Вдох. Тревога змейкой подкрадывается к горлу. Выдох. Возвращается обратно в желудок.
— Ну что, готова?
Открыв глаза, выдавливаю Кириллу улыбку.
— Да, конечно.
Наверное, он что-то чувствует, потому что ободряюще сжимает мое плечо.
— Все будет хорошо. Это твой шанс, глупо его упускать. Ты умная девочка и учишься на своих ошибках, так ведь?
Я киваю, натягивая пуховик.
— Уверен, все уже забыли.
— Спасибо, Кирилл, – надев шапку, открываю дверцу машины.
— Удачи.
Вдохнув морозный воздух, я аккуратно иду по замерзшему тротуару к зданию. Но внутрь не захожу, хочу появиться со звонком, и желательно вместе с преподавателем. Так мне будет спокойней, целых полтора часа на то, чтобы прийти в себя. И мне, и остальным.
Торчать на улице приходится недолго – двадцать минут, но учитывая февральские морозы, это внушительный срок для моего организма. Накинув капюшон на голову, я держусь в стороне от входа, пританцовывая на месте. Студенты иногда проносят с собой едкий сигаретный дым, и я борюсь с искушением закурить, чтобы хоть как-то унять скачущие нервы.
Наверное, Кирилл прав. Я и сама пыталась себя в этом убедить все это время. Прошло больше года, для мажора-раздолбая это целая жизнь. Нет поводов для волнений. Конечно, я не жду радостного приема, но он мне и не нужен. Скорее всего, я встречусь с равнодушием. Оно меня вполне устраивает.
К аудитории подхожу за минуту до звонка. Шмыгнув покрасневшим на морозе носом, нерешительно замираю. Поправляю свитер, провожу ледяными пальцами вниз по бедрам, расправляя джинсы. Отбрасываю светлые волосы назад – все, что угодно, лишь бы оттянуть момент неизбежного. Как ни крути, возвращаться туда, где ты был опозорен, сложно. Тем более в моем случае – когда я трусливо сбежала подальше.
— Вы сюда? – возле меня вырастает мужская фигура. Явно преподаватель, около сорока, с мягким взглядом и дежурной улыбкой в уголках губ. – Не припомню вас в прошлом семестре.
— Я новенькая, – говорю поспешно. – Кристина Лазарева.
— Точно, мне говорили. Ну заходите.
Он взглядом подталкивает меня вперед, и мы вместе заходим в аудиторию под громкую трель звонка.
— Ну что, ребята, – тут же вещает преподаватель. – Начнем новый семестр? У нас вот прибавление. Кристина, занимаете любое свободное место.
Кивнув, я торопливо иду вдоль рядов. Курс загнали в маленькую аудиторию, потому все места заняты. Кроме одного на последней парте. Рядом с Зацепиным. Черт.
— Можно? – останавливаюсь я возле стула, на котором стоит рюкзак.
Я специально не смотрела на парня, пока шла, и сейчас мой взгляд блуждает где-то поверх его правого плеча. Зацепин громко опускает рюкзак на пол в проход между рядов, я сажусь, чувствуя на себе его взгляд, он разъедает кожу, заставляя меня нервничать.
Резкое движение, и я сбиваю свою ручку, она падает возле стула Зацепина. Он разворачивается ко мне, садясь на стул боком. По-прежнему не поднимая на парня глаз, опускаю руку, и в этот момент Зацепин хватает меня за волосы и давит на затылок таким образом, что мое лицо оказывается ровно напротив его ширинки.
Я дергаю головой, но парень только усиливает захват, делая мне больно. Больнее жжет обида за такой позор. Схватив с пола ручку, я сильно тычу ей в ногу Богдану. От неожиданности он ослабляет хватку, тихо матерясь, а я, воспользовавшись моментом, вырываюсь.
Мое лицо горит от негодования, я тяжело дышу, наконец устремив на парня свой взгляд. Краем глаза успеваю заметить, что многие поворачиваются и перешептываются. Ну отлично. Но эти мысли отходят на второй план, когда мои глаза смотрят в глаза Зацепина. Они темные настолько, что почти не видно зрачка. Злой, презрительный взгляд, в котором плещется насмешка.
— Больной ублюдок, – вырывается у меня шепот раньше, чем я думаю, а стоит ли такое говорить.
Зацепин только криво усмехается, откидываясь на стуле и широко расставляя ноги. В его взгляде мне чудится обещание. И к сожалению, в этом обещании нет ничего хорошего для меня.
Я отсаживаюсь на самый край и до конца пары не смотрю в сторону парня. Однако и конспект толком не пишу, витая мыслями далеко. Кажется, позитивная психология дала сбой, что неудивительно, когда тебя ткнули носом в мужское достоинство, и ладно бы я была не против…
Зато можно смело констатировать уже в первую минуту возвращения: Зацепин меня не забыл и в восторг не пришел. Даже равнодушным не остался, хотя именно об этом я мечтала.
Я нахожу взглядом третью парту о окна и упираюсь взглядом в знакомый затылок, заросший светлыми волосами. Рядом со Славой сидит кудрявая темноволосая девчонка, видимо, новенькая. Она что-то быстро говорит парню, но не успевает отстраниться, он опускает взгляд на ее губы, усмехнувшись, отворачивается, а потом кладет свою руку на спинку ее стула. Сомнений не возникает: это его девушка. Впрочем, чему удивляться, Слава красивый парень.
Движение слева заставляет напрячься и повернуть голову. Зацепин, явно поняв, куда я до этого смотрела, наклоняется ко мне. Я резко отворачиваюсь, но ему плевать: Богдан вторгается в мое личное пространство, придвинув стул ближе и положив руку на спинку моего стула. Его дыхание с запахом сигарет и мятной жвачки оказывается возле моего уха. Я напрягаюсь всем телом, когда Зацепин шепчет:
— Не рассчитывай, что он трахнет тебя еще раз.
Сжимаю зубы, считая про себя до десяти. Ни черта не помогает. Злость по-прежнему клокочет внутри.
— Завидуешь, что ему повезло? – интересуюсь я, чуть повернув голову.
Богдан сжимает зубы, взгляд становится еще злее. Ох, зря я это сказала. Но давать себя в обиду не могу. Один раз прогнусь, будет давить постоянно.
— Думаешь, я не мог тебя завалить? – почти рычит он мне в ухо, снова хватая за волосы.
Передо мной сидит здоровяк, и препод тупо не видит, что происходит на его лекции. К тому же в этот момент он что-то пишет на доске.
— Руки убери от меня, – цежу тихо. – И не смей прикасаться.
Долгих пять секунд я слушаю его тяжелое дыхание и стук собственного сердца, потом захват спадает. Громко скрипнув стулом по полу, Зацепин отодвигается в сторону. Я нервно сжимаю в руках ручку, но писать не могу – в висках лихорадочно бьется пульс.
Я не сталкивалась с этой стороной Зацепина. То, что за ним закрепилась слава циничного отморозка, знали, кажется, даже первокурсники на своей первой лекции в универе. Я и сама наблюдала его таким, безудержным и злым по отношению к тем, кого он не терпит.
Но не ко мне. Со мной он был совсем другим, только я этого не ценила. Я была влюбленной идиоткой, которая считала для себя возможным воспользоваться одним парнем, чтобы сблизиться с другим. Ничем хорошим это не закончилось.
Я вернулась, уверенная, что Богдан забыл обо мне, но ошиблась. Он не забыл, а главное, теперь я среди тех, кто Зацепину как кость поперек горла.
