Почти до половины девятого ничего не происходило, а потом с неба закапала прозрачная водичка, появились длинные синекрылые оливковые поденки, и застенчиво всплыла одна или две рыбы. Поднявшись наверх, я увидел за поворотом, сквозь высокую траву, такую суматоху, какую должна была бы поднять крыса или водяная курочка: но нет, это были не они…
Дж. У. Хиллс. Лето на реке Тест
– Это необходимо расследовать! – заявил мистер Тидсон. – Расследовать, моя дорогая Присси.
– Очень хорошо, Эдрис. Расследуй, конечно, если это не слишком затратно. – Мисс Кармоди улыбнулась энергичному маленькому человечку.
Среди многочисленных индивидов, которых приносило в ее жизнь безответственным прибоем кровного родства, мистер Тидсон был недавним и интересным образцом вынесенных на берег обломков. Он приходился немолодой мисс Кармоди троюродным братом. Сразу после женитьбы он переехал на Тенерифе, и до последнего времени превратности войны не давали ему свернуть свой бизнес по выращиванию бананов. Но наконец они с женой переехали в Англию, и выяснилось, что жить они намереваются у мисс Кармоди. Хотя она призналась Конни Кармоди, своей племяннице и подопечной, что надеется на пересмотр этого соглашения.
Тут Конни полностью сходилась с ней во мнении. Девушка с растущей ревностью и тревогой наблюдала, как постепенно обустраивались дядя Эдрис и его жена и нарушали спокойную жизнь, которую вели они с теткой. Конни уже привыкла считать мистера Тидсона незваным гостем и занудой.
– Что же именно требует расследования? – поинтересовалась мисс Кармоди.
Она и ее подопечная сидели в нише окна гостиной восемнадцатого века на юго-западе Лондона. Гостиная была обставлена неброской, удобной, хотя и недорогой мебелью. Четырехкомнатная квартира великолепно подходила мисс Кармоди и ее племяннице, но оказалась тесной для четверых, так что со времени вторжения – как грубо, но простительно выражалась Конни, – хозяйки вынуждены были делить спальню, что, естественно, было им не по душе.
Мистер Тидсон, занимавший большую часть дивана-канапе, выпрямился и с преувеличенной доброжелательностью взглянул на Конни, прежде чем ответить на вопрос мисс Кармоди.
– В газете написали о некоем исключительном явлении на реке Итчен. Судя по сообщению, один человек утверждает, что он якобы видел наяду или водяную нимфу под одним из мостов близ Уинчестера. Очень интересно, если, конечно, правда. Мне бы хотелось поехать и осмотреться на месте.
Он пустился в описание какого-то своего необыкновенного приключения, связанного с фольклором Канарских островов, и заявил, что сделался с тех пор увлеченным исследователем примитивных культур и примеров их проявления. Конни слушала его с раздражением, а мисс Кармоди – со смесью благожелательности и очевидного недоверия, к которым примешивалось легкое неодобрение – некоторые воспоминания мистера Тидсона вряд ли можно было считать подходящими для ушей племянницы.
К тому моменту, когда мистер Тидсон закончил свое повествование, Конни уже не удивляло, что он так возбудился из-за опубликованной в разгар мертвого сезона заметки о водяной фее в гемпширском меловом ручье, в котором обычно не водилось ничего страшнее щуки, красивее хариуса и умнее пресноводной форели. Не удивили ее и похождения мистера Тидсона. Она и так знала, что он был довольно распутным.
– Позвольте мне взглянуть на заметку, – попросила мисс Кармоди, поскольку с трудом могла поверить, что газета, при всем недостатке новостей, уделит место сообщению о сверхъестественном явлении. Конечно, с тех пор как закончилась война, а лохнесское чудовище еще не появлялось в мирное время, даже единственный листок, составлявший ежедневную газету, нужно было как-то заполнять. Но ей казалось совершенно нелепым, что место отдадут наяде.
Конни, по-видимому, разделяла ее мнение.
– Вы, должно быть, не так прочли, а иначе это какая-то чушь!
Мисс Кармоди взяла поданную мистером Тидсоном газету и, никак не комментируя, прочла отмеченную колонку. Она обратила внимание, что это даже не газетная заметка, но всего лишь письмо в редакцию, и, несомненно, от одного из людей, страдающих весенним обострением. Конни высказалась в том же духе. Мистер Тидсон замечание проигнорировал, тогда она улыбнулась и попросила посмотреть газету.
– Крит поедет со мной, если вы поедете. – Мистер Тидсон выжидательно смотрел на мисс Кармоди.
Мисс Кармоди почти тридцать пять лет не видела своего троюродного брата и все еще испытывала интерес к этому серьезному и настойчивому мужчине. Не без симпатии она начала осознавать, что он уже не молод и что его юная жена, гречанка по происхождению и необыкновенная красавица, не была лучшей компанией в часы его досуга.
– Очень хорошо, Эдрис, – кивнула мисс Кармоди. – До начала сентября у меня нет никаких забот, за исключением моего Общества старших дочерей работающих мужчин, и я буду рада набраться сил. Давайте поедем и проведем расследование. Такой летний отдых не хуже всякого другого. Расскажите мне о своих планах, пока я поставлю в вазу эти цветы, а потом вы объясните Элси, как готовить мадрасское карри вместо цейлонского, которое не понравилось вам вчера.
– Летний отдых в поисках наяды? – переспросил мистер Тидсон. – Очаровательно, моя дорогая Присси! Просто восхитительно! И когда мы отправляемся в Уинчестер? Я хочу сказать, как скоро? У вас получится в понедельник? Я не хочу, чтобы след остыл, а кроме того, хочу услышать, как хор собора исполняет Грея в ля мажоре. Как думаете, возможно, что они его споют?
– В понедельник? Великолепно. Тугуд израсходует остатки бензина, чтобы отвезти завтра на море двух матушек из общества, но к понедельнику он получит следующую квоту[1], – ответила мисс Кармоди, игнорируя Грея в ля мажоре, тональности, не особенно любимой ею, она предпочитала церковную музыку в ми-бемоль мажоре. – Стало быть, в понедельник. Замечательно.
– Хорошо. Или же мы могли бы поехать поездом сегодня днем. Что скажете?
