Не доигран спектакль, на фоне кулис
В колпаке шута умирал артист.
Вот собрались вокруг все артисты – друзья,
Кто в костюме лакея, а кто короля.
И у бездны холодной, стоЯ на краю.
Все слабея артист, начал повесть свою:
«Я играл всю жизнь. Много славных ролей
Мне пришлось сыграть на глазах у людей.
Их смешил я порой, не грустить помогал,
С своей совестью сердцем в ногу шагал.
Я играл для них, им всю жизнь посвятил.
Путеводной звездой мне из многих светил
Пала та, что светила из всех сильней,
Знал всегда наперед – она будет моей!
Тем лучам благодатным, именуемым роком,
Я распахивал сердце, дав дорогу потокам,
Чтобы людям потом, отдать их теплоту,
Чтобы в сердце носили частью звездочку ту…
Масок разных сменил я чужое лицо,
Людей чести играл, поиграл подлецов.
Был на сцене я разным: и умным, и глупым,
Иных я надувал, но и сам был надутым.
Был и злостью обуян, и страстью томим,
Многих гнал от себя, но и сам был гоним.
Был в компании шумной весел в хмеле удалый,
В одиночестве был… пройден путь в нём немалый…
В общем, многих играл, но не всех до конца,
Роль одна мне осталась – эта роль мертвеца…»
И ролям своим, подведя итог,
Он заплакал навзрыд, удержаться не смог.
И текли его слезы, и смывая грим,
Открывалось лицо, что скрывалось под ним…
Так лежал еще долго: свеж и умыт,
Губы в слабой улыбке, правый глаз приоткрыт.
Подмигнув на прощанье жизни прошлых ролей,
Он сдержал обещанье – сцену смерти своей
Он сыграл, но однажды, без повтора на бис,
И счастливым на сцене тихо умер артист…
