ГЛАВА 1.
{Воспоминания. Они приходят без предупреждения, врываются в сны, тревожат наяву таинственными тенями. Они могут явиться в случайном звуке, в отблеске света, в запахе. От них не спрячешься, не укроешься. Их не отогнать громкими криками, мольбами и стонами. Перед смертью вся жизнь проносится перед глазами вереницей воспоминаний, и остается смириться, отдавшись на их милость.
Смерть. Это больно, но нет боли, к которой нельзя привыкнуть. Таков человек… или тот, кто хочет человеком оставаться даже сейчас, умирая на белом снегу.}
Как всегда, они пришли на закате. Дозорные на стене, до рези в глазах всматриваясь в надвигающиеся сумерки, заметили на снегу серебристые тени и подняли тревогу.
Тут же крепостная стена расцветилась огнями. Забегали, засуетились люди. Женщины и дети поспешили в замок, затворяясь за крепкими стенами, где тут же принялись пожарче топить камины, бросая в огонь все, что могло гореть. На стене тут и там спешно поджигали сложенные загодя поленницы дров. Лучники макали в масло тряпки, обматывали ими наконечники стрел, готовые к бою.
Десяток, другой, третий…
Белые тени на сизом вечернем снегу. Порывистый ветер, задувающий костры. Огоньки глаз. Заунывный вой, от звуков которого застывала кровь в жилах.
Снежные волки. Твари, приходящие ниоткуда, уходящие в никуда. Извечные враги, дети зимы.
Люди застыли в напряженном ожидании. Налетал ветер, нес поземку, которая все усиливалась, превращаясь в настоящую метель. Пошел снег, и крупные хлопья летели в глаза, мешая рассмотреть, что происходит внизу.
- Кажется, или их стало больше?
- Не кажется. Их на самом деле…
- Боги, сколько же их? Их тут… сотни! Тысячи! – голос дрожал и срывался на крик. – Как сражаться с такой ордой? Они нас всех…
- Цыц.
Негромкий голос приморозил паникера к месту.
- Молчать.
Люди расступились, давая дорогу двум рыцарям в белых плащах. Под плащами виднелись латы, выкрашенные белой краской. Белые на белом снегу, рыцари двигались, точно тени. Только сапоги, латные рукавицы да раскрасневшиеся на морозе лица и выделялись темными пятнами.
- Молчать, - повторил один, постарше, вооруженный мечом и щитом.
- Молчать и делать свою работу, - мягче добавил второй, помоложе, у которого, кроме меча и короткого, в рост человека, копья с массивным наконечником, которым можно было резать и колоть, не было заметно другого оружия. – По местам стоять.
- По местам! – словно очнувшись, заорали десятники. Гайдуки забегали, засуетились, хватаясь то за одно, то за другое, но постепенно все разобрались, что к чему – все повторялось, как вчера, позавчера и третьего дня. С одним отличием – сегодня их было на два человека больше, чем накануне. Но эти двое каждый стоил десятка гайдуков, вооруженных до зубов и прошедших огни и воды.
Не обращая внимания на взгляды со всех сторон, два рыцаря в белых плащах переглянулись. Оба были молоды, один чуть старше двадцати, другой чуть моложе тридцати лет. Оба были похожи, как братья, почти одного роста и сложения. Даже разрумянившиеся на ветру лица тоже казались похожими, как две капли воды.
- Потрудимся, брат? – спросил тот, что постарше.
- Во славу божью, - добавил тот, что помоложе.
И одновременно шагнули к стене, вставая между зубцами бойниц.
Снаружи свирепствовала буря. Метель выла и ярилась, кидаясь на крепостную стену, наваливая слой за слоем на громадные сугробы, которые нарастали с каждым днем. Сначала люди еще ежедневно, пользуясь каждой свободной минутой, выбирались из крепости, чтобы очистить снег, привезти из леса дрова. Но вот уже несколько дней и от этого пришлось отказаться. И не потому, что снег падал быстрее, чем его успевали убирать. Просто со снегом пришли они.
Снежные волки.
Порождение морозы и вьюги, снежные волки приходили в начале зимы и бесследно исчезали, стоило весне заявить о своих правах. Редко-редко одиноких зверей можно было застать в конце весны, когда внезапно подмораживало, и снова начинал идти снег. Горе было человеку, которого настигнут эти твари. Несдобровать и зверям, ибо эти твари волками назывались лишь по привычке.
Много про них рассказывалось страшных историй долгими зимними вечерами. Но хорошо пугать друг дружку, сидя за крепкими стенами, слушая, как трещат в очаге березовые полешки – и совсем другое, когда в пути, в чистом поле или заснеженном лесу сквозь вой ветра вдруг услышишь тоскливые и злобные звуки – песню снежных волков. Там, где появлялись эти твари, исчезала жизнь.
А вот сейчас они пришли в одинокий замок, обойдя стоявшую неподалеку деревню, а может, уже побывав там – неспроста стая столь многочисленна. Несколько дней кружили поодаль, лишь иногда подбегая к стенам. Несколько дней держали замок в осаде, отступая ненадолго лишь для того, чтобы возникнуть снова. Несколько дней обитатели замка боялись высунуть нос за кольцо крепких стен и лишь с тревогой наблюдали, как растут снаружи сугробы – лестницы, по которым вот-вот снежные твари пойдут на приступ.
Примерно седмицу назад, улучив момент, когда проглянуло солнце, улегся пронизывающий ветер, и стая убралась в соседний лес, господарь Милонег, володарь Красовицкий, послал в ближайший город гонца – оповестить о том, что в окрестностях появились снежные волки. Несколько дней после этого весь замок жил, как на иголках, пока не пришел ответ.
Два рыцаря в белых плащах и белых доспехах, храмовники из Ордена Орла, представившиеся как брат Гаст и брат Хор, пробились сквозь пургу и ветер, каким-то чудом одолев снежные заслоны, и прорвались в осажденный замок. Они были подобны посланникам божьим, спустившимся с небес для спасения грешного мира. И это словно послужило сигналом – в эту ночь снежные волки пошли на приступ.
Они и раньше ходили в атаку на стены, карабкаясь на сугробы и пытаясь в прыжке достичь парапета. Люди уже привыкли и, хоть бледнели от страха, кое-как отражали атаки. Но убитые, эти волки не падали замертво, а рассыпались снопом снежинок, которые, подхваченные ветром, уносились прочь. Никто и никогда не видел ни одного тела снежных волков – как никто и никогда не находил тела тех, кому не посчастливилось встретиться с этими тварями лицом к лицу.
Выл ветер. Метель ярилась, заходясь в диком танце. Под прикрытием слепящего глаза снега снежные волки со всех сторон атаковали замок.
Поджарые мощные тела взмывали, отталкиваясь от сугробов, и один за другим пытались допрыгнуть до парапета. Вот одному из зверей удалось в отчаянном прыжке достичь края стены. Он зацепился когтями, просунул морду между зубцами бойниц и клацнул челюстями. Солдат, перед самым носом которого внезапно возникла огромная ощерившаяся клыками морда, завопил от ужаса и попятился, а волк, надсаживаясь, подтянул тело наверх, цепляясь не только передними, но и задними лапами. Все, к чему он прикасался, тут же застывало в ледяном панцире. По камню во все стороны поползли ледяные дорожки.
