Подготовить банки, можно трёхлитровые или поменьше. Помыть банки, обдать кипятком. Приготовить крышки (лучше закручивающиеся). На дно банки утрамбовать несколько смородиновых и дубовых листьев, хрен, укроп, головку чеснока (зубчики порезать пополам). Затем плотно уложить полбанки огурцов. На огурцы снова зелень в обратной последовательности: чеснок, укроп, хрен, дуб, смородиновый лист. Затем ещё полбанки огурцов, до верха. Поверх огурцов чеснок, дуб, смородину, наверх три зонтика укропа. Закрыть крышкой и оставить на десять часов, чтобы огурцы впитали все запахи трав. Можно делать с утра и вечером закрывать, или оставить на ночь, а утром закрыть. Через десять часов всыпать в банку три столовых ложки соли, залить холодной водой (некипячёной). Поставить банку в тазик или миску (чтобы пена туда стекала), оставить бродить при комнатной температуре. Когда брожение приостановится (дней через десять перестанет пузыриться, время зависит от температуры воздуха в комнате), слить рассол в кастрюлю, долить чуть воды (взамен убежавшей при брожении), закипятить, добавить ещё одну чайную ложку соли, остудить до комнатной температуры и снова залить этим рассолом огурцы в банках. Всё! Закрыть крышкой, убрать в гараж, в подвал или любое тёмное прохладное место на хранение.
Теперь название сборника обосновано, и Вы сможете приготовить вкусные солёные огурцы. В холодный зимний вечер, похрустывая огурцами на кухне, можно открыть эту книгу, похрустеть уже и моими рассказами.
– ОСТОРОЖНО, ДВЕРЬ в ЛЕТО ЗАКРЫВАЕТСЯ
– «Осторожно, двери закрываются…»
Нахожу свободное место. Ехать очень долго. Так долго, что если подсчитать всё время, проводимое мною в метро, то хватит на отдельную жизнь. Устраиваюсь удобней и, как обычно, закрываю глаза.
…жёлтое одуванчиковое поле. Лето. Так солнечно, будто само солнце вылилось из небесной чаши на землю. Я парю. Если бы шёл, давил бы одуванчики. Лёгкий ветерок нежно обнимает разогретым воздухом. Спокойствие и умиротворение. Вижу вдалеке дом. Чем ближе я к нему, тем больше он похож на старый дачный домик. Дверь открыта. В проёме виден силуэт. Силюсь понять, кто это, но не могу. Силуэт размывается, как видео на старой кассете. Я очень близко. Ещё чуть-чуть…
Толчок.
– «Станция «Площадь Свободы».
Открываю глаза, через одну остановку мне выходить. Нужная мне станция располагается не в лучшем районе города, практически в промзоне, полуразваленной, одичавшей, как и местные собаки. Но за свои годы я видел многое, гораздо хуже этого.
Я успел поучаствовать в нескольких локальных войнах, получить два ранения и одну контузию.
Мне 33 года. Возраст Христа. Хотя я и не очень верующий, но сочетание цифр не запрещает мне проводить аналогии. Вот Лиза, наверняка, даже пошутила бы:
– Попробуй превратить воду в вино, и мы с тобой постоянно будем молодыми и пьяными.
Лиза. Если бы ты знала, чем я сейчас занимаюсь, шутила бы так? Разговаривала бы вообще со мной?
– Привезли ещё трёх, – протрещал голос в нательной рации.
– Чёрт, в день нельзя больше пятнадцати человек, для кого регламенты пишутся? – недовольно ответил я.
– У нас изменения в уставных документах, увеличен лимит до двадцати трёх. Спрос в наше время очень большой, начинаем.
– «Осторожно, двери закрываются, следующая…»
Очередной день, опять в метро. Если соединить все дни в один, то получится детская головоломка «найди пять отличий между картинками». Одно, может, два мелких ты найдёшь легко, остальные не найдутся вовсе: здесь их не существует в принципе. Закрываю глаза.
…жёлтое одуванчиковое поле. Ощущения такие же: лёгкость, спокойствие, только небо подёрнуто серой дымкой. От того и солнце не такое яркое. Я, по-прежнему, парю над полем. Впереди знакомый домик, он очень похож на рисунок с рекламы какой-нибудь строительной компании: крыша-треугольник, под ним окно, справа дверь. Силуэт похож на женщину, угадывается платье. Протягиваю руку.
Толчок.
– «Станция «Площадь Свободы»
Их всегда привозят в серых колпаках на лицах. Они не должны видеть моё лицо, а я их. Всё честно. Смотреть смерти в лицо, когда ты сам её позвал, страшно. Клиенты платят не за страх, а за свободу. Единственное – способ освобождения выбирает фирма-исполнитель, это одно из условий контракта. Наша фирма, как и многие, выбрала выстрел в голову. Для стопроцентного эффекта использовались только разрывные пули. Какая уж тут красота финала, мы берём исключительно гарантией на работу.
Сегодня был один, воскресенье. Как ни странно, в воскресенье всегда было мало людей. Грузный мужчина, видно под колпаком тяжёлое дыхание. Заметно: то ли молится, то ли просит всё отменить, но за толстым прозрачным стеклом мне ничего не слышно. Если ты сюда попал, назад дороги нет. Я направляю прицел механического ствола ровно по центру его головы. Щелчок. И всё. Следующий.
Больше полугода никто не задерживается на этой работе.
Я – исключение. Нужно понимать различие между словами «исключение» и «исключительный». Ни в коем случае не причисляю себя к последним. На этом месте я ровно два года, меня считают лучшим. Один раз получил даже грамоту из рук корпоративной «шишки», одного из учредителей фирмы для самоубийств.
После того, как ушла Лиза, мне стало на всё наплевать. Она была всем. Когда у тебя что-то исчезает, что-то самое важное и ценное в жизни, пустота накрывает целой Вселенной.
Как-то Лизе я подарил кулон с кусочком метеорита. Чёрно-матовый камень в золотой оправе. Я сказал: «Это кусочек космоса для тебя». Она улыбнулась и ответила: «Так, по кусочку, думаешь подарить мне целую Вселенную?».
Сегодня в метро душно от большого количества людей. В такие дни я хочу, чтобы все они попали ко мне сегодня на «сеанс», легче было бы дышать.
Закрываю глаза…
…одуванчиковое поле, только теперь они созрели, стали бело-пуховыми. Ветер несильный, но с некоторых срывает «шляпки», они улетают в пасмурное небо. Снова дом вдалеке, лечу к нему очень быстро. Вижу старое, морщинистое дерево, из которого он сделан. В проёме силуэт, но уже более чёткий. Он? Оно? Она? Да, она. Тянет ко мне руку…
Толчок.
– «Станция «Площадь Свободы, осторожно…»
Осторожность в моём деле – самое главное. И прежде всего, по отношению к самому себе. Тот, кто был до меня, допустил непростительную ошибку: клиентов было четверо, муж с женой и два ребенка, мальчики лет 11—12. Он прицелил стволы на четыре точки, но активировал только две. Пришлось срочно вызывать сменщика. Чувства отупляют, затуманивают разум. А что может сделать человек «невидящий»? Только глупость, за которую придется платить.
