Впервые за прошедшие с момента гибели мужа годы Мара могла с лёгкостью заявить: ей стало проще жить без него.
Да, она всё ещё безумно скучала по Сергею. По его улыбке, доброте, мягким рукам и тёплым объятиям. Марьяна любила мужа и, наверное, до конца своих дней не сможет вырвать из себя это чувство. Но сидящий в сердце целых пять лет раскалённый гвоздь кто-то невидимый наконец-то вытащил.
Пять лет… неужели уже так много? Ведь будто вчера она, недавняя школьница в смешной дутой куртке, пыталась пройти опасный участок обледеневшего асфальта, не устояла на ногах и с диким визгом, размахивая руками, влетела носом в широкую грудь незнакомца. От него пахло хвоей, чуть-чуть дымом и шоколадом. Подняв голову, Мара посмотрела в самые красивые в мире голубые глаза и утонула в них.
Сразу и навсегда.
— Как я рад, что вы такая неуклюжая, — сказал Сергей и затопил её теплом своего взгляда.
Старше Мары на шесть лет, Сергей казался очень взрослым, мудрым и опытным. Настоящим мужчиной с очаровательной улыбкой, глубокой ямочкой на щеке, лучистым взглядом и горой планов на будущее. С ним мир превратился в волшебное место: в небе парили райские птицы, шумел прибой, а счастья в сердце стало так много, что иногда сложно было дышать.
Мара влюбилась. Раз и навсегда, до дрожи в руках и ослабевших коленок. А Сергей… он протянул Марьяне широкую ладонь и повёл за собой в их общее будущее. А спустя два года погиб, разбившись на машине.
Закрыв глаза, Мара стояла у распахнутого окна в своей маленькой кухне, вдыхала сладко-горький аромат осени. Сквозняк гулял по комнате, щекотал ноги, обнажённые руки, шею.
За спиной что-то щёлкнуло. Тихо скрипнула входная дверь, впуская в дом мужчину. Мара вздохнула, натянула на лицо улыбку, обернулась к посетителю.
— Андрей, добрый вечер, — её нежный голос взлетел к потолку и прозвучал чуть резче, чем Маре бы хотелось.
Андрей застыл в дверях. Высокий импозантный брюнет, он улыбнулся Маре, поднимая повыше бумажный пакет с логотипом модного магазина, торгующего деликатесами.
— Привет, Марьяна, а я вот… — он снова потряс пакетом, словно этого было достаточно, чтобы объяснить своё присутствие в доме вдовы собственного брата, когда за окнами сгущаются сумерки.
Мара нахмурилась, в который раз осознав, до чего навязчивым может быть родственник. Раньше она этого не замечала, а в последнее время его забота её душила.
Андрея было слишком много в её маленькой тихой жизни.
— Почему не позвонил? Не предупредил?
Андрей улыбнулся бодрее, чем нужно, и смело, словно это был его дом, прошёл к кухонному столу, водружая на него пакет с покупками.
— Я подумал, что ты мне обрадуешься, — дёрнув плечом, Андрей продолжил деловито разбирать продукты. Что-то положил в холодильник, что-то оставил на столе. В общем, чувствовал себя легко и комфортно. — Что-то не так?
Вздёрнув бровь, Андрей одарил Мару мимолётным пытливым взглядом, но тут же отвёл глаза, возвращаясь к своему занятию.
— Ты же знаешь, что я всегда тебе рада. Как и твоей милой супруге, — последнее слово Мара особенно выделила, словно пыталась напомнить родственнику, что не она его семья.
— Света к маме уехала, — отмахнулся Андрей. — Кстати, она тебе варенье передала. Вот, — порывшись в пакете, выудил со дна маленькую баночку с золотистым сладким сиропом, в котором плавали кусочки засахаренных груш.
