— Снежаночка, зайди, пожалуйста, в кабинет депиляции, — попросила меня хозяйка салона Далила.
— Зачем? — удивилась я. — Марине помощь нужна?
— Да-да, иди скорее, — поторопила меня Далила.
Я пожала плечами и, небрежно бросив свое красное пальто на спинку стула за стойкой администратора — потом повешу, — поспешила в кабинет.
В Ярославль я вернулась неделю назад, но только вчера смогла собраться с силами и пойти на работу. Похороны мамы дались тяжело. Я знала, что это и не могло быть легко, но не думала, что так долго буду отходить.
Когда, сразу после Нового года, мы с сестрой решили все бросить и поехать в Люксембург, чтобы провести последние недели жизни с матерью, которую мы знали очень плохо и которую нашли только лишь для того, чтобы вскоре лишиться навсегда, Далила отпустила меня без проблем. Но, конечно, без сохранения заработной платы. Салон красоты, носивший имя хозяйки, закрывался на все праздничные каникулы, а вторая девочка-администратор согласилась отработать мои смены при условии, что летом я ей тоже окажу подобную услугу.
В работу я влилась быстро. Вчерашний день прошел без каких-либо проблем. Сейчас же, не успела я переступить порог салона, Далила отправила меня в кабинет депиляции. Зачем, я узнала, когда распахнула дверь.
Дверь эта тут же за мной захлопнулась, а я в ужасе сделала шаг вглубь кабинета, отступая к столу.
— Аркадьева Снежана Александровна! Какая неожиданная встреча! — расплылся в похотливой улыбке Эдик Карапетян.
Я попятилась, а он шагнул навстречу мне.
— Что в… что ты здесь делаешь?
— Давненько не виделись, — рассмеялся он, отчего его жирное брюхо заколыхалось, как холодец. — Думала, спрячешься в Ярославле, а я и не узнаю. Но, видишь, как тесен мир? Далила — моя двоюродная сестра, и я ее навещаю время от времени.
— Открой сейчас же дверь и дай мне выйти, — стараясь не показывать страха, потребовала я.
Карапетян откинул голову и расхохотался.
— Какая, однако, дерзкая пташечка! Ты всегда мне нравилась больше своей сестрички, и, признаться, я даже одно время подумывал взять тебя в жены, правда, я еще не разведен. — И он захохотал еще сильнее.
От этого мерзкого типа меня начало тошнить. В памяти еще свежи были воспоминания, когда, сразу после смерти отца, он и его шестерки ввалились к нам с Ангелиной в дом и потребовали отдать долги отца, а иначе Карапетян пригрозил сделать из нас проституток в каком-нибудь закрытом борделе. Долг мы отдали и думали, что избавились от Карапетяна навсегда…
— За тобой должок, Снежана. И я хочу, чтобы ты его вернула.
— Мы вам все вернули, — выкрикнула я.
— Все да не все, — облизнул и без того слюнявые губы этот мерзкий тип. — Вот поимею тебя — тогда и будем в расчете.
Он стянул пиджак и взялся за пряжку ремня. Я обежала процедурную кушетку, которую Марина уже подготовила для первой клиентки. Однако Карапетян с неожиданной для его веса проворностью подскочил ко мне и, схватив за руку, наклонил на кушетку так, что я, завизжав, уперлась в нее лицом. Он стал задирать мое платье, надавливая рукой на лицо, пытаясь заткнуть мне рот. Меня что, изнасилуют прямо вот так, посреди бела дня, когда за стенкой уже собираются клиенты?
Карапетян смеялся и терся пахом о мой зад. Я в бессилии хватала руками воздух и край кушетки, пытаясь столкнуть эту тушу с себя. Вдруг мои пальцы наткнулись на емкость с расплавленным воском. Горячую! Точно! Ведь у Марины через две минуты должна быть клиентка на депиляцию.
Ухватив емкость и не обращая внимания, что пальцы больно обожгло, так как они попали кончиками в воск, я со всей дури ткнула ее назад.
— Твою мать! — как резаный боров, завизжал Карапетян.
Его хватка тут же ослабла, а я, не обращая внимания на его вопли и не оборачиваясь, ринулась к двери, открыла замок и бросилась в коридор.
— Что происходит! — выбежала на шум Далила. — Что ты наделала, Снежана!
— Что я наделала? — заорала я. — Да этот мудак чуть не изнасиловал меня, а ты прекрасно знала, что он там.
— Что за глупости? — поджала она губы и бросилась в кабинет, где не переставая орал Карапетян.
Клиентов еще не было. Марина, бледная, как полотно, стояла у стойки администратора.
— Я ничего не знала, — зашептала она мне. — Пришла, как всегда, пораньше, потому что у меня Лена, а она всегда требует, чтобы ее приняли до начала рабочего дня. Уже начала все готовить. А тут прилетела Далила, а за ней и этот мужик… Они о чем-то шушукались в ее кабинете, а потом Далила потребовала освободить мой кабинет. Ну а тут и ты пришла.
— Фу, мерзость, — я схватила со стойки влажные салфетки и начала вытирать шею, на которой, как мне казалось, Карапетян оставил тонны своей вонючей слюны.
В приемную вбежала Далила. Ее лицо пестрела красными пятнами различной величины. Мясистый нос побагровел, как спелый помидор.
— Ты что натворила? Ты человеку все лицо сожгла, — набросилась она на меня.
— Далила, ты в своем уме? Он хотел меня изнасиловать!
— Не говори ерунды. Эдуард — приличный человек.
— Приличный человек? Да…
Далила не дала мне договорить.
— Значит, так, ты, московская фифа! — рявкнула она, и Марина, все это время молча стоявшая рядом, посчитала более безопасным скрыться в подсобке. — Сейчас ты пойдешь к Эдуарду и будешь замаливать свои грехи, но чтобы ушел он отсюда довольным и счастливым, поняла? Иначе…
— Иначе что? — тоже перебила ее я.
— Иначе работы в этом городе тебе не видать как своих ушей.
Я фыркнула и шагнула в сторону подсобки. Далила ухватила меня за руку.
— Куда? Эдуард ждет тебя в кабинете депиляции.
— Долго ждать будет. А я ухожу, только вещи свои соберу…
— Ах, уходишь? — В красных пятнах лицо Далилы теперь позеленело, и я поняла: она своего двоюродного братца боится, как огня. — Ты не посмеешь! — Она преградила мне путь в подсобку.
— Еще как посмею! — Я попыталась ее отодвинуть в сторону.
А Далила схватила меня за локоть — хватка у нее была такая же крепкая, как и Карапетяна, и буквально выволокла за дверь, толкнув прямо в сугроб.
— Если из-за тебя Эдик закроет мой салон, я тебя придушу собственноручно, — пообещала Далила.
Я поднялась и, обняв себя руками, поплелась, сама не зная куда. От унижения и бессилия из глаз хлынули слезы. Мало того что здесь объявился этот мерзкий тип, мало того что он чуть меня не изнасиловал, так еще и я во всем оказалась виноватой. Господи! Да Далила даже пальто мне не отдала! И зайка! Там, в подсобке, остался мой любимый плюшевый крошка, а еще кружка… Тоже с зайкой.
Решение, что делать дальше, пришло быстро. Я направилась в полицию.
