Глава 1. Почему так грустно?
Анжелика сладко потянулась, вытянув по струнке тоненькие ручки и ножки. Прекрасное раннее утро! В голове спросонья мелькают уплывающие картинки утреннего сна: горный пейзаж, умиротворяющее спокойствие в цвете неба и зеленых величественных вершин, покосившаяся избушка одиноко раскорячилась на склоне одной из гор, и она сама, Анжелика, сидит на крыльце в ожидании. Себя она видит не со стороны, а как будто, реально находится там, ощущает свое тело, видит свои маленькие ступни, обутые в какие то незамысловатые домотканые сапоги и длинная потертая юбка, перехваченная на талии грубым ремнем. Запечатлелась эмоция, такая яркая и прекрасная, ожидание встречи со своим любимым, единственным и важным человеком. Пахло костром и едой, в реальной жизни, видимо, муж готовил завтрак на кухне. Анжелика хорошо знает этот сон, вернее серию снов с самого детства, она их помнит и пересматривает в своей копилке памяти, как будто переживает другую жизнь, наполненную любовью, печалью, радостью и страданиями. Реальность же скучная и банальная до безобразия.
– Ты проснулась? Иди завтракать – в комнату заглянул Аслан, муж, крупный седой мужчина характерной кавказской внешности. Такие проявления заботы очень непривычны для него. «Наверное, что то случилось» мелькает в мыслях у Анжелики, уже почти полностью пришедшей в сегодняшний день и в себя.
Совершая утренние ритуалы, молодая женщина вглядывается в свое отражение в зеркале, она нравится себе, но не влюблена в себя. Она еще молода, ей чуть за тридцать, а выглядит на 25 – это привилегия корейской женщины; стройна астенически и ухоженна, сосредоточенный взгляд черных кошачьих глаз, ямочка на левой щеке, длинные каштановые волосы мягким гладким шелком обрамляют небольшое лицо.
Аслан пожарил яичницу глазунью. Учитывая, что за 8 лет брака это первый завтрак собственными руками, неплохо. Аслан даже чашки за собой никогда не мыл, что же произошло, что сподвигло его на этот подвиг? Анжелика не нервничает, догадывается, что это попытка супруга наладить отношения. Эти попытки носили периодический характер, но всегда очень неуклюжи. Спасать брак уже, наверное, поздно. Истеричные разговоры о разводе с подачи благоверной уже давно циркулируют между этой не совсем обычной парой. Даже визуально они не подходят друг другу – Аслан крупный, широкий и высокий кавказец, седеющий и с грубыми чертами лица; а Анжелика хрупкая тонкая азиатка. Характеры и образ мысли так же, он – медлительный и основательный, неэмоциональный и традиционный человек, она – взбалмошная, быстро принимает решения и быстро думает, так же быстро разговаривает. Их брак, как говорят в народе, «по залету». Нет, они, конечно, были в отношениях даже целых два года, но решающим фактором похода в ЗАГС послужила незапланированная беременность. Причем, эта беременность не входила в планы обоих, Анжелика была на старте новой жизни, готовилась к отъезду в Европу, поступлению в ВУЗ, для нее это было бы уже третье высшее образование, отношения с Асланом не затягивали ее, как впрочем, и все отношения в ее жизни. Она всегда была как кошка, которая гуляет сама по себе, честно признавалась себе, что никогда никого по настоящему не любила, просто хотела любить. Аслан, на семь лет старше, работает руками и занимается любимым делом, мало разговаривает и, вообще, производил впечатление добротного качественного мужа, в общественном понимании. Их брак был стабильным, так, по крайней мере, казалось всем вначале. Не было сильных чувств и эйфории, не было амбициозных ожиданий – обоим пора вступать в серьезную часть жизни, где есть место бытовым задачам и решениям и перманентным унылым будням. Анжелика убедила себя тогда, что не может быть праздника каждый день и пора бурной веселой молодости должна иметь вот такое достойное завершение в лице серьезного и немного угрюмого супруга. Интересно, что ей всегда были интересны мужчины кавказской наружности и всегда были привлекательны мотивы горных людей, Анжелика часто шутила в разговоре с родителями, что обязательно выйдет замуж за кавказца, потому, что в прошлой жизни жила в тех краях и ее душе до сих пор близка эта тема. Еще одним плюсом союза с этой культурой – качество потомства, на самом деле, дети в их браке невероятно милые и красивые. Старшего сына Анжелика родила через четыре месяца после заключения брака, он родился с серьезным пороком сердца и прожил короткую, но такую важную для его матери, жизнь. До своего первого дня рождения малыш не дожил пару недель, но успел перенести две сложные операции на сердце, скончался в реанимации под нескончаемые рыдания бедной Анжелики. Дочку она уже планировала в каком то сумасшедшем бреду, с навязчивыми идеями возврата души сына в теле нового ребенка со всеми традиционными для этой жизненной ситуации деталями – просчет овуляции, закуп оптом тестов на беременность, уведомлениями в календаре о дне икс и тому подобное.
Во время беременности вторым ребенком Анжелике еще отчетливее и ярче снились ее сны. Когда то в детстве, в возрасте, наверное, десяти или одиннадцати лет, ей приснился сон в котором она резвилась с другими детьми в горной деревушке у деревянного домика, они гоняли кур и петухов и этим развлекали себя и злили мать – суровую женщину, которая вот вот сорвется и наподдаст всем по веселым жопам. Во двор вошел отец семейства в сопровождении друга и его сына, ровесника детской компании и будущего соучастника беспредела в курятнике и коровнике. Анжелике приснился и запечатлелся этот мальчик, его густые черные брови, серьезный, не по возрасту, взгляд, крупный нос – она хорошо запомнила, его зовут Алуда. Позже ей снились сны, в которых она в сопровождении этого мальчика взрослеет, она хорошо помнила во сне эмоции, которые испытывала к этому маленькому мужчине. Это была не просто симпатия, это были чувства гораздо более древние и глубокие, которые не оставляют шанса иметь какую то иную судьбу вне этих отношений, казалось, что между ними сама Вселенная.
Еще будучи ребенком, Анжелика переживала эту связь, но во снах. Она была взволнованна чувствами после пробуждения и пыталась обсуждать эти сны с мамой. Консервативная мама, воспитанная в ортодоксальных азиатских традициях, не придавала особого значения этим детским фантазиям. Но Анжелику тянуло в эти сны, она ждала их. Иногда даже предчувствовала встречи там, словно в параллельной жизни; она уже знала это место наизусть, дом и семья во снах; маленькая горная деревня, люди называли себя «галгай», непривычный сельский быт и, самое интересное, время – явно не этот век.