После смерти Сергея, Андрей со Светой стали для Мары не просто родственниками, но и хорошими друзьями. Марьяна помнила, как судорожно цеплялась за руку Светы, а та ласково гладила её по спине. Помнила и была за это бесконечно благодарна.
Те смутные дни почти стёрлись из памяти, утонули в тоске и слезах, но тепло мягкой ладони осталось с Марой навсегда.
— Спасибо за варенье, — Мара приняла из его широкой ладони баночку и убрала в шкаф. — Но всё остальное зачем?
Андрей удивился вопросу. Посмотрел на Мару, как на маленькую, покачал головой и тяжело вздохнул.
— Я обещал Сергею заботиться о тебе.
Маре не понравился его тон. В нём пряталось что-то смутное, доселе не слышанное. Будто бы дело было не столько в обещании, сколько в личном стремлении Андрея о ней, Маре, заботиться.
«Да ну, показалось. Это же Андрей, он же никогда…»
— Но вряд ли Сергей просил снабжать меня деликатесами...
— Он многое просил, — буркнул Андрей, наконец, покончив с хлопотами по кухне.
Мара провела рукой по обнажённым предплечьям. Вдруг стало холодно в собственном доме. Неуютно и стыло. Тренькнул телефон, на экране загорелось сообщение от лучшей подруги, напомнив Марьяне, зачем она так вырядилась этим вечером.
— Ты куда-то торопишься? — спросил Андрей, едва не сделав к ней шаг, но Мара выставила руку, охраняя свою зону комфорта от его вторжения. — Куда ты такая красивая едешь этим вечером?
И вроде бы вопрос был задан самым будничным тоном, но Мара поёжилась. Гордо вскинув подбородок, сжала в руке телефон и выпалила:
— Мы с Аней идём в бар.
И ведь не должна была оправдываться перед Андреем, но казалась себе обязанной объяснить.
Всегда добрый и понимающий Андрей странно сверкнул на неё глазами, и Маре захотелось взвизгнуть и оттолкнуть его, выгнать из дома взашей. Если бы он подошёл, только бы коснулся... Она бы не сдержалась. Но Андрей остался на безопасном расстоянии, только пальцы, сжимающие край стола, побелели.
— У тебя свидание? — хрипло выдавил, пронзая её пытливым взглядом. — Ты про Аню всё придумала, а на самом деле для другого мужчины вырядилась?
Для другого мужчины… а если бы и так, какое Андрею дело до её личной жизни?!
Мара взмахнула рукой и, не сдержавшись, выпалила:
— А если бы и свидание? Я не имею права? — дерзко вздёрнув подбородок, Мара опалила взглядом настырного родственника.
— Мара… он мой брат… — Андрей запустил пятерню в тёмные волосы, взъерошил кудри на затылке, посмотрел на Мару то ли затравленно, то ли осуждающе.
Маре его взгляд не понравился.
«Да какое он право имеет лезть?»
— Андрей, не приходи сюда больше. Один не приходи.
— Но мы же родственники, — беспомощно обвёл руками кухню, а Мара едва удержалась, чтобы не закатить глаза. — Я Серёге обещал…
Мара вздохнула, отвернулась к окну. Обняв себя за плечи, сникла. Улыбаться больше не хотелось, а ржавый раскалённый гвоздь снова вонзился в сердце. С ним пришло чувство вины. Осознание, что не имеет права веселиться, когда любимый муж погиб.
«Глупость! Сергей бы не хотел, чтобы я гнила заживо!»
— Не надо постоянно напоминать о Серёже. Я и так его забыть не могу!
— Но если у тебя свидание… значит, можешь?
Андрей подошёл очень близко, и Мара вздрогнула, ощутив его дыхание на своём затылке. Дёрнулась, вывернулась, оттолкнула мужчину, отпрыгнула в дальний угол. В какой-то момент его присутствие превратилось в пытку, и Марьяна не хотела больше терпеть тот холод, гуляющий по коже рядом с Андреем.
