Фаина Раневская - Смешно до слез. Исповедь и неизвестные афоризмы великой актрисы

Смешно до слез. Исповедь и неизвестные афоризмы великой актрисы
Название: Смешно до слез. Исповедь и неизвестные афоризмы великой актрисы
Автор:
Жанры: Кинематограф / театр | Афоризмы и цитаты | Биографии и мемуары
Серия: Сокровенные мемуары
ISBN: Нет данных
Год: 2016
О чем книга "Смешно до слез. Исповедь и неизвестные афоризмы великой актрисы"

ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Полное издание воспоминаний, острот и афоризмов великой актрисы. Так говорила Раневская: «Красота – страшная сила. И с каждым годом всё страшнее и страшнее…» «Деньги, конечно, грязь, но до чего же лечебная!» «Не найти такой задницы, через которую мы бы уже чего-то не сделали» «Если жизнь повернулась к тебе ж.пой – дай ей пинка под зад!» «Живу с высоко поднятой головой. А как иначе, если по горло в г.вне?» Но эта книга – больше, чем собрание неизвестных анекдотов и хохм заслуженной матерщинницы и народной насмешницы Советского Союза, которая никогда не стеснялась в выражениях и умела высмеять наповал, чьи забористые шутки сразу становились «крылатыми», а нецензурные откровения, площадная мудрость и «вредные советы» актуальны до сих пор. Это еще и исповедь великой трагической актрисы, которая всю жизнь вынуждена была носить шутовскую маску и лишь наедине с собой могла смеяться до слез, сквозь слезы.

Бесплатно читать онлайн Смешно до слез. Исповедь и неизвестные афоризмы великой актрисы


© ООО «Яуза-пресс», 2015

Фаина Раневская. Жизнь, рассказанная ею самой


Зачем писать?

Первый вопрос: зачем писать?

Я уже пыталась, даже писала, потом все уничтожила. Глупо. Аванс пришлось вернуть.

Очень трудно говорить о себе, даже в воспоминаниях. Плохо не хочется, хорошо стыдно. Пусть уж лучше другие.

Но недавно услышала, что вполне приличное, по меркам порядочности, общество весь вечер развлекалось, вспоминая мои «перлы», наперебой рассказывая разные анекдоты из моей жизни, восторгаясь острым языком и нелицеприятными выражениями. И стало вдруг страшно. Я старая, по-настоящему старая, жизнь прожита, меня не будет, что останется, чем запомнят? Мулей? «Пионэры, идите в ж… пу»?

А ведь были десятки сыгранных и несыгранных ролей, дружба, работа и просто встречи с такими замечательными, гениальными людьми, были, наконец, тысячи умных мыслей и достойных желаний…

Я такая старая, что пережила не только тех, с кого должна бы брать пример, но и тех, кому должна его подавать. Хотя брать хороший пример можно и нужно в любом возрасте и с людей любого возраста.

Очень не хочется остаться в памяти только злым языком, анекдотами и бытовым кретинизмом. Что есть, того не отменишь, но, кроме острого языка, есть еще не такие уж злые мысли, как с ними быть?

Задумалась и поняла, что если уж писать воспоминания, то не о том, как жила и с кем из великих и просто интересных людей встречалась, а что думала, чувствовала, что мне эти встречи дали.

Почему моя судьба сложилась счастливо и столь несчастно одновременно, почему столько несыгранных ролей, почему всю жизнь одиночество?

Мне грешно жаловаться на недостаток признания и славы, но не то, все не то… Могла одно – сделала другое, ценила одни роли – награждали и любили за другие, по улице из-за узнавания и популярности шагу не ступить, а дома и слова за целый день можно не услышать… Только собачьи глаза моего Мальчика…

Почему?

У меня есть слова о том, что хватило ума глупо прожить свою жизнь. Глупо ли? А как надо умно?

Судьба дала мне главное, о чем я так просила, – сцену и талант играть на ней. В качестве оплаты забрала все остальное, оставив одинокой, никому не нужной старухой уже много-много лет назад.

