МАНТРА
I
мудрость индусов безмерно верна.
корова, как бог, встаёт раньше всех,
будит затем пастуха. будит пастух
петуха, солнце чтоб он разбудил,
что позже разбудит меня.
вот и считайте теперь,
насколько далёк от нас бог,
скорее – как мы от него далеки.
он, а, точнее, корова ведёт пастуха
на луга; позже – зарежет пастух петуха,
запьёт его кровь молоком.
солнце всё это осветит,
одобрив, но я не увижу
того, ибо вовсе не выйду из дома
в блаженстве субботнего утра,
впоследствии ставшего днём…
II
вот предо мною всей сутью своей
лежит океан.
я не хозяин ему,
не раб, не враг и не жертва ему,
я – жажда его, я – слово его,
я – мысль его – следствие щёлочи с пеной –
о том, как прекрасно ходить по земле,
мягкою лёгкою поступью ног
баюкать её, и снами взращивать в ней
древа, плоды, травы, ветра и дороги.
и мозг мой, как тот океан:
извилины – волны,
пеной взволнованных дум,
голограммами мысли нисходят
на земли иных измерений,
или хотя бы – о! как же прекрасно,
если бы сталось по небу ходить…
КАРНАВАЛЬНЫЕ
песни карнавальные,
веселие повальное -
влекут дорогой дальнею
уйти, не возвратясь;
мне город сей не мил,
и я б его любил,
если бы не жил
1
в нём вовсе, отродясь.
лишь ты, моя смуглянка,
стуча о банку палкой,
танцуешь спозаранку,
и радуешь мой глаз;
и простынь, словно юбка,
по бёдрам свисла трубкой,
и слышен отзвук гулкий –
то чресел твоих глас.
и ты б ушла со мной,
в фавеле вечный бой
за жизнь забыв, ногой
сойдя со здешних троп;
а впрочем, я как знал, -
напрасно целовал
тебя и обнимал,
ведь карнавал грядёт -
он снова прогремит,
огонь твоих ланит
собою озарит
его, как фонарем;
и снова, в танце я -
печаль свою цедя -
увидевши тебя,
забуду обо всем;
как я б тебя любил,
и был не только мил
тебе, – но целый мир
на веки заменил,
когда бы мы не мы,
и города огни
не те, и город сам -
неведом небесам.
ПЕСЕН ХОРОШИХ
сколько же песен хороших
загубили, чтоб каждый дебил
знал, своей грустью поросший,
что нет, дескать, он не один,
2
что где-то таких же дебилов
сотни сидят и хандрят,
поют эти песни уныло,
аккорд перепутав и лад.
и их утешать бесполезно,
ведь им эта грусть и хандра
так же бесспорно полезна,
как нам – время праздного дня.
ДОРОГА
руля распятие
в кольце рукояти;
беги от всего, беги, -
сломя, хватая, ловя, -
скорость теперь твоя вера:
молись на каждый километр,
на каждый дорожный знак,
как на икону,
от фонаря до фонаря -
считай один световой год
в космосе ночи;
рви жилы
вопреки ремням,
разбивай череп
вопреки подушке безопасности,
сердце размозжи
об лобовое стекло,
и не включай дворники;
днём все слепит и путает,
много отражений, бликов
и прочего ненастоящего;
ночью, благодаря фонарям,
видно все то, что нужно, -
ни больше, ни меньше.
ШВАРТОВЫЕ
мне колени твои,
как кораблю –
швартовые;
я часто за них держусь,
чтобы вновь не унесло
в шторм суеты
всесильного бытия.
3
мне губы твои,
как кочевнику –
оазис в пустыне;
я часто целую их,
чтобы в мире химер
иметь хоть одно
ощущение основы.
мне тело твоё,
как в религии –
мекка, нирвана,
хлеб и вино;
ты не бог, но ты то,
что он даёт:
в конце концов,
мы всегда хотим
именно этого.
