительству лучшие друзья – Дэн и Пашка, такие же высокие спортивные парни, оба тёмные шатены, до странного похожие друг на друга, хотя родственниками они не являлись. Их часто путали. Наверное, поэтому Пашка отрастил себе бороду, а Дэн приобрёл чёрную кепку, на которой алела надпись: «Дэн», чтобы уж наверняка…
Музыка играла громко, спиртное лилось рекой, все были веселы и благожелательны.
– Ну, вы, парни, даёте! – какой-то тип, еле держась на ногах, повторил то, что не сходило с языка у остальных последние полчаса, с того момента, как Макс с парнями переступили порог заведения.
Макс пожал протянутую руку и не смог сдержать довольной улыбки – он был чрезвычайно доволен собой и своей командой. Им было чем гордиться. Пашка с Дэном тоже по очереди пожали руку нетрезвому типу.
– А я вот пятый раз пытаюсь покорить Канченджангу и всё без толку… – пожаловался тот. – А вы просто… Ну, в самом деле… Ох, какие везунчики! Возьмите меня с собой в следующий раз, а? – с надеждой заглянул он в лицо Максу.
– Посмотрим, – неопределённо пообещал тот.
Максу ни разу не приходилось возвращаться обратно, не достигнув вершины, никогда он и те, кто шёл за ним следом, серьёзно не обмораживались, не получали опасных травм, поэтому многие хотели попасть в команду именно к нему. Когда разносилась весть, что гидом в экспедиции будет Макс, то число желающих записаться туда увеличивалось сразу втрое.
Вот только Макс гидом выступал редко и в свои походы чужаков брать не любил, исключение – лишь когда кто-то из постоянных напарников не мог пойти. Во всех остальных случаях он предпочитал Пашку с Дэном, поскольку знал, что они, рискуя собственными жизнями, выручат из самых сложных ситуаций. Полагаться на малознакомых людей, для которых цель – вершина, а не спасение чьей-то жизни, Макс считал опрометчивым. Да и кому, скажите на милость, понравятся проторённые тропы, медленный подъём, огромная ответственность за неопытных, но мнящих себя пупами земли туристов?
Обычно средств от небольшого бизнеса, которым они в Москве владели на пару с братом, ему хватало. Но порою, когда нужно было быстро собрать деньги на интересный проект, приходилось соглашаться на коммерческие экспедиции, несмотря на то, что удовлетворения они не приносили никакого.
Не было в коммерческих походах чувства плеча, адреналина, бьющего по мозгам почище самого лучшего спиртного. С Пашкой и Дэном он мог разговаривать одним взглядом, ведь за столько лет, что они были знакомы, парни понимали его без слов. Возможно, именно по этой причине все их походы заканчивались достижением цели.
Макс часто любил повторять: «С кем ещё делить победу, как не со своими друзьями».
Пашка с Дэном тоже предпочитали не ввязываться в коммерческие походы.
Познакомилась их троица десять лет назад на сборах, когда, будучи совсем зелёными, они собирались покорить первый в своей жизни трёхтысячник – Кызыл-Тайгу. После похода Макс пригласил парней к себе в гости на подмосковную дачу.
Брат называл их «адреналиновыми маньяками» и был прав на все сто процентов. Макс и его друзья жить не могли без клокочущей в груди крови, без острых ощущений. Едва восстановившись после очередной вылазки в горы, парни сразу же рвались обратно. Тому, кто не был на пике, словами не описать, какое это незабываемое чувство – стоять на вершине крутой горы, когда над тобой только бесконечность и мириады звёзд, а безжалостный ветер обжигает лицо…
Макс с друзьями оставили позади уже тринадцать горных вершин, чья высота над уровнем моря превышала восемь тысяч метров. Только что они взошли на самую опасную точку мира. В ближайших планах троицы было восхождение на Нангапарбат – «голую гору» в Пакистане. Она и манила и одновременно навевала страх, но её хотелось покорить во что бы то ни стало. Преодолеть последнее препятствие в виде отвратительной погоды и постоянных сходов лавин, снежных буранов, туманов и снегопадов было заветной мечтой неугомонной троицы.
Именно за восхождение на Нангапарбат Макс со товарищи поднял свой первый тост.
– За то, чтобы своенравная бестия подчинилась нам! – громко произнёс Макс и чокнулся с Пашкой и Дэном.
Макс выпил до дна и, поставив стакан на стол, огляделся. Его взгляд запнулся о серо-зелёные, вызывающие какое-то неприятное чувство глаза блондина, который смотрел на него прямо, не отрываясь. Это было не просто любопытство, не обычный интерес к команде, которая сделала то, чего больше никому в этом сезоне сделать не удалось. Тут было что-то другое…
Незнакомец слишком выделялся среди собравшихся альпинистов каким-то лоском, хотя был одет непримечательно: в невнятного цвета штаны и серую футболку. Но даже в этом он выглядел как модель, сошедшая с картинки. Такой человек и шага в горы не сделает, потому что ветер растреплет его идеальную, волосок к волоску, будто у кукольного Кена, причёску, а обувь от модного и дорогого дизайнера обдерётся о камни. Скорее всего, незнакомец был спонсором, который искал опытного гида, чтобы водить в горы толстосумов.
Макс не хотел связываться со спонсорами сейчас, потому что знал, что если сделает подобную глупость, то на собственную экспедицию в Пакистан у него не останется ни сил, ни желания. На пороге осуществления собственной мечты влезать в кабалу на несколько месяцев в его планы не входило. Даже несмотря на то, что денег на путешествие у него пока не хватало, он надеялся что-нибудь придумать.
Поэтому Макс отвернулся от незнакомца, дав ему тем самым понять, что не заинтересован.
– Чем планируете заниматься после Нангапарбата? – спросил Дэн, отставляя пустой стакан в сторону.
– Может быть, обойду все восьмитысячники по второму разу, – пожал плечами Макс. – Пока не решил… Вы со мной?
Дэн кивнул:
– Конечно.
А Пашка мотнул головой:
– Я пас.
– Почему? – одновременно вскинулись Макс с Дэном.
– Я женюсь. Ленка ребёнка ждёт.
– Мои поздравления, брат, – Макс хлопнул его по плечу.
– Мы его теряем, – с наигранным ужасом воскликнул Дэн и закатил глаза.
– Настала пора думать не только о себе, хотя не представляю, как буду жить без гор, – ответил Пашка. – Надеюсь, увидеть вас у себя на свадьбе.
