Глава 1
В отпуск по личным обстоятельствам
– Державин! – рявкает грозным голосом Альбина Валерьевна, заведующая отделением детской травматологии.
Не спеша разворачиваюсь.
Её тёмные волосы собраны наверх, оголяя изящную шею, переходящую в манящее декольте.
– Степан Дмитриевич, – недовольно поправлю я, – если вдруг запамятовали.
– Зайди немедленно.
– Соскучилась? – снижаю голос.
– Прекрати, Стеф! – шикает она. – Ты достал! Жалоба опять на тебя.
Устало закрываю глаза.
– И что?
– Зайди.
– У меня обход. Последний пациент. После – всенепременно!
– Жду.
Агрессивно цокая стальными шпильками, обгоняет. Красивые бёдра, обтянутые белым халатом, ритмично двигаются. Провожаю взглядом…
Захожу в палату. Долговязый парнишка лет тринадцати. Новенький.
– Привет.
Заглядываю в карту.
– Ты Данила, так?
– Павлов… – добавляет несмело.
– А я – Стеф Дмитриевич. Вывих с отёком. Мхм… Показывай. Что ж тебе в травмпункте не вправили?
– Мамка не дала. Говорит, криворукие там. Сюда привезла.
Ощупываю под его болезненное шипение плечевой сустав. Смотрю на рентгеновский снимок.
– А зря не дала. Отёк теперь, болит, наверное, адски…
– Угу… – шмыгает носом.
– Здравствуйте… – подозрительно за спиной.
Оборачиваюсь. Заходит женщина средних лет. Недовольно смотрит на меня. Видимо, «мамка».
– Вы кто?
– Дежурный врач.
– Нам дежурный не нужен. Тем более такой молодой и неоптыный. Нам нужен специалист! Данила профессионально занимается баскетболом…
Пока она гордо вещает мне про достижения сына и его гиперценность, пересаживаю пацана на стул, бросаю на спинку полотенце и аккуратно перекладываю его руку через эту конструкцию.
– Спину выпрями, – помогаю принять правильную позу.
– Поэтому я к нему только лучшего травматолога подпущу! – финалит она свою речь. – А что это Вы делаете?
Присев, дёргаю за предплечье вниз. Хруст, вопль пацана…
Делов-то!
– Всё-всё… – успокаивающе хлопаю по здоровому плечу шокированного мальчишки. – Всё на месте. Мужик! Молодец… Даже не плакал! – купирую я его попытку зареветь. – Через пару недель будешь снова трёхочковые закидывать. И отёк пройдёт, и боль. Вот так прижми…
– Вы что?.. – идёт пятнами мать. – Да кто Вам позволил?..
– А в травмпункте у нас не криворукий травматолог, а вполне квалифицированный, – назидательно внушаю ей. – И вообще, сначала здоровьем сына займитесь, а потом его карьерой. У него же сколиоз…
– Что Вы себе позволяете? – задохнувшись от возмущения, переходит она на шёпот. – Вы ж ему руку сломали!
– Медсестру сейчас к тебе отправлю, – бросаю я мальчишке.
– Спасибо, – бормочет он, стесняясь стенаний матери.
– Да я на Вас жалобу напишу! – несётся вслед. – Тоже мне «платное» отделение!
– Платная у вас палата, а отделение самое обычное.
– Понабрали мясников!
Игнорирую, закатив глаза.
Иду к Альбине. Вхожу без стука, запираю за собой дверь, падаю на её роскошное кожаное кресло. Отталкиваясь кроссовками от пола, делаю оборот вокруг оси. И торможу, останавливаясь лицом к окну. Она оборачивается, потушив сигарету. Молча сверлим друг друга взглядами.
– Жалоба, – напоминаю я.
– Стеф!! Ты нахера дочери зама мэра сказал, что она толстая? Ей четырнадцать!
– Я сказал – двадцать лишних килограммов, которые деформировали скелет, расплющили ей стопу. И их срочно нужно скинуть. Что не так?
– Ты ей сказал, что такие мальчики, как ты, любят стройных!
Ах ты, мстительная маленькая стукачка! Рассказала… А я ведь и правда хотел помочь.
– Это была… мотивация, – ухмыляюсь я. – Я ей понравился!
– А если она покончит собой?? У неё теперь депрессия!
– Если ты заглянешь в азы психотерапии ожирения, Альбина, то там умные мужики написали, что пищевые наркоманы к самоубийству не прибегают. Однако юношеская влюблённость может… изменить пищевое поведение. Особенно при стресс-факторах… А с депрессией она уже поступила к нам…
– Ты идиот, скажи мне?
– Аля, родоки откормили её, как свинью, и не готовы ничего слышать. Они её угробят. И она уже достаточно взрослая, чтобы включиться в ситуацию.
– Нет, ты точно идиот! Не надо никого спасать! Просто делай свою работу, и всё. Травматолог! Здесь и сейчас! А там – хоть передохнут пусть все!
«Не-е-т, это уже не жалоба, – оцениваю я её состояние. – Это что-то личное».
– Травматолог-ортопед, – поднимаю я палец вверх, уточняя. – Сегодня, кстати, будет ещё одна жалоба.
– На что? – закрывает она устало глаза.
– В этот раз именно на то, что молча сделал свою работу.
– Как же ты достал…
– Уволь! – развожу руками. – Если я херовый травматолог – уволь.
– Ты – лучший, – меняется её интонация на виноватую. – Но…
А вот и личное.
– Ну давай теперь про нас, – киваю я поощрительно.
Открывает шкафчик, достаёт две рюмки и бутылку с остатками коньяка, разливает.
– Не чокаясь? – уточняю я, ловя её настрой.
– Стеф, мне тридцать восемь.
– Я помню.
– А тебе двадцать шесть, – срывается её голос.
Выпиваю залпом коньяк и со стуком ставлю рюмку на стол. Началось…
– А ещё ты мой начальник, и у нас служебный роман, – подсказываю ей.
– Кошмар…
– Ночью ты другие эпитеты подбирала.
– Трахаешься ты как Бог! Но…
– Да говори уже!
– Пойми меня, пожалуйста, Державин…
– Ну?
– Я не могу сделать публичным факт нашей связи. Не могу!
– Почему? Все и так в курсе.
– Это сплетни!
– И чем же я не вышел? – сжимаю челюсти.
– Слишком большая разница в возрасте! Это просто… Да меня по костям разберут и за спиной будут пальцами тыкать! Ты что, не понимаешь, что при моей должности…
– Ну и не делай его публичным, – пожимаю плечами, – пусть сплетничают дальше.
– Нет. Дальше так продолжаться не может… Стеф, я знаю, ты умный мужчина, ты меня поймёшь.
Её пальцы и губы дрожат.
– Мне Тихорецкий предложение сделал. Если я соглашусь… Через пару лет у нас с ним будет своя частная клиника. Лучшая в городе… В крае!
– Чего?.. – обтекаю я.
Сердце колотится в груди, и шея немеет.
– Это не повлияет на наши отношения! Это просто…
– Стоп.
Поверить не могу…
– Стёпочка… Я очень тебя люблю. Но пойми меня…
– Я понимаю… – слепо смотрю на рюмку.
– И… я не могу тебе дать место моего зама теперь, понимаешь? До него дошли сплетни. Я буду выглядеть бледно…
– М, – киваю я. – А почему? Я же выполняю все его функции по факту.
– И выполняй! Я тебе буду каждый месяц премию выписывать.
А шли бы вы нахуй вместе с Тихорецким!
Встаю.
– Всех благ.
– Ты куда?..
– В отпуск. Без содержания. Заявление принесу завтра.
