Акт XLIII. Белый Кролик и Белый Волк. Ослепленные горем глаза и мягкая улыбка
***
В самый тёмный час жизни,
Когда руки были по локоть в крови, а от души остались только рваные ошметки,
перед ней появился тот, кто посмотрел ей в ослепленные горем глаза
и улыбнулся тепло и мягко.
На дне этих глаз плескалась такая же скорбь. Даже гораздо глубже.
Родная душа нашлась там, где обычно не ищут. Она сжимала покрытыми царапинами пальцами холодные решётки.
И Рикки боялась, что этот странный человек отпустит их. И уйдёт.
Но ещё больше боялась, что он останется.
Было в нём что-то неправильное. Не связанное со свежими шрамами и хромающей походкой, которой он явился в это мрачное место из ниоткуда.
Возможно, просто само существование этого человека было неправильным. Об этом шутил он сам, с горькой усмешкой, тысячи раз желая перестать существовать. Однако не имея права на подобную роскошь.
Но Рикки со временем нашла настоящий ответ на свой вопрос.
Да. Существование Джэя было неправильным.
Потому что мир подобных людей просто не заслуживает.
***
Оконченная с отличием школа. Поступление в университет, в который всегда хотела.
После окончания учёбы – работа. Возможно, семья, там уж как сложится.
Сложно заглядывать далеко вперёд, когда хочется жить здесь и сейчас, глядя на мир широко распахнутыми глазами, утопая в любви ко всему и всем, кто тебя окружает.
Дни беззаботной юности катились своим чередом, не принося в душу ряби беспокойства о будущем. Хотя Рикки была абсолютно уверена, что впереди ее ждёт только всё самое лучшее, доброе – в ответ на ее собственную доброту.
Это бы было справедливо.
Но справедливости в этом мире, к сожалению, нет.
***
Она нашла их, вернувшись домой после занятий. Рикки запомнила на всю жизнь, что ее так задержало – куратор решил провести внеплановое общее собрание, которое в итоге растянулось далеко не на час, как обещалось. Начали с выбора подарков преподавателям к предстоящему празднику, продолжили проблемой курения, окончили тем, что всю группу наказали мытьём полов во всём здании.
Ничего нового в подобном опыте не было. Нервы, конечно, подзакоротило, но под конец работы они с товарищами улизнули из-под носа преподавателей и ещё долго гуляли по улицам. Пока ноги не начали отваливаться от ходьбы, а ужасное событие вдруг не превратилось в прекрасное воспоминание.
На город опустилась мгла. Неуютная, вязкая. Она ещё на входе в подъезд перехватила дыхание, заставив ускорить шаг. Но странное ощущение исчезло, стоило вновь ступить в ореол света.
На лифте на свой этаж.
Звонок в дверь.
И тишина с обратной стороны.
Рикки перебирала возможные варианты, куда родители могли отправиться в подобное время. Она пропустила чей-то день рождения? Или, может быть, просто не услышали?
Бросив бесполезные попытки дозваться домашних, Рикки откопала в сумке ключи с брелоком кролика.
Вставила в замок.
И дверь неожиданно оказалась незапертой.
Брови тревожно нахмурились.
В коридоре не горел свет. Да и вся квартира была погружена во мрак – только старенький круглосуточно горящий ночник привычно его согревал.
Должен был согревать. Как всегда.
Но сейчас подсвечивал чёрную лужу на полу.
Запах металла зацарапал лёгкие. Горло сдавил ужас.
Она боялась включать свет.
Потому что уже знала, что увидит.
Знала. И не верила.
Ступая в темноте, оставляя следом за собой кровавые отпечатки, она дошла до гостиной.
И осела у входа.
Пачкая руки в красном. Душу – в чёрном.
***
Ее отец работал судьей. И, насколько ещё совсем юная Рикки знала, судил он всех одинаково справедливо, следуя законам, а не личным целям или взяткам.
О последних даже речи не шло – жили они довольно скромно, но ни в чем не нуждаясь.
И именно из-за подобного честного отношения к работе ее отец заработал себе так много врагов. Чем больше преступников посадишь, тем больше раз будешь оглядываться по сторонам на улице.
Потому что рано или поздно эти типы выходят. Если только их не посадили на пожизненное.
Одному из преступников сократили срок за примерное поведение и выпустили раньше.
Сразу после этого он выследил виновника своих многолетних мучений. И вырезал всю его семью.
Если бы Рикки в тот день не задержалась, она бы умерла вместе со всеми. Такая удача могла бы радовать, если бы не расколовшая сердце скорбь. Зачем ей такая жизнь? К чему этот непонятный подарок, если любимых больше никогда не будет рядом?
В чем был не прав ее отец, когда судил преступника по справедливости закона? За совершенное дело нужно платить, причём здесь судья и его семья, если ошибку совершил преступник?
Получается, справедливости в этой жизни нет вовсе.
Мысли, бесконечно крутившиеся в голове, затушили последний огонёк тепла. В душе разразилась морозная вьюга, засыпала снежинками зрение, затуманила мозг.
Искусанные в кровь губы грозились больше никогда не сложиться в улыбку.
Зачем нужна такая жизнь? Зачем?
Но лишь одно остаётся неизменным. Совершив проступок, человек обязан за него платить.
Преступника нашли довольно быстро – совершив новое преступление сразу же после окончания заключения, он даже не пытался скрыться как следует. На этот раз его точно упекут за решётку на остаток его короткого жизненного срока.
Но что это изменит? Вернёт погибших от его руки людей? Будет ли преступник страдать так же, будет ли ему так же больно?
Отец. Мама. Сестра. У Рикки слезы не сходили с глаз от мыслей о них, о том, что они испытали.
Она была пострадавшей. И должна была присутствовать на новом суде.
Вряд ли ей станет легче от вида наручников на руках убийцы.
Удар молотка. Присяжные начинают расходиться.
Рикки уходит вместе со всеми. Уши отдалённо ловят слова соболезнования. Многие знали ее уважаемую семью. Ее саму видели здесь не раз вместе с отцом.
Конечно, всем сложно поверить в произошедшее. То, что совсем ещё юная девчонка осталась круглой сиротой из-за какого-то ублюдка – огромное горе. Но соответствующие органы сделали для Рикки всё, что могли. Следуя справедливости.
Которой на самом деле не существовало. Был только её призрак, воспеваемый приличными людьми. И игнорирующийся остальными.
Рикки хорошо знала здание, так что ей не пришлось следить за передвижениями преступника и сопровождающих его полицейских. Она выждала в коридоре некоторое время, натянула капюшон толстовки на глаза и направилась к камерам временного заключения.
По правилам ее не могли впустить к преступнику, тем более сейчас, сразу после суда.
Но Рикки очень надеялась на свои небольшие привилегии. И надежды ожидаемо оправдались.
***
Скрип двери. Мужчина в камере на нее даже не отреагировал. Продолжал сидеть с прикрытыми веками, погрузившись в собственные мысли. Или, возможно, спокойно спал.
