Сандра перевернулась на бок, и ее рука опустилась на грудь лежащего рядом мужчины. Сандра прижалась к нему плотнее и услышала гулкий мерный стук его сердца. Как она любила эти тихие утренние часы, когда вот так, бок о бок, можно лежать рядом с любимым и, нежась в легкой дреме, мечтать о будущем, о разделенной любви и крепкой дружной семье…
Всем нужна любовь. Без любви все на свете лишается смысла. Встретить любовь всей своей жизни – то же самое, что разгадать тайну или найти сокровище.
Сандре казалось, что, когда Генри появился с ней рядом, солнце засветило ярче, дождей стало меньше, а ветер – осенний промозглый ветер – превратился в теплый легкий бриз, несущий свежий запах моря.
Она познакомилась с Генри в начале ноября, когда листья кленов сверкали золотом под еще теплыми лучами осеннего солнца. Она долго гуляла, любуясь на стройную шеренгу деревьев на бульваре, и, чтобы согреться, зашла в кофейню неподалеку от университета, в котором училась.
Как только Сандра оторвала глаза от страницы меню, ее взгляд невольно остановился на молодом мужчине, который сидел за соседним столиком и держал перед собой журнал. Сандра до деталей рассмотрела глянцевую обложку с изображением лошади, преодолевающей барьер, и опустила взгляд до того места, где начиналась бежевая в тонкую полоску рубашка, дорогой кожаный ремень и темные брюки, прежде чем незнакомец наконец поднял голову. Сандра набралась смелости и посмотрела молодому человеку в лицо. Его четко очерченные брови сошлись на переносице, выражение глаз – озабоченное, рот прорезан одной упрямой прямой линией. Ей показалось, что мужчина чем-то расстроен. Она дружелюбно улыбнулась ему, он ответил кивком головы и тоже улыбнулся. Как будто яркий солнечный лучик выскользнул из-за тяжелых туч.
– Разреши угостить тебя кофе, – предложил незнакомец и сделал широкий жест рукой, указывая на свободный стул рядом с собой. – Присаживайся ко мне. Меня зовут Генри, а тебя как?
– Сандра, – робко ответила она и пересела к нему за столик.
Она выпила чашку кофе, не почувствовав вкуса – настолько была взволнованна. О чем они тогда говорили? Разве можно вспомнить! Осталось воспоминание только о бумажной салфетке, что она мяла в руках, да о желтом абажуре свисающего над столиком светильника. В приглушенном лимонно-желтом свете искусственного освещения Генри показался ей необыкновенно красивым, а его голос в аккомпанементе шелестящей листвы за открытым окном да шуршании шин проезжающих машин звучал по-особенному, обволакивающе-интимно.
Пока Сандра сидела рядом с ним, время для нее будто остановилось. Но вот Генри, отогнув манжет, взглянул на запястье – этот его жест она восприняла как окончание разговора.
Сандра заторопилась.
– Ой, уже без четверти! Мне надо бежать, а то опоздаю. Занятие сегодня начинается в четыре. Я прохожу обучение в университете по специальности «Пиар и реклама»! – выпалила она и бросилась к выходу.
У порога она помедлила, надеясь, что он нагонит ее, и даже оглянулась. Увы, Генри сидел на прежнем месте, заслонившись от ее взгляда глянцевым журналом.
Как же она обрадовалась, когда после занятий Генри ждал ее у входа с белой хризантемой в руке.
– Как ты меня нашел? – удивилась она.
– Я сам когда-то слушал здесь лекции, – ответил он и протянул цветок. – Я не мог тебя просто так потерять. Ты замечательная девушка, Сандра. Позволь мне тебя проводить до дома.
Она не смела поднять глаз – от счастья они наполнились слезами – и только кивнула в ответ. На следующий день они обедали в китайском ресторанчике, а субботний день провели, гуляя по парку.
Утро воскресного дня она встретила с улыбкой, предвкушая новую встречу. Увы, ни самого Генри, ни белой хризантемы, ни ужина, ни прогулки она в тот день не дождалась. Сандра досадовала на себя, что не дала Генри номера телефона и не позволила проводить до квартиры.
Встретились они только спустя почти месяц. Как ни в чем не бывало он снова ждал ее после окончания занятий с цветком в руке.
– Генри, – пролепетала Сандра, отступая на шаг назад.
Сердце медузой трепыхалось у нее в груди, но в то же время страх сковал ее лютым морозом от макушки до пяток. Знал бы этот каре-глазый красавчик, как ждала она его в течение этих долгих, бесконечно долгих дней, как не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок на вдруг ставшей жесткой кровати. И вот она уже почти свыклась с мыслью, что больше не увидит его, как вот он – собственной персоной с цветком в руке.
– Привет, – весело сказал Генри, его веерообразные ресницы дрогнули, и из-под них мелькнул огонек.
Их взгляды встретились, и… Сандра вмиг рас-таяла. Его улыбка показалась ей искренней, глаза так и сияли, а его изумительно красивый нос с капризно вырезанными ноздрями даже чуть порозовел от волнения.
– Меня некоторое время не было в Нью-Йорке. Как вернулся – сразу к тебе. Я ужасно соскучился. А ты? Может, пообедаем вместе? Я голодный, как сто чертей… угощаю.
Она стояла, будто набитая ватой кукла, и даже «мама» не могла произнести, а ее загнутые кверху, покрытые в три слоя тушью объемные ресницы опахалом сновали туда-сюда.
– Какая ты милая… – развел он руками. – И ножки у тебя что надо. – Генри взглянул в разрез ее юбки. – И вообще, – его взгляд скользнул вверх и застрял где-то на уровне ее груди, – ты очень хорошенькая, Сандра. – Он опять медленно, с головы до ног оглядел ее, будто воскрешая воспоминания. – Я только сейчас понял, как скучал по тебе.
Холодный сквозняк пробежал по ее позвоночнику вниз и снова вверх, точно в соответствии с направлением его взгляда, и Сандра почувствовала себя экспонатом на аукционе.
Он протянул ей цветок, и она, еле живая от волнения, спрятала лицо за хризантемой.
Так начался новый виток их отношений. Теперь они если не встречались каждый день, то, по крайней мере, перезванивались – по инициативе Сандры они обменялись номерами телефонов. Накануне Рождества уже парой они пошли на вечеринку к подруге Сандры Кейт. Был фуршет с тарталетками, канапе, шампанским и вином. Сандра выпила всего два бокала шампанского, но и этого ей хватило, чтобы потерять над собой контроль. Она поцеловала Генри, он ответил на ее поцелуй. Опьянение сделало легким то, что произошло в их первую ночь. Все было замечательно, потрясающе, волшебно. По крайней мере, так выразился Генри, когда проснулся после вечеринки утром в ее постели.
Он остался с ней. Как Сандра надеялась, навсегда. Генри был хорош собой – блондин с длинными, до плеч, волосами, высокий, метр восемьдесят пять, с мускулистым, тренированным телом. Подчас, когда она пристально смотрела в его лицо, оно напоминало ей древнегреческую маску – слегка навыкате глаза, рельефные дуги густых бровей, застывшие тонкой полосой губы. И в этой неподвижности – некая отстраненность. Он был здесь, рядом, и в то же время как будто отсутствовал, блуждая мыслями в неизвестных ей далях. Генри не отличался многословностью, улыбка редко играла на его тонких губах, и она ни разу не слышала его смеха.
