На дворе тридцать первое декабря, а я растрепанная и взмокшая бегаю по квартире. Еще столько дел, а времени почти совсем не осталось.
Ленка позвонила вчера уже в конце рабочего дня и осчастливила новостью, что новый год я встречаю с ними. На слабые попытки возразить, что обычно приглашают заранее, и у меня планы, подруга рассмеялась прямо в ухо:
– Какие планы? В одиночку прикончить все салаты и уснуть под поздравление президента? Не смеши меня! Планы у нее. В общем, мы с Павликом ждем тебя на даче, и оденься поприличнее, а не как обычно, – недовольно добавила она.
Как обычно – это в теплых лыжных штанах, ботинках на толстой подошве, пуховой куртке и телом шарфе.
– А в честь чего парад? – подозрительно уточнила я.
– Не хотела тебе говорить, пока окончательно не определится, но Павел пригласил своего коллегу, – многозначительно сказала Ленка, я же только вздохнула.
Подруга уже несколько лет безуспешно старается выпихнуть меня замуж и все безуспешно. И вот снова решила под предлогом праздника устроить смотрины.
– И зачем мне его коллега, если он до последнего не может решиться, и приглашение поступает в последний момент. Если до сих пор не женат, то скорее всего он какой-то деффективный, – недовольно бурчала я.
– Значит, ты тоже деффективная, – заявила неунывающая Ленка. – Нечего выеживаться. Отдохнешь от своей Москвы, подышишь свежим воздухом, погреешься в бане.
Вот на этом я сломалась и пообещала приехать.
– Сделай свою «шубу», – напоследок попросила подруга, – и, Крис, выезжай пораньше, а то обещают, что погода испортится.
– Умгу, – неопределенно промычала я.
Подруга решила сразу пустить в ход тяжелую артиллерию и покорять потенциального жениха с помощью кулинарных изысков.
И вот, вместо того, чтобы сидеть с ногами на диване, пить чай с кардамоном и смотреть «Девчат», я осматриваю кухню, в которой будто проходили съемки «Крика» или еще какой техасской резни. Именно поэтому я делаю селедь под шубой только по большим праздникам – после этого приходится отмывать всю кухню от свеклы. Не помешало бы оттереть и пальцы.
Кухня заблестела, и я, завернутая после душа в полотенца, наконец-то занялась наведением красоты.
За окном сгущались сине-серые тучи, предвещая еще более раннее наступление темноты, а прорывающиеся сквозь заслон лучи заходящего солнца придавали им жутковатый ало-оранжевый оттенок, словно вот-вот наступит конец света.
А Ленка-то права, надо поторопиться. С этими мыслями я красила ногти на руках и ногах, глядя одним глазом в окно, а другим на часы, и только интуитивно понимала, что же у меня получается. И таки промазала. Пришлось снимать весь гель и наносить снова. Последняя сушка – и можно укладывать сумку. Из шкафа на кровать полетело белье, средства гигиены, полотенца, пижама и любимые теплые носки.
Глянула на часы – кажется, придется оставлять после себя разор и разруху. Сделав вид, что не замечаю самолично устроенного хаоса, я застегнула сумку.
Теперь макияж, прическа и платье. С первым и вторым разобралась быстро, а вот третий пункт заставил призадуматься – вечернее платье, это не тот предмет одежды, который бывает в гардеробе в нескольких экземплярах. Лично у меня оно было только одно – из плотного шелка винного цвета и с драпировкой, открывающей всю спину и даже чуть-чуть больше.
С мыслями о теплых, да и просто колготках пришлось попрощаться. Как бы ни хотелось натянуть любимую шерсть, но излишне живое воображение поспешило напомнить, как эстетично будут торчать колготки в вырезе платья.
Пришлось остановиться на красивых, но абсолютно непрактичных чулках, которые к тому же еще и лопнули. Вот ведь засада! Похоже, все, да и я сама, против того, чтобы ехать к Ленке, но уже пообещала. Пока натягивала очередную пару чулок и, едва не свернув голову, смотрела на часы, чуть не упала – кажется, праздник становится все экстремальнее.
Представила, как выхожу на заснеженную улицу, и заранее стало холодно, а кожа покрылась противными пупырышками. Пока наносила последние штрихи и надевала шубку, лакированные лодочки, а поверх изысканной прически – пуховую паутинку, поставила машину на предварительный разогрев – теперь хоть с холода сразу попаду в теплый салон.
Так, что еще – осмотрела прихожую – сумочка с косметикой, сумка с вещами, шампанское и конфеты, между прочем, купленные для себя любимой. Все, рук больше не осталось, квартиру придется закрывать зубами. Кое как справившись и даже оставшись с целыми зубами, я спустилась во двор. Скользя легкими туфлями по укатанному сенегу и чувствуя, как отмерзает нижняя половина тела, поспешила в теплую машинку. У меня уже стучали зубы, когда закрыла багажник и нырнула в тепло салона. Отогрела замерзшие пальцы и покатила к любимой, но немного сумасшедшей подруге.
Уже успело стемнеть, и иллюминация весело подмигивала, создавая праздничное настроение. Спешили припозднившиеся прохожие, не успевшие купить подарки или что-нибудь архиважное к столу.
– Крис, ты где? – когда включила гарнитуру, в ухе раздался голос Ленки.
– Уже еду, – ответила я и выругалась, потому что чуть не поцеловала зад внезапно вставшего внедорожника. – А что, Ромэо настолько нетерпелив, что уже роет копытом землю?
– Язва ты, – обреченно сказала Ленка, – Так никогда замуж не выйдешь. Я же о тебе дурехе беспокоюсь – у нас начался снегопад, а тебя еще нет и коллега Павла еще не пришел. М-м-м, у меня уже слюнки текут, так хочется попробовать твою «шубу».
Теперь настала моя очередь резко тормозить. «Шуба!» Сзади раздался скрип тормозов и возмущенные сигналы. Хорошо, что никто не въехал.
«Шуба!» Как я могла про нее забыть. Обеспокоенная нехваткой рук, благополучно оставила прикрытый пленочкой салат на кухонном столе.
Здесь разворачиваться нельзя, придется ехать до ближайшей развязки. Ругая собственную рассеянность, я снова вдавила педаль.
Еще минус час, убитый на возвращение. Упомянутый Ленкой снег добрался и до Москвы. Белоснежным сверкающим пухом, он укрывал серые улицы, припаркованные машины, кружился в свете фонарей – кажется, нас ждет настоящий новый год. Не понимаю, чего паниковала Ленка, за городом, наверное, вообще красота. Но по мере того, как продвигалась к выезду, мое мнение постепенно менялось – проезжающие машины больше напоминали сугробы на колесах, чем транспортные средства, а дворники уже не справлялись с налипающими на стекло хлопьями.
В новом доме Лены и Павла я была всего раз, когда они отмечали приобретение, но тогда было лето и светло, а сейчас – зима и темно. Я не очень хорошо помнила куда ехать, но навигатор уверенно пригласил на проселочную дорогу.
Свет редких фонарей, с трудом пробиваясь сквозь снеговую стену, стеснительно высвечивал сверкающую целину в радиусе метра – дальше уже ничего не было видно, ровно как человеческого жилья.
