Зима в этом году выдалась морозная и снежная. С начала декабря снегопады зачастили – через день двор заметало так, что потом пару часов приходилось чистить. Но я любила именно такую зиму.
Красивую. Настоящую. И хотя муж ворчал, что погода сошла с ума, я радовалась как в детстве.
Да и наша малышка Лиза была в восторге от сугробов. Ей не было еще и полутора лет, но дочка уже росла такой егозой, что только успевай за ней.
До Нового года оставался всего день, а успеть нужно было еще очень многое. Вот я и крутилась весь день, как белка в колесе.
Елка уже стояла наряженная, но подарки были еще не все упакованы. К тому же уже скоро Арес должен был вернуться с дочкой от Волковых.
Последний месяц выдался непростым. Муж постоянно был занят, виделись мы крайне редко, а уж про то, чтобы побыть наедине, как раньше, и говорить не приходилось.
Лиза хоть и перешагнула рубеж в годик, все же до сих пор была очень маминым ребенком, а брать няню я наотрез отказывалась, из-за чего мы не раз и не два спорили с Аресом.
Но в итоге последнее слово в этом вопросе каждый раз оставалось за мной.
После, конечно, мирились, причем довольно ярко и эмоционально, и даже в горизонтальной плоскости, но, увы, любопытная дочка частенько прерывала нас на самом интересном, сама не зная об этом.
И сегодня я была полна решимости успеть переделать все, что наметила, чтобы завтра урвать хотя бы вечером момент, чтобы, наконец, полноценно побыть с мужем наедине. Не зря же успела заехать сегодня в бутик нижнего белья, чтобы кое-что прикупить и порадовать любимого.
Я не сомневалась в чувствах любимого, но отчаянно испытывала нехватку его внимания. Понимала, что мужчину выбрала себе непростого, и он не обычный офисный работник.
Все понимала, принимала и… скучала.
Я едва успела закончить с основными приготовлениями, когда услышала шум машины. Выглянув в окно, увидела машину Ареса и улыбнулась.
Даже раньше, чем обещал. Вот только на улицу он вышел один. Без дочери.
В груди похолодело, а пульс резко участился, и я бегом бросилась вниз, едва не скатившись по лестнице.
– Где Лиза?! – выдохнула, когда Астахов вошел в дом.
Тот как-то неоднозначно посмотрел на меня – словно увидел в первый раз.
– Она не приехала. Сегодня мы будем одни, Мальвина… – низким голосом ответил Арес, а взгляд его жадно скользнул вдоль моего. – Я, знаешь ли, соскучился…
– Что значит не приехала? – растерялась я. – Мы ведь договаривались, что вместе украсим елку…
– А еще мы договаривались, что у нас с тобой будет регулярный секс, малышка. И самое время, наконец, кое-что исправить и наверстать, – плотоядно ухмыльнулся он, шагнув ко мне.
– Но как же Лиза? – мое сопротивление таяло на глазах. Да и нужно ли оно было?
– Поверь, Маша отлично присмотрит за крестницей. А вот муж у тебя очень голодный, девочка моя. Очень…
– Очень-очень? – сглотнув, уточнила я, неотрывно глядя в любимые глаза.
– Ты даже не представляешь насколько. Так что советую тебе принять душ, и ровно через пятнадцать минут быть в дальней гостевой.
Вопрос зачем едва не сорвался с моих губ. Едва – потому что по взгляду мужа я уже поняла, что меня ждет, и от этого дрожь предвкушения пробежала по коже.
Хотела ли я того, что случится?
О, да. С Аресом я хотела так много, что готова была на самые смелые эксперименты.
– Порадуй меня, малышка. Будешь послушной и не останешься недовольной, – напоследок прошептал Арес, а затем направился на второй этаж, оставляя меня смущенную и распаленную одним только голосом.
Бросила взгляд на часы – времени, чтобы привести себя в порядок, было в обрез. Муж знал, как я не любила торопиться, и все равно ограничил во времени. Значит, стоило ускориться…
Дверь в спальню была приоткрыта. Даже зная, что меня ждет, я невольно притормозила на пороге. Залюбовалась фигурой мужа, стоящего у окна. Сейчас на нем были лишь домашние хлопковые штаны, низко сидящие на бедрах.
И я уже знала, что скрыто под ними…
Ничего. Никакого белья.
А значит, его желание будет видно сразу, стоит только ему прикоснуться ко мне…
Внизу живота сладко потянуло. Предвкушение было не меньшим удовольствием, чем сама сессия.
Мы нечасто занимались подобным – сначала я забеременела так неожиданно, и Арес пылинки с меня сдувал, каждый раз опасаясь навредить, потом были не самые легкие роды, восстановление, первые бессонные месяцы…
Я уже и забыла, каким искусителем мог быть мой любимый.
– Долго будешь мяться у порога? – неожиданно грубо спросил Арес, даже не обернувшись. – Я жду.
Мягкой походкой я прошла в центр комнаты. Сейчас здесь все было для нас – приятный полумрак, красивые свечи, постель застеленная темный бельем…
Муж умел создать нужный антураж, чтобы поразить мое воображение, сделать мягкой и податливой в его руках. Такой, что вырываться не хотелось. Напротив.
Хотелось подчиняться. Ему. Здесь. Сейчас.
На тумбе возле постели лежал моток джута. Судя по длине – вечер обещал быть насыщенным.
Нервно сглотнув, подняла глаза на мужа – тот смотрел прямо и спокойно. Казалось бы. Но нет. Я научилась улавливать малейшие интонации его настроения.
Сейчас Арес был голоден. Хоть и тщательно скрывал это.
– Ты знаешь, что делать, – тихо произнес он, прикрыв глаза.
У нас никогда не было каких-то стоп-слов или сигналов, что началась игра. Все происходило настолько органично и плавно, что не найти, не провести ту линию, за которой начиналось оно – наше удовольствие, наслаждение процессом, невозможно.
Каждый безошибочно угадывал, что все – теперь другая сторона жизни. И тщательно соблюдал правила игры.
Так и сейчас – по тону голоса, по тому, как дышал муж, я поняла – началось. Медленно распустила узел полотенца на груди, и оно скользнуло вниз, собравшись у моих ног.
Медленно переступив через него, сделала шаг к мужчине и мягко опустилась у его ног.
Кто-то решил бы, что это унизительно. Кто-то, но не я.
Потому что стоило мне встретиться взглядом с Аресом, как я едва не захленулась от того восхищения, которое было там.
Он любил меня. Боготворил. И готов был положить к моим ногам весь мир. Разве это не стоило того, чтобы стать послушной музой для него?
– Девочка моя…
Дыхание мужа сбилось лишь на краткий миг, но и этого было достаточно, чтобы я в очередной раз убедилась – он чувствовал происходящее так же остро, как и я.
