Прогуливаясь по парку, мужчина нашел свободную лавочку и с удовольствием присел. Был жаркий летний день, солнце в городе прожигало до костей, а здесь в тени высоких деревьев ты словно находился в другом мире. Мужчине было за сорок, он был среднего роста и ничем особо примечательным не выделялся. Он спокойно сидел на лавочке, откинувшись на спинку, и прикрыв глаза. Медленный вдох, затем выдох. Снова вдох и выдох. С каждым выдохом он представлял, что вся накопленная злость и раздражительность покидают его, а свежий воздух с каждым вдохом наполняет его жизненной энергией и спокойствием. Он старался насладиться разительной переменой шумного многомиллионного мегаполиса и спокойной атмосферой парка на его окраине.
Наконец-то все позади. Он уволен и теперь можно расслабиться за несколько лет кропотливой и нервной работы. Он давно хотел уволиться, но страх остаться без средств к существованию заставлял его все глубже и глубже терпеливо втягивать голову. Теперь же он может вновь почувствовать себя человеком, конечное это временно, пока ему не посчастливиться найти новую работу и все будет повторяться по уже известному сценарию, но это будет потом, а сейчас он свободный человек. Да, он человек и теперь ему не нужно выкручиваться и делать вид, что постарается к концу дня сделать, то, на что необходимо несколько дней.
В его голове еще звучал возмущенный голос собственника компании: «Да как ты смеешь, так разговаривать с валютным миллионером?…» А собственно говоря, что произошло? Он сделал свою работу, а когда она легла на стол собственника, который заявлял, что только он один специалист, а все остальные случайные прохожие, то тут-то все и началось. Собственник бушевал и обвинял его в несусветной тупости. На его месте нужно было молчать, но его собственный предел сжатия был исчерпан и он сделал то, что не должен был делать человек, который хотел бы сохранить свое рабочее место, он начал отстаивать правильность собственного мнения.
Прежде всего, он сказал, что предварительно согласовал все решения с вышестоящими руководителями и только после этого приступил к работе. В ответ он услышал поток нецензурной брани и утверждение, что все они птицеголовые и он тоже птицеголовый и, что все они уже уволены, и он тоже будет уволен. У мужчины в голове пронеслась мысль: «А вот интересно. Ведь всех этих руководителей на работу отбирал на собеседовании собственник лично и давал им руководящие должности и соответствующие зарплаты, а теперь получалось, что виноват в этом он – исполнитель, который работал с руководством, которое ему предоставил собственник?». Из телефона продолжал литься поток нецензурной лексики: «Ты решил запрятаться за спинами этих птицеголовых? Ничего у тебя не получиться. Я и тебя уволю, только сначала пойди и сделай работу так, как я тебе сказал, а то денег ты не увидишь. Чтобы вечером работа у меня была на столе. Ты все понял?!»
Переделать работу к вечеру было не реально. Подобные ситуации возникали здесь постоянно, о чем свидетельствовала невообразимая текучка кадров. Уже дошло до полного абсурда. Собственник уволил практически все руководство компании с криками: «Да я на ваше место наберу толковых…» и эта чистка была не первой. Складывалось впечатление, что он специально увольняет одних и набирает других, но почему-то он с каждым разом набирал все худших и худших, но от этого он только громче кричал и возмущался все сильнее и сильнее.
С приходом очередного нового руководителя мужчина только удивлялся тому, как этого человека могли взять сюда работать? Ведь уже через пару дней работы было видно, что вновь испеченный начальник ни на что не способен, кроме как произвести впечатление на собственника во время собеседования и у него нет необходимых знаний, за исключением – как иметь солидный, респектабельный вид.
В общем, мужчина не сдержался и дал контролируемый выход накопившемуся возмущению. Он сейчас дословно не мог вспомнить, что говорил, хотя успевал взвесить каждое слово, чтобы оно не дай бог могло бы быть воспринято собственником как личное оскорбление, ведь тогда уже все может быть значительно хуже. Он практически дословно повторил поток нецензурной лексики направленный в его адрес, правда он его так и повторил, что да, мол я именно тот птицеголовый и многорукий, что да, я тот который сделал эту пометом обсиженную работу… Как он закончил свой монолог он тоже не помнил, но точно был уверен, что оскорблений в адрес собственника не произнес. Весь поток брани был направлен только на себя, но морально ему стало легче, хотя немного и страшно. Рядом стоял один из руководителей, который один из не многих сумел продержаться здесь лет тридцать. К моменту окончания селекторного совещания руководитель находился в дальнем углу кабинета, как можно дальше от телефонного аппарата и можно было разобрать его еле слышимый шепот: «Господи сохрани, господи сохрани…»
После слов мужчины интонация голоса собственника изменилась, наверное, ему не часто приходилось сталкиваться с отсутствием слепого повиновения, которого он просто болезненно жаждал от своих подчиненных. Собственник заявил, что у мужчины очень скверный характер и с таким характером у него никогда не будет денег.
Что правда, то правда, характер у него был отвратительный – он в глубине души все еще верил в равенство, торжество добра и справедливости, он был октябренком, затем пионером и комсомольцем. Он вырос и с молоком матери впитал утопические ценности ушедшего в небытие государства – что нужно быть честным, хлеб нужно зарабатывать своим трудом, твой труд должен быть полезным обществу, и что каждый получает то, что заработал своим трудом.
В настоящее время, постоянно сталкиваясь с некомпетентностью, ненасытной жадностью и наглостью руководства на каждом новом месте работы ему становилось как-то очень грустно. Каждый раз он старался делать работу как можно лучше, а в конечном итоге он один выполнял всю самую сложную и ответственную работу. Он по наивности думал, что если лучше всех будет трудиться, то его заметят и дадут возможность руководить работой в целом, повысят должность, дадут премию, но всего этого не было. Мир оказывался иным, чем он себе его представлял, и от этого становилось все печальнее и печальнее.
Ему на ум приходила старая восточная пословица: «Не хочешь, чтобы тебе сели на шею – низко не кланяйся» и высказывание знаменитого психотерапевта по поводу депрессии, что это не признак слабости, а признак того, что вы пытались быть сильным слишком долго.