Я больше не успела, чем успела, не сделала, чем сделала, а вот понять успела в жизни многое. Чужой опыт никогда никого не учил, не только дураки учатся на своих ошибках, умники тоже, но если мой опыт ничему не научит, то хотя бы наведет на умные мысли? Ошибки и глупые поступки тоже способны дать пищу к размышлению.

А если таковую дадут еще и мои мысли, то, пожалуй, хоть кто-то, пробежавший глазами мои записи, вспомнит, что у Раневской были не только «Муля» и «ж… па».


Если скажешь правильно, вовсе не значит, что тебя правильно поймут. Что лучше – не высказываться совсем или на каждом шагу объяснять, что именно ты хотел сказать?

Детство. В семье без семьи

Татьяне Тэсс благодарные читатели чего только не присылали! Помимо подарков, часто нелепых, и писем мешками, были перлы собственного сочинения. Грешно смеяться, но один запомнился:

«Я родился в Москве.

Родила меня мать…».

Невольно родилось продолжение:

«…Тетке некогда было в ту пору рожать…».

Так вот, меня тоже родила мать, о занятости своих теток ничего сказать не могу, не знаю.

Но родила не в Москве, а в Таганроге. Замечательный город, к тому же быть землячкой Чехова почетно. Моей заслуги в том нет и вины тоже, родители постарались.

В попытке написать биографию я дальше фразы: «Мой отец был небогатым нефтепромышленником…» – далеко не ушла. Это правда, у Гирши Хаимовича Фельдмана имелись некие активы в недвижимости и нефтедобыче, фабрика сухих красок, небольшой пароход «Святой Николай», большой дом и даже собственный дворник, что восхищало меня куда больше парохода. Пароход что… вот дворник – это да!

Кстати, «Святой Николай» даже имел некоторое отношение к большой, даже великой литературе – на нем путешествовал по Черному морю Лев Николаевич Толстой. На меня это не производило ни малейшего впечатления, куда колоритней какого-то Толстого казался дворник с его медалью за мужество.

Мечтала иметь такую же, совершив какой-нибудь героический поступок! Поступки не подворачивались, никто на моих глазах не тонул, не выпрыгивал из горящих домов, лошади не несли, опрокидывая повозки, в Таганроге не случалось ничего, за что пятилетняя девочка могла бы обрести заслуженную награду. А как хотелось…

Дворник был неистощимым кладезем запретных выражений и предметом для подражания, что не могло нравиться моим родителям.

Моя «жизнь в искусстве» началась года в четыре (раньше просто не помню). Дворник так колоритно ругался!.. А еще мне очень нравилось, как кричал продавец мороженого и нищенка, просившая милостыню. Я пыталась подражать: «цыкала» сквозь зубы, материлась, зазывала: «Сахарна морожена!..» – и просила копеечку «Христа ради».

Сначала родители смеялись, потому что шамкающая старуха в изображении четырехлетнего ребенка явно была уморительной, потом смех поутих. И все же первые годы мне не мешали, но только первые. Среди игрушек, что часто бывало в те времена, оказался набор для спектакля «Петрушка». Небольшая ширма, простые куклы стали моей отрадой и моим домашним триумфом. Разыгрывать спектакль, а потом выходить из-за ширмы и степенно кланяться…

Очень трудно не стать такой, какой тебя хотят видеть, а если это видение еще и не совпадает с твоим внутренним миром, борьба становится смертельной.


Семья обеспеченная и, как полагалось старосте синагоги, весьма строгая. Отец казался деспотом, за любую провинность следовало наказание, иногда даже порка. За леность или нежелание подчиняться правилам – особенно. Может, отсюда у меня это самое нежелание подчиняться правилам?

Отца боялась, а потому не любила. Мать, очень впечатлительную, даже несколько экзальтированную, обожала, к сожалению, безответно.

