Все же похитили! Мысль яркой болезненной вспышкой
полыхнула и прошла, оставив после себя привкус горечи и разочарования
в себе. Силы воли хватило лишь на то, чтоб не застонать.
Я пришла в сознание, но не спешила
открывать глаз. Не стоит преступникам раньше времени знать, что
я очнулась.
Все же похитили. В эту секунду была готова
извиниться перед отцом и забрать свои слова обратно, особенно про
паранойю. Хотя в тот миг, когда фраза была брошена, я на полном
серьезе собиралась обратиться к психотерапевту. Отец был помешен
на моей безопасности. Благодаря ему, я проходила курсы выживания
везде, где только можно. Меня обучали хмурые широкоплечие спецназовцы, духовные
отважные гуру, спортсмены, достигшие небывалых высот, и все, кто попадал
под градацию «способен научить выживать, берем». Элитные подразделения
засекреченных военных баз ощущались практически родным домом, просветленные
учителя, отрекшиеся от всего телесного, на ночь рассказывали мне
сказки, а всевозможные экстремальщики разных сортов при каждой встрече
хвастались количеством новых шрамов...
Заботливый папа устраивал мне подобную веселую жизнь
не менее пяти раз, и это только за этот год. Именно поэтому
я знала, как вести себя в плену, что делать во время извержения
вулкана, куда направлять серф, находясь на гребне волны в неожиданно
нагрянувшем цунами, зачем бежать при двенадцатибальном землетрясении
и многое-многое другое.
Меня всегда охраняли не менее трех опытных
бойцов. Но они не заходили со мной в женский туалет...
И зря. Подобная деликатность делает им честь, а таким,
как я, укорачивает жизнь.
Я отвлеклась на ненужные сейчас мысли,
порефлексировать можно будет позже. В данный момент нужно понять, кто
злоумышленники и что им от меня нужно. Или, скорее, что
им нужно от моего отца.
Прислушалась. Тишина. Лишь слабый звук падающих капель
в дальнем углу подвала. Подвала... Улыбнулась собственным мыслям. Глаза
еще не видели окружающую действительность, а мозг уже придумал все
сам, наверное, основываясь на доводах отца, который в своих
многочасовых лекциях неоднократно повторял, куда именно уволакивают юных
непослушных дев... А может меня похитил богатый красавец
с ослепительной улыбкой? С трудом сдержала смешок в ответ
на эту мысль. Это уже из женских романов, которыми меня снабжала
бдительная Марго, наша кухарка. Она считала, что я слишком холодна
и зажата, со слезами на глазах просила прочесть нетленки,
бережно хранимые у нее под кроватью. Я прочла. Я любила женщину,
которая пыталась заменить мне мать. Но в широко улыбающихся
миллиардеров, похищающих невинных красавиц, не верила. Зачем им это?
Вторым из проснувшихся органов чувств стало
обоняние, и сразу услышался сладковатый запах гниения, перемешивающийся
с не менее чарующими ароматами тлена и распада. Целая гамма
удушливых зловоний ударила так, что я затаила дыхание, аккуратно выдохнула
и после старалась дышать неглубоко.
Возможно, я на каком-то пищевом складе,
на котором пару часов назад сломались холодильники. Хотя за такое
короткое время вряд ли продукты бы так протухли... Фантазия
разыгралась не на шутку, подкидывая непривлекательные варианты
помещений, в которых могло бы так омерзительно пахнуть,
но я решила вопрос кардинально — открыла глаза.
Все же, первое предположение было верным. Зрячие
органы чувств подтвердили — подвал.
Страшно. Почему-то с закрытыми глазами было
спокойнее. А сейчас я пыталась рассмотреть обстановку в тусклом
свете, проникающим через узкие оконца под самым потолком. И мне
не нравилось то, что я видела. Грязные серые стены, сплошь
исписанные неизвестными мне символами. Буквы, будто подсвечивающиеся изнутри,
казались чем-то сверхъестественным, словно не были написаны на стене,
а парили в воздухе. Краска явно была свежей, иначе не создавался бы
подобный эффект.
Взгляд опускался ниже, символы постепенно исчезали,
уступая место черному туману. В том самом тумане находилась я. Если
затейливые рисунки под потолком можно было рассмотреть вплоть
до завитушки, то прямо перед собой я не видела ничего.
Страшно. Ненавижу темноту. Сердце бешено забилось
в груди, адреналин в секунды побил рекордное содержание в крови,
во рту пересохло. Вдох-выдох. Доводы рассудка охладили разыгравшуюся было
панику. Если хотели бы убить — убили.
Попробовала пошевелить ногами. Безрезультатно. Связаны.
Руки были плотно прижаты друг к другу и заведены за спину,
по ощущениям их обмотали плотной прорезиненной тканью.
На лоб упала ледяная капля. Я вздрогнула
всем телом и только сейчас осознала, что лежу не ровно на полу,
а моя голова чуть приподнята. От неудобного положения заломило шею,
от неловкого движения ее пронзило острой болью. Я потихоньку
постаралась подтянуться выше. Мне удалось занять полусидячее положение.
А вот болезненного стона сдержать не удалось. С губ сорвался
непроизвольный вскрик, внутри все сжалось в ожидании окрика похитителей
или любого другого звука. Но в ответ лишь тишина. Облегченно
выдохнула.
И тут же насторожилась. Не органы
чувств, нет. Скорее то самое, пресловутое шестое чувство подсказало, что
я не одна в сыром и темном подвале.
Возле моих ног послышался шорох, и сразу следом
мою лодыжку обхватила горячая рука.
— Тихо, не ори! — секунду спустя
проговорили охрипшим голосом.
Это было лишнее. У меня есть особенность —
при сильном испуге я впадаю в ступор и не могу пошевелить
ни одной мышцей тела, и мышцами языка — в том числе. Как
в страшном-престрашном сне, когда хочешь орать, а не можешь.
Спустя еще пару секунд голос задумчиво спросил:
— Эй! Ты там живая?
Горячая ладонь переместилась с лодыжки
на колено, затем стала подниматься выше. Молча, еще не придя
в себя от страха, поглотившего мое сознание минуту назад,
я пнула связанными ногами, стараясь наугад попасть в говорившего.
Судя по глухому звуку и последовавшему
нецензурному комментарию, попала я прямо в цель. Но сильная
горячая рука ногу не отпустила, а сжала сильнее.
— Отпусти, — мой голос тоже охрип,
я глухо откашлялась. Скинуть руку с обнаженной ноги
не получалось. Я даже думать не хотела, куда пропали джинсы, тем
более тут была задача важнее. — Отпусти! — проговорила громче
и попыталась ударить еще раз.
— Тихо! — прорычали совсем рядом,
я дернулась, ударившись головой об стену. Руку, наконец, убрали.
— Ты кто?
— А ты кто?
Голос в темноте усмехнулся, затем почти
в ухо мне прошептал:
— Можешь звать меня Стас, детка.
— Лера.
— Ну что будем делать, Лера?
— на миг мне показалось, что в темноте блеснули желтые глаза.
Я вздрогнула, но отогнала от себя непрошенные мысли.
Но все же... Какова вероятность, что я оказалась в подвале
с Измененным? И поможет ли он мне?
