- Машуль, зашивай его. – устало выдохнув, сказал Михаил.
Молодой хирург закончил свою третью операцию за ночь.
– Откуда они берутся?! Наглотаются всякой всячины, а потом собирай их по кусочкам.
– Михаил Валерьевич, там ещё один, – ответила медсестра Маша.
Хирург стянул маску на подбородок. Не скрывая злобу, процедил:
– Чёрт бы их побрал! Сейчас покурю и приступим.
Он снял с себя защитный халат, перчатки, маску и сбросил всё в бак с отходами класса «Б». На минуту заглянул в ординаторскую, взял сигареты и пошёл на лестницу в левом крыле больницы. Эта лестница не использовалась пациентами при жизни. По ней их спускали уже в морг. Лампы на ней не горели, лишь свет уличных фонарей резал темноту. Михаил неторопливо достал сигареты, прикурил и сел на ступеньки. В голове мелькали истории болезней, их ему нужно успеть заполнить до утра. Ещё его ждёт остывший чай, что он налил ещё в начале смены. Время перевалило за полночь. Сигарета тлела. Он набирал жене смс, что всё хорошо, работа идёт, сейчас проведёт ещё одну операцию…
Он был невысокого роста, средней комплекции. Ему не нравилось стричься, поэтому он вечно ходил с большой шевелюрой. Тёмно-каштановые волосы в растрёпанном состоянии закрывали глаза и уши, поэтому он частенько забирал их в хвостик. На первый взгляд можно было сказать, что у Миши большие глаза, но, если приглядеться, можно понять, что объём им придают густые чёрные брови и синяки от недосыпа. Это, возможно, единственное, чем он мог запомниться, если бы не его знания и умения в своей профессии. К своим тридцати годам Михаил уже имел кандидатскую степень и копил материал, чтобы написать докторскую. За свою карьеру хирургом Михаил повидал немало интересных и мрачных случаев. Многих спасал чуть ли не с того света. Летальные случаи, конечно, были. Но Михаил не отчаивался и утешал себя, что это не его вина, ведь он не всемогущий. Докуривая, подумал, что было бы здорово, если никто не умрёт сегодня. Бросил окурок в банку, служившую пепельницей, и стал подниматься. В глазах резко потемнело. Его тело откинулось назад, и шея встретилась со ступенькой.
Он очнулся от резкого запаха нашатырного спирта. Всё ещё лежал на той же лестнице. Его приводила в чувства медсестра, которую направили на его поиски.
– Михаил Валерьевич! Что с Вами? Вы ушиблись?
– Всё вроде нормально. Давление скакануло, вот и отключился. Такое бывает.
Медсестра помогла ему стать на ноги. Отряхнула.
– Может откапаться? А операцию пока пусть ординатор сделает, там всего лишь аппендицит.
– Да не, чайку горячего с сахаром, и я буду в норме.
Дойдя до ординаторской, он сменил халат, быстренько проглотил чай и направился в операционную.
Замывка перед операцией.
– Уже отрубился, можете приступать. – Анестезиолог по прозвищу «Морфий» кивнул Михаилу.
– Спасибо, дружище, вижу. Скальпель.
Делая надрез, Михаил думал, что проведёт операцию и пойдёт вздремнёт. Голова всё ещё жутко гудела. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдох.
Приступил к операции. Первый надрез. Из него фонтаном вырвалась кровь. Она ударила в потолок и дождём пролилась по операционной. Михаил не успел закрыться от потока. Удившись, он забыл про нормы и вытер лицо рукавом.
– Маша, отсос, пачку крови. Живее! – Закричал он медсестре.
Но в ответ тишина. Он осмотрел всю операционную в поисках коллег, но та была пустой.
– Что происходит? – Он не поверил свои глазам. – Где все?!
Он обернулся к столу, а пациент поднял голову. Белые зрачки оценивающе смотрят на Михаила.
– Здравствуй, Михаил, ты вовремя, присаживайся. – Заявил пациент.
Михаил, как ошпаренный отпрыгнул от стола.
– Какого чёрта?!
Вдруг его что-то ударило по ногам. Он упал, как оказалось, в инвалидное кресло.
К операционному столу подошла фигура в чёрном балахоне и женским голосом обратилась к очнувшемуся пациенту:
– Филипп, спасибо, свободен.
– Всегда пожалуйста. – Весело ответил пациент.
Он встал, сделал пару шагов и испарился в воздухе.
Михаил не мог пошевелиться. Казалось, что его дух и сознание отделились от тела. Перед ним была невысокая девушка на вид лет тридцати, опьяняющая своей красотой. Аккуратный подбородок, пухлые алые губы и слегка крючковатый нос. Она смотрела на Михаила прищурив миндалевидные зелёные глаза. Снявши капюшон, девушка высвободила белоснежные волосы, которые опустились до поясницы.
Она опёрлась на операционный стол и из-под балахона достала косу, благодаря чему Михаил понял, что это смерть.
– Итак, если ты ещё не догадался, я смерть. – заговорила девушка. – Ой, не переживай ты так. Со всеми бывает. Пришло твоё время, смекаешь?
Михаил упорно продолжал молчать.
– Я наблюдала за тобой. Ты мне казался человеком с чувством юмора, а шутку с подставным пациентом не заценил.
Михаил приоткрыл рот и поднял руку с намёком, что это была неудачная шутка, но так и не смог произнести ни слова. По его рукам и лицу до сих пор стекала чужая кровь.
– Да ладно тебе, мне нравится. – Отмахнулась смерть. – Люди в разные века реагировали по-разному, кто-то даже сжигал Филиппа, кто расчленял за то, что тот начинал ходить. Было весело наблюдать.
Она сделала небольшую паузу и продолжила
– Когда работаешь смертью мало где можно повеселиться. Да, и нельзя в принципе. Запрещено всё это, понимаешь?
Смерть развела руки, словно пытаясь объяснить Мише сакральную истину. Но тот только сидел с открытым ртом и периодически моргал.
– Ты мне наскучил такой, пойдём прогуляемся.
Она щелкнула пальцами, и обстановка поменялась.
– Узнаёшь место? Это твой самый счастливый день, как ты сам себе говоришь. Можешь не волноваться, тебя всё равно никто не видит. Я пока тут постою.
