Тому самому солдату
1
Каждый раз, когда я вижу солдат, то невольно вспоминаю, как меня сюда занесло. Эдакая параллель между настоящим и прошлым, которая возникала сама по себе. Санкт-Петербург – это город, способный вывернуть человеческие умы наизнанку и заявить, что так и задумано, а кто-то сразу таким родился. Тут кому какая карта выпадет. Я отношусь к первой категории: меня всё устраивает. Не могу сказать, что к такому привело. Возможно, ощущение магии и стати, пронизывающее пространство, или сложные лабиринты улочек, перекрещенные с величественными сооружениями, или вообще виноваты живые молекулы воздуха и воды. Я не знаю. Говорят, что вся сила в Москве, а Санкт-Петербург – это так, провинция, в которой нечего делать. Что из себя представляет человек без души? Верно, ничего, так что сердце страны – в столице, а вот душа – в Санкт-Петербурге.
– Леся, ку-ку.
Я вздрогнула, возвращаясь с глубин своих философских рассуждений. Дана окинула меня изучающим взглядом.
– А? – я почесала бровь.
– Статью опубликовали твою, говорю. Всплывай.
– Буль.
Раздалось синхронное дребезжание стульев о деревянный пол террасы: солдаты, сидевшие через пару столиков, собрались уходить. О чём они болтали, меня не интересовало. В какой-то момент я смотрела сквозь них, дрейфуя в своих мыслях. Парни заметили, что за ними наблюдают, и отвесили по усмешке. Я опустила глаза в свою креманку: мороженое подтаяло, потеряв шарообразную форму, а прибор съехал набок. Поколупала месиво и отправила ложку в рот, проводив бойцов глазами. Официант принёс кофе, Дана отложила планшет в сторонку и кивнула в знак благодарности. Проглотив клубничную смесь, я вернулась на планету Земля окончательно.
– Чего там по статье? – спросила я, покрутив ложку в руках. Дана подпёрла подбородок.
– Заметила, что ты постоянно пялишься на солдатиков.
– Что?
– На молоденьких тянет? – поинтересовалась она шутливым тоном.
– Нет, – возразила я, а Дана только аккуратно засмеялась. Мы не так давно знакомы, но я уже успела удостовериться, что она как раз относится ко второй категории: рождённая с мозгами шиворот-навыворот и любит поболтать. Старше меня на пару лет, но временами казалось, что всё с точностью до наоборот. Меня не напрягали её подколы, сама за словом в карман не полезу.
– Я шучу, солнц. Хотя не вижу ничего плохого в симпатии к молодым парням.
– Мне двадцать пять, – пробурчала я прямо с ложкой во рту. – Детским садом не увлекаюсь.
– Не уходи от темы.
Я поняла, что она с меня не слезет, покуда не узнает всё. Любопытство не порок. Вздохнув, я откинулась на спинку стула. Ветерок поигрался с моими короткими волосами и уголком салфетки. Дана поёрзала на месте. Сотня солнечных зайчиков дрогнули одновременно, один попал мне в глаз. Я дёрнулась. Как же меня временами напрягал избыток стразов в имидже подруги!
– Я вся во внимании.
– Можно сказать, что Питер пленил моё сердце через солдата. – Я побарабанила пальцами по плетённому подоконнику. – По чистой случайности.
–Ты никогда не рассказывала, как тебя принесло из Хабаровска. Всё как в сказке? Люблю, куплю и полетим?
Я не сдержала смешок:
– Нет, не так.
– А как?
– Там длинная история, да и… – я притихла на полуслове.
– А мы куда-то торопимся? – Она подтянула чашку к себе.
Я прикрыла глаза, обращая свой разум на десять лет назад…
2
– Случайность – это продуманная схема или отмазка для лохов? – спросила Аня и скинула пепел себе под ноги. Я потупила взгляд и изменила положение ног: неудобно сидеть на паре кирпичей, чрезвычайно жёсткий «стульчик» для худой пятой точки.
– Эт как посмотреть, – ответила я. – Где-то одно, а где-то другое.
– А ты мысли более приземленно, не делая акцент на ситуации.
Я потеребила свою овчарку за ухо. Зара облизнула кожаный нос и прикрыла глаза. В такие моменты она выглядела довольной жизнью по максимуму.
– Ты про свой статус в «аське»?
– Ага. У кого есть чутьё, тот подчиняет себе случайность, – процитировала Аня артистичным тоном.
– Да, видела я, видела.
У меня складывалось чувство, что я сонная сижу в беседке в компании китайского мудреца и он толкует мне про человеческие тайны, смысл бытия на родном языке. Подруга часто бравировала громкими цитатами, отчего мне казалось, что та знает всё на свете, а мне прилепили стикер на лоб с надписью «дура». Становилось не по себе. Вот была демагогия на прошлой неделе: «И целого мира мало». Для меня мира мало, чтобы съесть три пачки «Ролтона» за один раз, потому что мир треснет. Всё логично. Мы даже чуть не поругались из-за моей способности многое переводить на мотив еды. Да и сейчас мне хотелось ляпнуть, что случайности – это внушительная гора гречки с чёрными штучками. Я промолчала, не скрывая своих нулей в глазах. Аня взглянула на меня, как на законченную двоечницу и вздохнула:
– Леся-Леся.
Свободной рукой я потянулась за пачкой сигарет и ответила в рифму по принципу песни про йогурты1. Аня неожиданно сморщилась и чихнула, прикрыв рот руками. Видимо, сверху услышали мою мольбу прекратить беспощадную пытку возвышенными афоризмами.
– Будь прекрасна! – сказала я.
– Буду, спасибо! – Аня шмыгнула. – Чёртов пух.
– Теперь представь чёрта с пухом на сраке.
– Ну тебя! – Аня прыснула и пихнула меня в плечо. – Кстати, как дома дела?
– Ай, – отмахнулась я. – С маман опять сцепились.
– А, классика жизни.
– Походу, она никогда не перестанет меня макать в дерьмо.
– Работа у предков такая. – Аня хрустнула пальцами. – Что поделать? Мы либо живём на стороне, либо существуем под их дудку. Миллионы подростков сидят в такой же жопе, как и мы.
И не поспоришь, обидно. Я вздохнула и щёлкнула зажигалкой. Газ почти кончился, поэтому пришлось постараться, чтобы получить от крохотного огонька толк. Лицо спортивное – раскурим. Аня вытащила телефон, чтобы переключить песню. С первых ноток я узнала мотив группы «The Rasmus»2.
– Оставить? – спросила она. Я быстро покивала. Аня запихнула мобильник в карман.
Ночной июльский ветерок щекотал прохладой, расшвыривая полупрозрачные «змейки» дыма в разные стороны. Я подпёрла подбородок руками c просящими глазами. Аня хищно усмехнулась, потягивая время за лямку до конца вступления. Тихим голосом она начала подпевать заученный до дыр текст, где поётся про тепло под ногами, что надо идти и времени на сон нет. Пальцы отстукивали ритм по коленке, а хотелось как минимум попрыгать под зажигательный темп, но шуметь не стоило. Мне достались строчки, где не верят в сказанное, поэтому пора уйти прочь3. Так и пели по очереди всё подряд.
Такие прогулки я обожала за неповторимый флёр: нет бестолковой суеты, которая мешала быть, есть, находиться. Разношёрстные разговоры обо всём на свете и мечты, бурлящие максимализмом, а иногда споры на тему исторических событий.