Нас в семье четверо детей – Белла, Яков, я и Лазарь. Мне было лет пять, когда Лазарь умер, это страшное горе я помню, хотя тогда едва ли сознавала, что произошло в действительности.

Белла, хорошенькая и общительная, была умницей и папиной надеждой. Яков – наследником и тоже надеждой. Я не была никем. Некрасивая, заикающаяся, вечно погруженная в фантазии или кого-то передразнивающая, но главное, неспособная к обучению.

О… этот штамп на мне поставили в первый же год в гимназии. Я фантазировала, фантазии принимали за вранье, не была способна подолгу слушать нудные речи учительниц – считалось, что это лень. Дети смеялись над заиканием, в ответ я замыкалась – говорили, что бездарь, неспособная что-то запомнить.

Только и умела кривляться, все остальное недоступно. Некрасивая дурочка-кривляка, кто же будет любить такую дочь?


С этой книгой читают
Впервые бесценные воспоминания великого ученого и изобретателя Николы Теслы стали достоянием общественности. Его открытия и научные прогнозы не потеряли своей актуальности до сих пор. Более того – многое, о чем говорил ученый, стало понятным только в ХХI веке, а что-то остается загадкой и сейчас.В том, что дневники впервые опубликованы в России, стране, к которой Никола Тесла относился с огромным уважением, можно усмотреть знак судьбы.Случайно ли
ПЯТЬ бестселлеров одним томом!САМОЕ ПОЛНОЕ ИЗДАНИЕ секретных дневников и личных записей Л. П. Берии, спасенных вопреки приказу его убийц.Политическое завещание величайшего государственного деятеля Сталинской эпохи проливает свет на главные тайны советской истории – 1937 год, катастрофическое начало войны, Атомный проект, гибель И. В. Сталина.В этих сокровенных дневниках, наедине с собой, «лучший менеджер ХХ века» исповедально искренен и честен, н
«От отца не отрекаюсь!» – так ответил Василий Сталин на требование Хрущева «осудить культ личности» и «преступления сталинизма». Боевой летчик-истребитель, герой войны, привыкший на фронте смотреть в лицо смерти, Василий Иосифович не струсил, не дрогнул, не «прогнулся» перед новой властью – и заплатил за верность светлой памяти своего отца «тюрьмой и сумой», несправедливым приговором, восемью годами заключения, ссылкой, инвалидностью и безвременн
Эта книга полна неизвестных афоризмов, едких острот и горьких шуток великой актрисы, но кроме того вы увидите здесь совсем другую, непривычную Фаину Раневскую – без вечной «клоунской» маски, без ретуши, без грима. Такой ее знал лишь один человек в мире – ее родная сестра.Разлученные еще в юности (после революции Фаина осталась в России, а Белла с родителями уехала за границу), сестры встретились лишь через 40 лет, когда одинокая овдовевшая Изабел
«Мой отец был бедный нефтепромышленник…» – считалось, что от мемуаров Фаины Раневской уцелела лишь эта анекдотическая фраза: все остальные записи она сожгла, вернув издательству аванс, а ее легендарные остроты и афоризмы известны в основном по пересказам. Но прав был булгаковский Воланд: рукописи не горят, и эта книга – уникальная возможность услышать живой голос великой актрисы, которая лишь наедине с собой могла сбросить привычную маску и говор
Это первая книга, в которой представлена не только полная биография актрисы и фактически самого популярного автора российского книжного рынка, но и все знаменитые, колкие, остроумные, язвительные афоризмы Фаины Раневской.Только она могла ответить детям, которые окружили ее с радостными возгласами «Муля! Муля!» – «Пионеры, идите в ж*пу».И только она могла сказать: «Жизнь – это небольшая прогулка перед вечным сном».
ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Личная исповедь Фаины Раневской, дополненная собранием ее неизвестных афоризмов, публикуемых впервые. Лучшее доказательство тому, что рукописи не горят.«Что-то я давно о себе гадостей не слышала. Теряю популярность»; «Если тебе не в чем раскаиваться, жизнь прожита зря»; «Живу с высоко поднятой головой. А как иначе, если по горло в г…не?»; «Если жизнь повернулась к тебе ж…й, дай ей пинка под зад!» – так говорила Фаина