«ДА»
и дружбы нет,
и любви нет,
и секса нет,
и бога нет,
и денег нет,
и стабильности нет,
и времени нет,
и мест нет,
и входа нет,
и выхода нет,
и мыслей нет,
и желания нет,
и хлеба нет,
и пива нет,
и водки нет,
и еды нет,
и работы нет,
и будущего нет,
и прошлого нет,
и жизни нет,
и смерти нет, -
и так спокойно от этого,
так хорошо,
не дай бог кому-то
вдруг сказать «да»:
«да» страшнее чумы,
осквернения святынь,
всех изнасилований,
4
войн и убийств мира,
и от него так много
беспокойства и трудностей
в преддверии перемен,
а с «нет» – так спокойно
и здорово, так по-прежнему одиноко,
то есть умиротворённо
в собственной искалеченности
и обиженности на всех и вся,
в собственной усталости
от всех и вся,
то есть от самого себя,
и, скорее всего, это всё оттого,
что и после тебя
в каком-нибудь списке
тоже стоит слово «нет», -
то-то оно такое родное и близкое,
такое дальновидное.
ОТЛИЧИМА
душа от тела отличима,
как вещь и мысль о вещи,
и так же, как и мысль о вещи
за вещью прячется самой,
за телом прячется душа,
украдкой подбирая время,
когда сумеет перейти
к другому телу, чтоб не быть
с поличным пойманной, и тем
своё бессмертие продлить,
продолжить бегство в никуда
от первых искр большого взрыва.
МОДОЙ
если не знаешь,
куда и зачем -
следуй за модой, -
не ошибешься.
верности в моде не больше,
чем в тех, кто стоит у руля
государственных разных режимов.
в конечном итоге – они,
как мода: уходят – приходят
волнами, и мы,
как слепые щенки и котята,
все тонем, и тонем, и тонем.
5
на крайнюю степень отчаянья -
следуй себе самому,
в тебе ещё меньше надёжности,
чем в перечисленном выше.
и что ты теряешь в итоге,
кроме ничейного,
названного чужим,
названного твоим,
названного тобой?
КУПОЛ
если небо – это купол,
становится ясно тогда,
откуда берётся гром:
кто-то стучит по небу,
любопытствуя,
с той стороны,
отсюда и грохот,
оголяющий трещины молний
на поверхности купола;
отсюда и вывод о том,
что всё, что здесь,
скорее всего, пришло
с той стороны:
не важно, зачем,
не важно, почему,
не важно, как;
будь у космоса один путь,
он бы не был так бесконечен,
как поле, в котором
средь пыли и ржи
сотни дорог и тропинок
ждут быть протоптаны кем-то.
если небо – это купол,
то купол, который
является дном
глиняной миски,
которую точно
не боги огнём окрестили,
покуда не то чтобы мисками,
даже горшками они
брезгуют, значит,
хотя бы примерно,
можно сказать,
что бог, -
и, тем более, боги -
6
вряд ли поблизости где-то.
ищем его мы иль их,
на купол
неба смотря,
сами не зная,
что просто мы все -
частицы, от глиняной массы,
нависшей над нами,
отпавшие, значит,
купол небесный – есть
отражение гигантское
каждого;
бог – это просто
большое отражение
маленького человека,
большая тень
маленького предмета
в то время, когда
солнце само позволяет теням
быть словно выше
и больше, заметней
и фундаментальней него.
и тот, кто уверует в тень,
долго пробыв на свету –
боже – насколько он слеп,
иль хочет казаться таким
и выглядеть так!
а впрочем, не стоит
его обвинять, восклицая,
поскольку и солнце,
как видно наглядно,
день предает ради ночи,
как звёзды луну предают
ради солнца,
и сами же
блёкнут при нём
на куполе неба.
солнце с луною
и ночи со днями
время разводит
по разные стороны,
что же тогда говорить,
покуда избыток ума
снова волнует вопросом:
«а если судьба разведёт?»
«что значит «если»?
наверняка разведёт,
но ты не волнуйся о том,
7
ведь мы
уже не узнаем про то,
поскольку, когда разведёт, -
мы уже будем не мы,
думать, делать, дышать
мы будем иначе,
и такие, какие сейчас,
мы никогда не умрём,
мы просто изменимся вновь,
и даже когда мы умрём,
мы просто изменимся снова –
и сами себя
средь самих же себя
потеряем.
ФЛЯГИ
надеялся зря ты,
что вдруг не родишься,
и верно боялся,
что враз не умрёшь.
ты коронован, ты избран -
смотри на своё королевство:
вся беззащитна, немая земля
