От любви до любви. От симпатий к влеченью.
От кокетства до чувства. Из флирта в роман.
От душевных созвучий к сердец единенью.
От признаний к мечтам. От пристрастий к страстям.
Интриги и преданность в стрелах амура.
И грехопаденье, и новая жизнь.
Проклятье, пророчество, фальшь и натура…
Ступил в круговерть, так теперь уж держись.
Вновь проходить от греха к покаянью.
Сблизиться, выпустить, благословить.
Встречи всегда перейдут в расставания
В вечном пути от любви до любви.
По мотивам песни «Вы там» группы «Белая гвардия»
Посвящается С. Д.
Я буду любить Вас неведомо и незаметно –
Как дивом благим любоваться лишь издалека.
Никто не узнает о драме моей бессюжетной,
Синопсис которой по сути одна строка.
Я буду любить архаично Вас и раритетно:
Слагая улыбки и взгляды, урывки бесед,
Насытив их замыслом, важностью приоритетной,
Как тысячу смыслов в эскизе зрит искусствовед.
Я буду любить табуированно и претщетно,
Приемля фатальность: не претендовать, не просить
Того, что перечит традициям ветхозаветным,
Того, что способно и Вас, и меня очернить.
Я буду любить, как художник прообраз портрета,
Как ключ к вдохновенью, дарующий силы творить.
Меж строчек любого стиха, что остался бессмертным,
Скрывается тот, кто позволил себя полюбить.
Трагизм аксиомы привязанности безответной:
Она, как f(x), бесконечно стремится к нулю.
Я буду любить Вас безудержно и беззаветно,
Как, впрочем…
уже и не год, и не два....
Вас люблю…
посвящается И. Г.
В параллельном измеренье сцены
Лишь кулис немые пояса,
Белая прожекторная пена
И кофейно жгучие глаза.
Первый ряд. Проход. В руке бинокль.
То смешок, то слезы невпопад.
Брось, ну брось мне хоть один далекий
Неуместно отвлеченный взгляд.
Но куда ты?.. Уж финал?! Досада…
Вновь за занавесом тает силуэт.
Не успел сегодня… Что ж, не надо!
У меня на завтра есть билет!..
Мама скажет: «Излишки азарта…
Бред безумца, слепая игра…»
Мне не нужно никчемное завтра,
Моя жизнь замерла во вчера:
Где солнце златовласое уронит
Хмельную голову на плечи облаков,
Где от прикосновения ладоней
Выходит небосвод из берегов,
Где обжигали сладостною болью
Чернильно-карие горящие глаза,
Где я могла налюбоваться вволю
На профиль твой, тонущий в небесах,
Где был волшебным сказочным туманом
Банально едкий сигаретный дым,
Где я, живя приснившимся романом,
С тобой дышала воздухом одним!
Отправляй же за мной хоть когорту
И грози хоть углями в аду.
Свою будущность брошу я черту,
Если снова его не найду!
Не нужны мне ни ужин на завтрак –
Моя жизнь замерла во вчера!
Не смотри на меня, словно пастырь,
Будто тоже такой не была!
Заветная трубка.
Заведомо жутко.
Сиреной вдруг взвыл телефон.
Дрожащей рукой,
Дребезжащей щекой,
Всей вечностью чувствую: он!
«Ау?!» – в ожиданье,
Но аут молчанья,
Обстрел пулеметных гудков…
Бессильная злоба.
Бесовская проба –
Междугородняя любовь.
Мой год – двенадцать месяцев,
двенадцать подзатыльников,
Двенадцать цифр – как лестница
до твоего мобильника.
Мне б врасти с руками в сроки:
До утра морить уроки,
Бередя мозгов броженье,
Опуститьтся в поступленье
Под печальную опеку
Девятнадцатого века
И затем за век двадцатый
С полки спешить том пузатый,
Структурировать в три тура
Гениев литературы,
Вдохновенно не лениться,
А учиться и учиться…
Но моя башка забита
Лишь тобою – паразитом!!!