Эта книга – квинтэссенция остроумия, цинизма, тонкой самоиронии и мудрости с налетом насмешки. Самые точные, хлесткие и смешные афоризмы Фаины Раневской с каждым годом как хорошее вино становятся все вкуснее и утонченнее.
Сусанна и Яков живут вместе уже почти пятнадцать лет. Их отношения не просто охладились, они начисто замёрзли. И разморозить их уже давно не представляется возможным. Но жизнь бывает благосклонной, она посылает несчастной семейной паре наглядный пример, который показывает, как можно быстро всё исправить и восстановить.
«Видимый человек» (1924) венгерского литератора и поэта Белы Балажа (1884–1949) – одна из первых книг по кинотеории. Полагая, что «кинематограф делает видимым человека и его мир», Балаж – под влиянием идей Анри Бергсона, Георга Зиммеля и Вильгельма Дильтея, у которых он учился в Париже и Берлине, – обращается к физиогномии и мимике, становясь первопроходцем в исследовании лица и крупного плана. Он вступает в полемику с Кулешовым и Эйзенштейном, ч
История раннего советского кино часто рассматривается исследователями через призму режиссерской работы, хотя в основе замысла многих авангардных фильмов лежал текст. Книга Сергея Огудова – это попытка рассмотреть корпус сценарных текстов как самостоятельный феномен с точки зрения нарратологии. Первая часть посвящена динамике сценарной работы над такими шедеврами раннего советского кино, как «Броненосец „Потемкин“» и «Потомок Чингисхана», «Обломок
Забавно распределяет жизнь особенности и черты личности. Вроде бы брат и сестра, но такие разные. У Евгении в личной жизни всё в полном порядке, а вот у Ивана – хуже не придумаешь. В какой-то момент сестра берётся показать брату мастер-класс, а вот что из этого выйдет, узнаете в комедии «Смотри и учись или Трепещите, женщины».
Благодаря талантливому и опытному изображению пейзажей хочется остаться с ними как можно дольше! Смысл книги — раскрыть смысл происходящего вокруг нас; это поможет автору глубже погрузиться во все вопросы над которыми стоит задуматься... Загадка лежит на поверхности, а вот ключ к развязке ускользает с появлением все новых и новых деталей. Благодаря динамичному сюжету книга держит читателя в напряжении от начала до конца: читать интересно уже посл
Благодаря талантливому и опытному изображению пейзажей хочется остаться с ними как можно дольше! Смысл книги — раскрыть смысл происходящего вокруг нас; это поможет автору глубже погрузиться во все вопросы над которыми стоит задуматься... Загадка лежит на поверхности, а вот ключ к развязке ускользает с появлением все новых и новых деталей. Благодаря динамичному сюжету книга держит читателя в напряжении от начала до конца: читать интересно уже посл
Еще вчера он был владетельным герцогом, любимцем власти и богов, армии и народа. Еще вчера ему улыбалась красавица невеста, а жизнь играла яркими красками…Вот только это «вчера» случилось сто девятнадцать лет назад, а сегодня он вернулся из Посмертия волею судьбы и богини Морриган. Вернулся когда все, что ему дорого, рушится как карточный домик. Вернулся в тело юного наследника фамилии, которого даже отец называет ничтожеством. Вернулся в самое н
Существует ли мужской и женский мозг? А исключительно «мужские» и «женские» черты? Какую роль играет гендер в нашей жизни и почему мы ведем себя именно так, а не иначе? Каким образом стереотипы ограничивают нас и наших детей в развитии, а также навязывают роли?Дафна Джоэл, нейробиолог из Израиля, последовательница нейрофеминизма, дает ответы на эти вопросы. За годы исследований она изучила тысячи МРТ человеческого мозга, консультировалась с ведущ