Трудно просыпаться осенним утром, когда за окном полутьма и лёгкая морось. Трудно просыпаться по будильнику и ещё труднее – вставать. Руки автоматически тянутся к часам, чтобы нажать волшебную кнопку, откладывающую звонок ещё ненамного, чтобы продлить сон…
Но в этот раз всё было не так. Шуша проснулась сама за несколько минут до семи, – событие беспрецедентное, что и говорить. Проснулась от странного беспокойного сна, не сказать что кошмарного… Мутный – это слово лучше всего подходило для его описания.
Она постаралась вспомнить образы, так встревожившие её.
…Странный свет необычного, какого-то тревожного оттенка настолько чуждый, настолько непостижимый, что охватывает холодная тоска…
…Распахнутые окна, в которые залетает дождь…
… Нелепое высотное здание из стекла и бетона посреди леса…
Так в чём же дело? Обычный сон, не отличающийся внятностью образов и последовательностью событий… Забыть?
Мягкость подушки, тепло одеяла, любимый запах сокровища, которому до конца дежурства осталось ещё полсуток. Утро как утро, утро спокойного дня, когда не надо подскакивать, чувствуя, что от нескольких лишних минут, проведённых в постели, зависит судьба мира. Всё привычно и знакомо, и кажется, ничто никому не угрожает, всё идёт своим от века налаженным путём.
И всё же в этот раз – только кажется…
Телефон едва пискнул: Шуша была готова к звонку и сразу придавила кнопку не желая, чтобы занудное пиликанье разбудило свекровь. Разогревая завтрак, она подумала, что сегодня, пожалуй, можно немного опоздать. Тогда она лениво закурила, прислушиваясь к миру и не обращая внимания на гудение СВЧ.
Песчинки и мох, деревья и облака – всё было на своих местах. В Японском море опять штормило, и сильно, но всех моряков можно спасти, раскрыв красный зонтик на Трафальгар-сквер в Лондоне ровно в тринадцать минут пятого по местному времени. Впрочем, об этом уже позаботился её коллега из Владивостока. Айсберг по-прежнему угрожал нефтяной платформе в Северном море, но в Аргентине уже третий день старательно выкорчёвывают кофейную плантацию под личным руководством директора Южноамериканского бюро, так что всё будет в порядке. Качество питьевой воды в Йоханнесбурге обязательно вернётся к норме в ближайшие часы, потому что три тысячи тонн булыжников уже сброшены с Оленьей сопки на Камчатке, а биржевой курс высокотехнологичных активов перестало лихорадить, поскольку ещё вчера кривая сосна на берегу Онтарио была пересажена на полтора метра южнее…
Ничего странного. Ничего ненормального. Всё в полном порядке.
Более того: ближайшие дни вообще обещают быть на редкость спокойными.
Если бы только не сон…
– Ты опоздала! – вместо приветствия нахально заявил остроухий аналитик за соседним столом.
– Во-первых, Гарик, ты мне не начальник. Во-вторых, если бы я не опоздала, мир бы рухнул, – привычно сострила она.
День действительно оказался лёгким, – она называла такие «подтирочными». Крупных катастроф или стихийных бедствий не предвиделось, оставалось лишь довести до конца начатое коллегами из других бюро. Чёртов айсберг в Северном море, несмотря на все усилия, всё-таки раскололся на несколько частей, и теперь, чтобы отклонить от нефтяной платформы самую непокорную из них, пришлось срочно сгонять всех голубей с купола собора Святого Петра в Риме. Птицы, обосновавшиеся там множество поколений назад, никак не желали покидать насиженное место, и отдел аэропроектов пошёл на святотатство: предложил стрелять в воздух. Холостыми, конечно, но это нарушило воздушный баланс, и дело могло закончиться ураганом в районе Большого Барьерного рифа. Впрочем, благодаря вовремя предпринятым отделом пиромантии мерам (в частности, небольшому лесному пожару в Канаде, в результате которого никто не пострадал, но Шуша никогда не одобряла и такое вмешательство в природную систему) ураган был предотвращён.
В Японском море всё никак не могли найти двоих моряков с потерпевшего крушение рыболовецкого траулера. Весь штат бюро чётко и единодушно указывал спасателям точку, где находилась их шлюпка, но вертолёты из-за шторма подняться в воздух не могли, а баньши, посланные на розыск, натыкались на повышенную турбулентность невдалеке от зоны, в которой потерпел бедствие траулер. Однако с помощью владивостокских и токийских коллег шторм обещал вскоре быть побеждённым, и в сохранении жизни моряков никто не сомневался.
Из раздумий в курилке Шушу вывело нытьё практикантки Анжелики. Геомантом она обещала быть средненьким, в лучшем случае районного уровня, но шуму разводила поболе директора.
– Ну почему всё время я? На самые грязные работы – я. Вечно я со всякой пакостью вожусь…
Из дальнейших довольно бессвязных жалоб выяснилось, что к директору пришёл завхоз бюро и заявил, что, раз уж в штате есть геоманты, то почему бы им, великим и могучим, не снизойти до нужд простых смертных и не использовать свои таланты на благо общества, то бишь, в данном случае – службы эксплуатации здания? Благо заключалось в том, что надо было раз и навсегда отвадить воробьев, прочно обосновавшихся на статуе Махатмы Ганди перед входом и загадивших её до неузнаваемого состояния.
Анжелика почувствовала, что для этого необходимо «всего лишь» затопить в Бискайском заливе катер с пятью тоннами нефти. Такого, разумеется, отдел аквамантии, как и отдел экоконтроля, позволить не могли, и на голову Анжелики обрушились кары небесные. Превентивно, дабы впредь неповадно было такое предлагать. Шуша сосредоточилась, прислушиваясь к миру, а потом, приобняв практикантку за плечи, посоветовала:
– Не принимай близко к сердцу. Скажи им всем: для этого необходимо только вон у той сосны отпилить нижнюю ветку, видишь?
Она показала Анжелике из окна молодую сосенку в сквере через улицу. Анжелика недоверчиво посмотрела на неё, и Шуша утвердительно покивала. И пожалела о данном совете, – взгляд Анжелики из недоверчивого сразу стал завистливым…
На рабочем месте её ждал сюрприз. Сисадмин, рыжий нативный горец, подложив на кресло кипу географических и геологических справочников с её стола и только таким образом сумев достать короткими ручками до клавиатуры, колотил по клавишам с упорством предка, добывающего руду в подгорном просторе, и приговаривал:
– Вооот… Так гораздо лучше… Компьютер! Вещь тонкая, понимать надобно! А они с ним…
– Хард, ты что творишь? – вопросила у рыжего Шуша.
– Почточку тебе переустанавливаю, почточку, человече!
– А комп-то модернизировал, чучело Торина?
– Будут деньги, будет время – и памяти добавим! – весело пропел горец.
– Ты что?! – завопила Шуша. – Я же тебе два месяца назад заяву на модернизацию написала! Пятьсот двенадцать мег оперативки в наше время – нормально, да?! Да он с новой почтой теперь просто гикнется! Я и так загружаюсь по полчаса! Этим компом уже гремлины брезгуют!