– Ах! Завтра небо станет коридором,
А ледники растают сотней струй,
И выплатят зарплату всем шахтерам!..
– Что ж будет завтра?
– Первый поцелуй!
В громадном зале, сотканном из эха –
Величие бесцельных разговоров.
Для гордых стен привычная утеха –
То съезд, то круглый стол, а нынче форум.
Наверно, для чего-то это нужно –
Циклично здешний воздух сотрясать.
Ах, если бы из шквала звуков чуждых
Твой голос как мелодию собрать!
Метафизичный, как у Заратустры,
Для всех, ни для кого поток из фраз…
Я ж в бликах хрусталя безмолвной люстры
Увидеть свет хочу родимых глаз.
О, солнце! Какое ты спелое, сочное, сладкое!
Скрой угнетающий жар беспощадных лучей.
Облако крошится в небе засохшее, полупрозрачное.
Горечь томленья на лицах. На спинах – ручей.
Тучи, рассыпьтесь по небу, как будто зола,
Ветер, исполни мою обгоревшую блажь,
Чтобы расплавиться вновь перед ним не смогла
Льдинка в груди у меня – мой защитный мираж.
Смешно, но я опять пишу стихи,
Как семиклассница, страдая от разлуки.
Пытаясь вспомнить жар твоей руки,
Сама себе тру до мазолей руки.
Я знаю, это взрыв сиюминутный.
И большего наивно ожидать.
Пусть снова назовут меня распутной,
Устала я приличием страдать!
Хочу любви! Запретной, аморальной,
Сносящей все преграды на пути.
Мы все в земле окажемся в финале,
Поэтому пока живешь, лети!
Не знаю, есть ли после смерти жизнь на небе,
И не у кого это разузнать.
Так что моей душе при жизни треба
С тобой по поднебесью полетать.
Ты растаешь на рассвете,
Расслоясь в безбрежной массе
Инкубаторски подобных
Бронированных людей.
Грозной пламенной кометой
В чьи-то ночи с новой страстью
Ты ворвешься к новым пробам,
Ненасытный лиходей!
Мне останется лишь ночи
Вешать петлями на шею,
Резать вены о кусочки
Мыслей об его обете
И себя порвать на клочья,
Потому что жду и верю,
Что вернется он, порочный,
Чтоб растаять на рассвете.
*** (Я опять просплю до темноты…)
Я опять просплю до темноты,
Чтобы в полночь выйти на дорогу.
Пусть она дарована не богом,
Как не богом мне дарован ты.
Твои глаза – прозрачные витрины
С иссиня-голубым отливом,
И потаенные душевные глубины
Сквозь них просвечивают откровенно живо:
Ты произносишь залпом: «Как я рад!»
В глазах конкретней: «Принесли же черти!»
Проворно ластишься: «Мой зайчик, светик, клад…»
В глазах тоска: «Ужель не видишь лести?»
Расписываешь, как по мне скучал –
В глазах видать: «Сейчас умру от скуки!»
Но мне пора, и ты вздыхаешь: «Жаль»,
А в глазках кто-то потирает руки.
Я констатирую: «Меня не любишь ты…
Скажи мне правду, будь же человеком!»
Твои глаза прозрачны и пусты,
Но ты внезапно опускаешь веки
И произносишь: «Дурочка, люблю…»
Мы опять в объективе разлуки
И под зорким прицелом измены,
И опять круговая порука
И повтор неисправной системы.
И опять беспардонная совесть
Выдвигает свои теоремы:
Наша жизнь не глобальная повесть,
А повтор неисправной системы.
Я совсем не твоя Афродита,
Ты не мой идеал супермена…
Лабиринт тошнотворного быта
И повтор неисправной системы.
Нам бы высказать душу друг другу,
Нам прорваться б из этого плена,
Но судьбы беспощадные руки
В сотый раз нажимают: «отмена».
Я безысходно вросла в подоконник,
Взглядом срастаясь с стеклом.
Мой молчаливый мистичный поклонник
Просто перверзное зло.
Каждая встреча то крах, то оказия:
То фимиам, то нападки, –
