На углу улицы стоял старый жилой дом, ничем не выделяющийся из вереницы серых панельных пятиэтажных домов, выстроившихся вдоль узкой безжизненной дороги. Немая ночь накрыла его тонкой черной пеленой, спрятав от посторонних глаз. Немногочисленные жители маленького дома спокойно спали в своих кроватях в то время, как на первом этаже красная искра заплясала на длинном отрезе жаккардовой ткани, прикрывающей окна в квартире одной пожилой женщины. Эта женщина спала тем беспробудным сном, какой редко случается у старых людей, и не могла заметить, как искра превратилась в яркую горящую полосу, ползущую вверх по шторе, а из полосы – в сплошное огненное полотно, мгновенно перекрывшее потолок. Огонь переметнулся на кухонный гарнитур, и деревянные дверцы быстро обуглились от желтого пламени. Едкий серый дым быстро распространился по квартире и поднялся на второй этаж. Соседка по лестничной площадке, проснувшаяся от внезапной жажды, не сразу отошла ото сна и долгое время не могла понять, по какой причине в квартире стоит запах гари. Она поводила спутанною головою по обе стороны, щелкнула выключатель ночника, плавно поднялась с постели, хрустнув больной поясницей, и сунула полные отекшие ноги со вздутыми синими венами в тапочки. Предчувствуя беду, она запахнула халат, стремительно выбежала из квартиры и увидела валящиеся клубы дыма из-под двери напротив. Не успев обдумать свои действия, она схватилась за железную ручку двери, чтобы вытащить соседку из квартиры, но металл уже успел нагреться, и она обожгла руку. В тот момент она совершенно проснулась и закричала так громко, как только могла, а затем бросилась вызывать пожарных.
Спасательная бригада приехала через двадцать минут после звонка. Пожарных встретила разъяренная, истошно кричащая толпа, окружившая горящий дом. Когда пожарные принялись за работу, люди успокоились, отошли подальше от дома и в оцепенении смотрели на вырывающиеся через окна красные языки вспыхивающего пламени.
Огонь потушили за два часа, и прибывшая скорая помощь забрала в реанимацию нескольких пострадавших, которых поздно вынесли из дома. Как заявил глава МЧС, предположительной причиной пожара является поджег, погибших нет, четыре человека, надышавшиеся ядовитым дымом, находятся в тяжелом состоянии. Журналисты обратились с вопросами о причинах неисправности противопожарной система в управляющую компанию, но в ответ не получили ничего вразумительного.
«В связи с повышенным общественным резонансом происшествия ход расследования уголовного дела поставлен на контроль прокурором Смоленской области»,– сообщила пресс-служба надзорного ведомства. Поскольку дело о поджоге было предано огласке, полиция быстро выбрала подозреваемым внука той самой женщины, в квартире которой начался пожар. Неделю спустя друзья внука собрали нужную сумму денег и обратились в адвокатское агентство с просьбой о защите невиновного. Владелец агентства, известный в Смоленской области адвокат, взял деньги и пообещал подобрать лучшего в подобных делах специалиста.
Тот, кому досталась защита несчастного подозреваемого, во время заключения договора о предоставлении юридических услуг стоял в здании Смоленского Арбитражного суда, в зале заседаний, около стола судьи. Его звали Евгений Витальевич Страхов. Это был мужчина тридцати лет, высокий и крепкий, с коротким русым волосом, отливающим на свету рыжиной, с большим острым носом, изумрудными глубоко посаженными глазами и крупными розовыми губами. Он смотрел строго, нахмурив густые коричневые брови. Все его лицо выражало сосредоточенность и напряжение.
Он принуждал себя держать спину ровно, и от того его тело чувствовало постоянную усталость. Он поминутно поводил плечами, хрустел шеей и крутил сжатую в кулак ладонь правой руки. Окружающие принимали движения его тела за агрессию, желание напасть и предпочитали держать дистанцию или вовсе избегать общения с ним. Такое свойство его натуры в карьере сослужило ему хорошую службу, но в личной жизни больше мешало, чем помогало. Коллеги уважали его за порядочность, высокий уровень профессионализма и способность держать удар, а судьи любили за умение лаконично излагать суть и не затягивать рассмотрение дел.
Ирина Викторовна Зуева, занимающая должность судьи тринадцать лет и хорошо знавшая выступавшего перед ней адвоката, еще раз внимательно просмотрела материалы дела, пробежала глазами по заявлению истца, в котором он требовал вернуть оплату услуг, так как эти услуги были оказаны некачественно и несвоевременно, затем на документы ответчика, где прикреплялись выполненные работы и копии письменного уведомления истца о сдаче работ в указанные в договоре сроки, и решила дело в пользу ответчика.
Когда истец и обвинитель вышли из зала, судья, строго посмотрев на Страхова через висящие на носу крупные очки с толстой линзой в тонкой позолоченной оправе, сказала:
– Евгений Витальевич, вы же криминалист, вы не занимаетесь такими делами.
– Я просто адвокат, – быстро ответил он, собирая лежащие на столе бумаги в портфель, – Ко мне приходят со своими проблемами, а я делаю, что могу.
– Это слишком легкое дело для вас, – пожурила судья.
Страхов покрутил в руках копии документов, сделанные для стороны истца, и, скатав их в круглый шар, выбросил в стоящую рядом со столом секретаря металлическую корзину.
– Спасибо, Ирина Викторовна, – сказал он, и левый уголок его рта дернулся вверх.
Едва заметным движением руки она подозвала его к себе и шепотом спросила:
– Не хочешь податься в судьи?
– В будущем, может быть, – таким же шепотом ответил Страхов, хоть и знал, что никогда не станет претендовать на должность судьи.
– Мы тебя поддержим, – деловито произнесла Зуева.
– Вы входите в комиссию? – удивленно спросил Страхов.
– С прошлого месяца, – гордо объявила Ирина Викторовна, кокетливо пожав худыми костлявыми плечами.
– Поздравляю! – радостно пробасил Страхов и растянул губы в улыбке.
Ирина Викторовна была женщиной серьезной и суровой в работе: она редко выносила оправдательные приговоры и накладывала самые крупные штрафы за любой экономический проступок. Попасть к ней на рассмотрение дела – значит лишиться возможности пойти на мировую или схитрить. Однако за пределами здания суда в делах, которые не касались профессии, проявлялась ее смешливая и чувственная натура, она была любящей женой, верной подругой, заботливой бабушкой.
С Евгением Страховым они познакомились во время его первого дела, когда он еще не решил связать свою профессиональную деятельность с уголовно-процессуальным кодексом, и взял дело о задолженности юридического лица налоговой инспекции. Он провел тщательную подготовку, но упустил несколько деталей, из-за чего допустил глупую ошибку и позорно проиграл суд. Зуева обратила внимание на молодого адвоката, оценила его умение признавать ошибки и его порядочность, ведь он не стал подавал апелляцию и оспаривать решение суда, чтобы защитить нарушителя закона.
