«Словарь символики сновидений» содержит ответы на те же вопросы, на которые в свое время я пытался ответить в моей работе «Ключи к сновидениям», хотя ее содержание сегодня вызывает у меня улыбку. Как и эта работа, словарь должен удовлетворить любопытство относительно значения образов, возникающих в наших сновидениях. Что означают эти фантастические видения? Содержится ли в них какой-либо смысл? Может ли их интерпретация помочь нам понять самих себя? Объяснить причину частых приступов тоски, мешающих нам наслаждаться жизнью? Сможет ли это объяснение устранить постоянное напряжение, приводящее нас к болезни?
Мир – это огромная книга с картинками. Одни картинки нас успокаивают, если мы считаем, что они отражают так называемую реальность. Другие картинки вызывают у нас беспокойство, если нам кажется, что они отражают лишь некую видимость, – невероятные картинки, в которых наше сознание обнаруживает некое скрытое содержание и увлекает нас в обычно скрытую область реальности.
Каждый образ, увиденный нашими глазами, представляет собой некий ценный ориентир в окружающем нас мире, и в то же время он всего лишь крошечный лоскуток в покрывале Майи[1], всего лишь элемент декорации, некая ширма, которая прячет другую сторону реальности. Когда взгляд передает в мозг специальные сигналы, позволяющие распознать увиденные формы, цвета и поведение (например, кошки), эти сигналы вызывают два типа связанных между собой, но отчетливо различающихся реакций.
Первый тип реакций касается нашего существования в так называемой конкретной, ощутимой, объективной реальности. Эти реакции позволяют нам идентифицировать животное и отреагировать на него соответствующим и логически объяснимым способом. В зависимости от места встречи, от конкретных обстоятельств и свойственного нам отношения к данному животному его вид вызовет у нас удовольствие, умиление, безразличие, раздражение, опасение, агрессивную реакцию и т. д. Этот тип реагирования интегрирует образ кошки в сферу ценностных значений сознания, которыми оперирует логическое мышление для реализации поведенческих актов – как самых элементарных, так и наиболее значимых. Во всяком случае, именно этот тип реакций заставляет нас верить в исключительно важную роль нашего мышления.
Второй тип реагирования функционирует параллельно, подобно некоторым оккультным правящим силам, чье скрытое влияние представляется тем более эффективным, чем менее оно открыто. Этот тип реагирования, уверенный в своей власти, охотно оставляет на долю сознательного мышления иллюзорное представление о том, что оно управляет жизнью человека! Он действует посредством незаметных воздействий в рамках простых повседневных обстоятельств, тем не менее принципиально значимых для принятия важных жизненных решений. Данная структура реагирования – это, конечно же, область содержания бессознательного, символического, короче говоря, область, где каждый образ может представлять собой некую проекцию.
В случае с кошкой, в то время как наш разум обнаружил всего лишь хорошо знакомое четвероногое животное, этот образ хищника из семейства кошачьих одновременно вызвал к жизни ассоциативную цепь ощущений, включающую в себя понятия гибкости, предрасположенности к изменению, пластичности поведения, женственности, таинственности, – короче говоря, открытости для принятия психологического изменения. Напрасно разум будет пытаться собрать множество логических объяснений притягательности или отторжения образа кошки, ему не удастся изменить глубоко укоренившиеся чувства: эти реакции, вызванные данным образом, отражают предрасположенность или сопротивление психологическому изменению.
То, что происходит в случае с кошкой, происходит и в отношении каждого из сотен образов, с помощью которых может быть представлен наш «видимый» мир. Действительно, если возможное количество сочетаний всех форм и цветов, существующих в этом мире, представляет собой миллиарды различных вариантов, то число основных элементов, которыми обычно оперирует наше воображение, равно всего лишь двум тысячам активных символов. Читатель все же может испытать головокружение, представив себе, что за занавесом конкретных изображений постоянно работают скрытым от нас образом сотни секретных «агентов», определяя то, что мы должны испытать!
Однако если мы согласимся, что образ не сводится лишь к видимому нами, а является одним из наиболее важных творцов нашей психической активности, то он откроет для нас удивительный мир. Мы встретим в нем союзника, достойного доверия. Настоящие ценности, которые станут нам доступны, не только не осложнят наше видение мира, но позволят нам увидеть его ясную и гармоничную организацию.
В настоящем издании «Словаря символики сновидений», которое является краткой версией «Энциклопедии символики»[2], описывается значение 500 символов, которые чаще всего появляются в воображении. Оно будет полезно любому, кто захочет самостоятельно расшифровать и открыть для себя смысл своего сновидения; каждому терапевту, независимо от школы или направления, к которым он себя причисляет, предоставляя ему эффективную и надежную помощь для интерпретации сновидений.
Надежность расшифровки образов, предлагаемой читателю, является следствием изучения научно обоснованных баз данных, на основе которых была построена «Энциклопедия символики».
Эти базы данных являются результатом более чем тридцатилетней практики психотерапии с использованием методики свободного сна наяву[3]. Изобретенная в 1923 году Робертом Дезуаем (Robert Desoille), психотерапевтическая методика сна наяву является чрезвычайно эффективной.
Применение данной методики не представляет большой сложности. Пациент принимает позу, способствующую его расслаблению, а именно – удобно устраивается, лежа на диване или софе. Хорошо расслабившись, он по просьбе терапевта начинает рассказывать обо всем (начиная с первого образа, появляющегося в его воображении), что возникает в его сознании, обо всем том, что «он видит».
Всякий, кто собирается пройти терапию с использованием методики сна наяву, сначала испытывает некоторое беспокойство: опасение быть неспособным что-либо увидеть, страх не суметь описать увиденное. Длительный опыт подобной терапии позволяет мне утверждать, что эти опасения совершенно напрасны; детерминирующим условием в процессе данной терапии является искреннее желание пациента рассказать о своих ощущениях. Замедление метаболизма как следствие релаксации и расслабления естественным образом изменяет состояние сознания. Результатом этого является особенное состояние, не похожее ни на обычное состояние бодрствования, ни на сон. Это состояние способствует появлению в фантазии пациента образов, отражающих психологическую проблематику, облегчает взаимосвязь сознания и бессознательного, отсылает пациента к пережитым в детстве патогенным эмоциям и обеспечивает полное запоминание увиденного сна наяву.
