Сегодня для Льва выдался на редкость удачный день, и дело было даже не в летней погоде с ярким и тёплым солнцем, и не в возможном его награждении в ближайшей перспективе, а именно сегодня он поймает давно разыскиваемого наемного убийцу, которого он выслеживал на протяжении полугода. Час назад к нему поступила информация о точном местонахождении киллера.
Бросив все свои дела и оставив недопитой только что налитую чашку кофе на столе, Багхов схватил висящий на вешалке пиджак голубоватого цвета, быстро закрыл кабинет и бегом бросился в сторону машины. Параллельно он искал в телефоне номер, по которому сможет вызвать группу захвата.
⁃ Да, он там, нужны все, кто есть через час, наверняка эта сволочь вооружена! – заявил он громогласным голосом, после чего быстро продиктовал адрес и выскочил из отделения.
На парковке асфальт раскалился до предела так, что чувствовался его сильный синтетический запах, а снизу ощущался невероятный жар. Проследовав до своего автомобиля, Лев рывком дернул водительскую дверь и забрался внутрь, тут же на максимум включив рычажком кондиционер. Когда он очутился в салоне, то казалось, что попал в Сахару, не иначе, однако прохладный воздух быстро начал наполнять помещение, приятно освежая.
Не дожидаясь, пока ему позвонят с подтверждением, мужчина переключил передачу и нажал на газ в пол, рванув с места. Машина быстро выскочила на шоссе и понеслась в сторону города, обгоняя попутный транспорт, перескакивая между рядами, как будто играет в шашки. Он сосредоточенно вцепился в руль мёртвой хваткой, сжимая костяшки до боли, а по лбу потекла капелька пота. Сзади ему постоянно сигналили, однако его это мало волновало. Улицы сменялись в постоянном калейдоскопе, мимо проносились пешеходы, отпрыгивающие назад от неожиданной напасти, а впереди виднелись приятные зелёные пейзажи покачивающихся на ветру деревьев в отблесках солнца.
Лев, наконец, добрался до искомого десятиэтажного дома-Брежневки с отвратительным красно-желтым цветом облезающей краски, резко остановился, заблокировав проезд во двор, выскочил из машины и бегом двинулся в сторону подъезда. Все это время ему не поступал звонок от группы захвата, а стандартного чёрного минивэна, в котором она обычна пряталась, нигде в округе не виднелось. Однако Багхова это нисколько не волновало. Он достал из кобуры пистолет, приготовившись к предполагаемому бою и, подхватив закрывающуюся после предыдущего вошедшего дверь подъезда, проследовал внутрь.
Мужчина оказался в полной темноте. В нос ударил запах сырости и смрада от нерадивых жильцов. Поморщившись от отвращения, направился дальше, открыв деревянную створку с мутной стеклянной вставкой и начав подниматься по лестнице. По ней уже шагал худощавый мужчина в сером драповом пальто, в котором, к его удивлению, не запарился на такой жаре, с двумя полными пакетами из продуктового магазина, однако шёл настолько медленно, что Льву ничего не оставалось делать, кроме как оттолкнуть того к стенке.
⁃ В сторону! – крикнул он, продолжив подъем.
⁃ Что такое? Можно поаккуратнее? – возмутился житель этого дома, отряхивая правый рукав от побелки, однако оперативник убежал уже далеко вперёд.
Багхов добрался до лифта, и тот удачно стоял внизу, значительно экономя драгоценное время. Мужчина вбежал внутрь и нажал всем усилием пальца кнопку десятого этажа, продавив ее внутрь. Двери с невероятным скрипом закрылись, а кабина, мигая внутри желтоватым светом, создавая пугающую атмосферу, как в фильмах ужасов, начала подъем наверх.
Вдруг лифт стал сильно покачиваться из стороны в сторону, заставив Льва схватиться за поручень. Он как будто попал в мощный шторм на море, заставляющий перемещаться по палубе с большим трудом и терпением. С каждой секундой вибрация становилась все сильнее, пока кабина резко не остановилась, вынудив мужчину упасть на пол от неожиданности. Сверху он услышал звук работы циркулярной пилы, а потом тот резко прекратился и раздался голос: «Bon voyage, товарищ Сидоренко», – после чего лифт с грохотом начал падать вниз.
Глава 1. Дорога в аэропорт.
21:00
Огни вечерних улиц Москвы мелькали за окном движущегося в плотном потоке автомобиля. Несмотря на вечернее время и летний период, дороги все равно оставались забитыми, создавая горожанам сильные неудобства и нескончаемый гул сигналящих друг другу до поздней ночи водителей из-за недовольства заторможенной реакцией на движение пробки вперёд. В отличие от остального знойного лета с его палящим солнцем сегодня неожиданно полил сильный дождь, который только начал заканчиваться ближе к ночи, немного покрапывая по и без того мокрому асфальту.
Посмотрев ещё раз вперёд на стоящую практически без движения колонну машин, Виталий отогнул правой ладонью рукав своего серого пиджака в клетку и посмотрел на часы. Ровно 21:00, чуть больше часа до самолёта.
По радио заиграла бодрая песня, и послышался приятный голос ведущего: «Добрый вечер, в столице девять вечера. Давайте обсудим главные события за сегодняшний день. Мэр Москвы открыл новую станцию метро Калининско-Солнцевской ветки. Радости горожан нет предела – ведь теперь на работу можно выходить на пятнадцать минут позже». Начав немного нервничать, мужчина стал отбивать пальцами ритмичную музыку по своему колену. Заметив эти движения краем глаза, водитель такси улыбнулся, заявив: «Да не переживайте вы так, мы уже рядом, осталось минут десять максимум!» – параллельно убавляя прокручивающимся кругом звук на старой двухдиновой магнитоле.
Эти слова немного успокоили Носова, однако червь сомнения в глубине души продолжать рыть землю, играя на нервах сложную музыкальную композицию, заставляя сердце начать биться чаще от накатывающего волнения.
⁃ Да, тут всего-то полтора километра осталось. Куда летите? – решил спросить собеседник, глянув ещё раз на адрес в своём навигаторе «Аэропорт Внуково», решив попытаться немного успокоить волнующегося пассажира.
⁃ Во Владивосток, – коротко ответил Виталий, немного заикаясь.
С самого детства он имел этот речевой недуг. Родители даже водили его к психологу и логопеду, но они ничего не смогли сделать – проблема оказалась где-то глубоко внутри, а сильная замкнутость ребёнка не позволила ему поделиться ей и открыться врачам. Поэтому сейчас, в возрасте двадцати семи лет, Носов продолжал заикаться. Когда все было хорошо и спокойно, то дефект скрывался и оставался практически незамеченным, однако стоило вырваться на волю нервам, и все тут же становилось видно.
