Несколько испуганная, с привкусом вины, некогда роскошная квартира Виссариона Владимировича Агрова, литератора. Большая комната с разводами на потолке и вдребезги разбитой армией книг пребывает в некотором волнении. Причиной тому волнению – языческий ритуал допотопной керосиновой лампы, установленной на измученном переездами чемодане, единственном источнике освещения.
Освещение несколько усиливается белым пятном халата – на стуле изволит дремать грузный доктор Кузькин, и разнообразными металлическими орудиями его труда, разложенными здесь же, на чемодане.
Подле доктора, закутанный в шотландский плед, неподвижен и напряжен до чрезвычайности, по стойке смирно несет караул Платон Платонович Коростылев, Платоша, маленький тщедушный человек в очках на резинке.
Есть в доме еще одна комната. Мы распознаем ее по скрипу половиц и тихому бормотанию, нет-нет, да и нарушающими керосиновую тишину.
Эти звуки являются предметом крайнего любопытства Платоши. Те же звуки и утомленному доктору не дают окончательно проститься с бодрствованием.
Картина первая
Приступ кашля за стеной
Кузькин меняет положение ног.
Платоша вытягивается, как будто вот-вот встанет на цыпочки. Пауза. Новый приступ.
ПЛАТОША Как будто вернулись годы беспамятства, как их называет Виссарион Владимирович. Не могу, конечно, знать наверное, но думаю, что вот так именно и обстояло все… Еще хлопушки. Ребятишки все время играют с петардами, хлопушками. Без остановки, все время, днем и ночью. Как только началась вся эта… как только началось, все время играют. Хлопки за окнами не прекращается. Вы не слышите?.. Наверное, привыкли уже. А я никак не могу привыкнуть. И дурацкая мысль не дает покоя – если начнут стрелять по-настоящему, сумеем различить?.. Как вы думаете?.. Похоже на годы беспамятства? Как вы думаете?.. Похоже. Я читал разные книжки про те времена, довольно живо себе представляю. Руины с запахом французских духов. Так не было, конечно, пахло нечистотами, но очевидцы пишут, будто духами… Лукавят, как думаете?.. А вы читали про запах духов?.. (Пауза.) И тогда писателей было много. И тогда свет пропадал. (Пауза.) На мой взгляд от самих писателей должен исходить свет… Если они не больны, конечно… если человек болен, какой там свет?.. Но писатели все время болеют… настоящие писатели, великие и величайшие… или путешествуют… путешествие – это страсть!.. тоже болезнь своего рода. (Пауза.) Не получается отвлечься. (Пауза.) Да что они, что они себе думают, эти управдомы? Когда, наконец, дадут свет? Сколько же можно без света?!.. Это всегда так, когда нужно, вот именно когда нужно, свет отключают! За что мы платим, за что мы?.. А вы не знаете, управдомы богато живут?.. Конечно, богато. Более чем уверен, у себя свет они не отключают. Никогда. (Пауза.) Может быть, вам пойти к Виссариону Владимировичу?.. Может быть, от вас там что-нибудь требуется, как вы думаете?.. Может быть, имеет смысл, простите, простите, я не в свое дело лезу, сам не люблю, когда кто-то начинает советы раздавать, простите, простите меня, я очень волнуюсь… Каждый раз волнуюсь. Никак не могу привыкнуть… (Пауза.) Может быть, я напрасно волнуюсь? Скажите, могу я не волноваться, могу я быть спокойным, уверенным что ли, хотя, какое уж тут спокойствие, да и откуда взяться спокойствию, если я по природе, от рождения беспокойный человек, таким уж уродился… А это не закончится однажды чем-нибудь страшным?
Пауза.
КУЗЬКИН Чем, страшным?
ПЛАТОША Ну как же, как же, «чем страшным»? будто вы не знаете чем страшным, тем самым, чем и заканчивается, бывает?
Пауза.
КУЗЬКИН Чем заканчивается?
ПЛАТОША Страшным. Не вынуждайте меня произносить это вслух. Не нужно говорить этого вслух. Все эти путешествия – это очень, очень опасно. Но вы должны меня понимать, вы же опытный человек.
Пауза.
КУЗЬКИН Вы так много говорите.
ПЛАТОША Я беспокойный человек, я уже докладывал вам, что я – беспокойный человек.
КУЗЬКИН В таком случае вам нужно успокоиться. Хотите спирта?
ПЛАТОША Вы шутите, вы смеетесь надо мной? Я знаю, что смешон, но я так переживаю…
КУЗЬКИН Я вполне серьезно.
ПЛАТОША Я не пью, я никогда не пью, я не переношу запах спиртного. (Пауза.) А это поможет? (Пауза.) Налейте.
Кузькин наливает из флакончика в мензурку спирт.
Платоша выпивает, обжигается и кричит.
Кузькин смеется.
ПЛАТОША (Без голоса.) Что это, что это было?
КУЗЬКИН Нектар. В те самые годы беспамятства, как их справедливо называет Виссарион Владимирович, нектар этот очень любили. Больше чем шампанское. А пишут везде о шампанском, обратили внимание? Еще одна неправда. Россия – страна зимняя. Без спирта никак.
ПЛАТОША (Сипит.) Вы, когда подавали мне это, думали, что я умру?.. Я живучий.
Пауза.
КУЗЬКИН Скажите, Платоша, у вас никогда не было семьи?
ПЛАТОША Была, а зачем вам?
КУЗЬКИН Просто так.
ПЛАТОША Да нет, не просто так, зачем-то вы спросили? (Пауза.) Вы доктор, а доктора просто так не задают вопросов.
КУЗЬКИН Честное благородное, просто так спросил. Подремать вы мне не дали, сделалось скучно, вот и спросил.
Пауза.
ПЛАТОША Вы, наверное, как и все, считаете меня ничтожным человеком?
КУЗЬКИН Упаси Бог, Платоша, и в мыслях не было.
ПЛАТОША Считаете, считаете, я знаю.
КУЗЬКИН Вы мнительный.
Пауза.
ПЛАТОША У меня не было семьи.
КУЗЬКИН Ну что же, не всем суждено иметь семью.
ПЛАТОША А теперь есть.
КУЗЬКИН Да-а?
ПЛАТОША Да, настоящая семья.
Пауза.
КУЗЬКИН Вы, наверное, совсем редко видитесь?
ПЛАТОША Напротив, мы неразлучны.
КУЗЬКИН Ах, вот вы о чем? Я имел в виду совсем другое.
ПЛАТОША (Взволновано.) А это и есть другое, да, и то, и другое, и всякое прочее!
КУЗЬКИН Да успокойтесь, я вовсе не хотел…
ПЛАТОША Может быть, вы не знаете, да вы наверняка не знаете… Не знаю, можно ли вам говорить об этом? А, впрочем, почему бы и не сказать, коль скоро дело сделано уже, и ничего предосудительного в этом я не вижу? Почему бы и…
КУЗЬКИН Так говорите уже, или помолчите, голова начинает кружиться.
ПЛАТОША Я теперь… я теперь Виссариону Владимировичу… сын.
КУЗЬКИН Что?
ПЛАТОША Сын. Наследник.
КУЗЬКИН Что, что? (Пауза.) Он что же, официально усыновил вас?
ПЛАТОША Да.
Пауза.
КУЗЬКИН Давно?
ПЛАТОША Две недели как.
