***
Сведения о новом пойманном преступнике дошли до принца быстро. Само по себе событие достаточно заурядное, но личность преступника была чуть ли не знаменитая. Любопытство заело быстро. Надо было бежать за разрешением к папочке.
Папочка был занят важными государственными делами. То есть мутной и малополезной перепиской со всеми, с кем только можно, и заверениями в уверении о лучших намерениях и прочей межгосударственной бредятине. Рядом крутилось несколько советников, изображая занятость и живейшее участие в происходящем.
– Твой любящий сын и наследник приветствует тебя! – согласно придворному порядку поздоровался принц.
– Здравствуй, есть новость, которая тебя, несомненно, порадует. – весьма довольно ответил король.
А чего тут удивляться? – подумал принц про себя. Король узнаёт всё первым, точнее, он так думает. Значит повод для того, чтобы увидеть государственного преступника, придумывать уже не надо.
– Мы изловили того самого преступника, который держал в страхе всё наше королевство Елмаденвинал. Каждый раз он ускользал от нас, но на этот раз нам повезло. Стража, сыщики и наёмники поработали на славу. И поймали, что самое ценное, живьём! Будет показательный суд и крайне суровая казнь, чтобы все видели, как у нас поступают с нарушителями законов, врагами короны и всего нашего королевства вместе с его народом.
Принц преисполнился гордости за отца. Он любит поговорить, но возразить нечего, действительно праздник. Он вспомнил, кого четвертовали на главной площади при большом стечении народа и общем одобрении. Та парочка успела вырезать небольшую деревню меньше, чем за ночь. Объяснить, зачем они сделали это ради всего пары мешков муки, куска вяленого мяса и почти пустого, как позже выяснилось, бочонка поганенького пива, они так и не смогли. Точнее смогли, тем, что им захотелось поесть пирогов с мясом и запить пивом. Купить еду и выпивку на рынке они, видимо, не догадались.
В прошлый раз он опоздал на допрос и успел только на казнь. Но сейчас было совсем другое дело. Что бы там ни говорил серьёзный папа про обучение управлению государством, но лучше практики ещё никто ничего не придумал. Только, в отличие от других нудных занятий, тут есть возможность пообщаться вживую с полулюдьми, а если вдуматься, то и с нелюдями. Такие уроки принц очень любил. Это не заупокойные наставления нанятых отцом священников, шаманов, учёных, иногда неотличимых от шаманов, советников и прочих образованных людей. Надо будет ещё с палачами поговорить, наверно любопытные вещи можно узнать – подумал он.
– Дэанев, я тебя очень старательно готовлю к будущему царствованию. Теперь ты можешь попробовать сам допросить пойманного преступника Хоншеда и уже воочию убедиться чем и почему преступники заслужили свою грядущую участь. Вместо того, чтобы стать верными подданными, они занимались истреблением людей, разбоями, убийствами и прочими гнусностями. Если у тебя возникнут вопросы, можешь спросить моего советника по безопасности Шинхара или меня, если советник не сможет тебе ответить. – король ехидно улыбнулся – Но это вряд ли, поэтому я его очень ценю, и тебе советую.
– Достопочтенный принц желает допросить преступника в камере пыток? – немедленно осведомился советник.
– Нет, господин советник, пока нет, я ещё не решил окончательно, стоит ли сразу приступать к допросу с пристрастием. – очень уклончиво ответил принц, на самом деле стараясь избавиться от лишних ушей.
В свои четырнадцать, почти пятнадцать лет, принц тянул на все шестнадцать по виду и уму. Родной отец был этому рад, а вот прочие отцы, в том числе святые, не очень. Внутридворцовая борьба за власть никогда не утихала и отсутствие законного наследника или всё, что можно было подвести под это понятие, было всегда кстати. Но наставления родного папы, как не быть отравленным, задушенным, застреленным или зарезанным принц помнил чётко. А вот наставления по управлению, дознанию и выяснению заговоров и более мелких вещей часто пролетали мимо его ушей.
Лучше будет если я допрошу, хотя это сильно сказано, просто посмотрю на него без посторонних. Сначала посмотрю, потом порасспрошу. Преступник в цепях, не укусит. А если что и скажут, то скажу, что придумал новый способ дознания через доверие или ещё что-нибудь. А то эти любители костедробления так преступников портят, что они потом даже говорить уже не могут. Тут не простой разбойник, тут что-то особенное, главное чтобы до него раньше меня не добрались.
Принц поймал себя на мысли, что рассуждает прямо как родной отец, да, вот что значит происхождение, подумал он, это не всякая дрянь безродная. Можно пытать лениво, можно пытать яростно, можно до смерти запытать, но вот так, легко и непринуждённо, без всякого издевательства… вот папа удивится, когда я без всякого многодневного допроса ему доложу то же самое, что и эти олухи с их привычкой сначала пытать, а потом спрашивать. А вот потом пусть истязают хоть до полусмерти, хоть до смерти, раз заслужил, так пусть получает, нечего было людей грабить и убивать.
С этими мыслями он дошел до тюрьмы. Теперь надо с серьёзным видом потребовать, чтобы его отвели в камеру заключённого и закрыли дверь с обратной стороны.
– Отведи меня к новому заключённому. – как мог строго приказал он начальнику стражи.
– Как пожелает Ваше высочество. Оставить Вам охрану?
– Ты сомневаешься в моих силах и способностях? Или считаешь, что я недостаточно хорошо владею оружием? – Дэанев сверкнул глазами и начальник охраны попятился.
– О! Нисколько! Я всего лишь беспокоюсь о Вашей безопасности. Хоншед – опасный преступник, но Вы вправе поступать, как сами пожелаете.
Желаемое было достигнуто. Теперь по пути к камере он думал о том, кого там увидит. Наверно то же самое, что и всегда. Или рычание и проклятия, или слёзные мольбы о помиловании, или даже попытки заверения в глубочайшей верности в обмен на помилование. Ничего не меняется. Да и что может поменяться?
Насколько помнил принц, в этот раз преступнику грозила казнь через насаживание на кол. За все его дела хорошие. Выбирали долго, спорили ещё когда он был во дворце. В конце концов решили, что по продолжительности, зрелищности и мучительности этот способ лучше всех остальных. Нужно было показать всем любителям таких забав, чем они заканчиваются для заигравшихся подонков.
