Марина Дианова - Созревшие плоды печали и беды

Созревшие плоды печали и беды
Название: Созревшие плоды печали и беды
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Созревшие плоды печали и беды"

Поэзия Марины Диановой отличается экзистенциальной напряжённостью, музыкальностью и филологическим оттенком мысли. В некоторых стихотворениях видно незаурядное чувство слова и языка.

Бесплатно читать онлайн Созревшие плоды печали и беды


© Марина Дианова, 2023


ISBN 978-5-0060-0765-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Anima

Ели чёрные плоды
Падают, шурша
В гранях их поймана
Дерева душа
Подниму колючее
Яблоко лесное
Жгучее, смолистое
Ребристое, простое

Nihil

Царь Итаки возвращается домой
А Итака, извините, под водой
Море плещется, белеет Кос вдали
Над Итакой проплывают корабли
Пахнет палуба сосной и янтарём
Царь Итаки воду трогает веслом
Там, под килем, мраморный уют
Рыбы яркие среди колонн снуют

Omnia

Огонь закатного солнца
сжигает окна и лица
сжигает деревья и листья
опаляет бетон и камень
Нет никакого смысла
на судьбу, приговор свой, злиться
Жребий такой же формы
каждый из шапки тянет

Автор жжот

Кто-то рукопись жжёт, уйдя за гараж
в городской квартире камина нет
в городской квартире электрический свет
в подъезде реклама разных продаж
А погода – октябрь и ранний снег
отсырели спички, горят едва
Из-под снега торчит сухая трава
из окна звучит чей-то тихий смех
Горит, горит, можно руки греть
хоть какая-то польза от этих слов
они могут красиво гореть!

Антигона

Женское право знаю одно
Семеро против Фив
Осаждённый город, брат против брата
Древний могучий мотив
Правда людская за плечами стояла
С той и с другой стороны
Но побеждённые брошены в поле
И не погребены
Победители к небу взмывают пеплом
Их костёр возносит к богам
Неудачников псы растащат и птицы
Так и надо врагам!
А кто есть кто – порешат живые
Есть и в Фивах власть и закон
– Только дуры ревут без разбору над всеми!
Антигоне бросил Креонт
Земляные ступени, кувшин и лампа, горло схвачено полотном
Но право достойно оплакать мёртвых закатывай хоть в бетон
Последнее равенство всех со всеми, в виде гумуса все равны
Но мы превратим в солончак слезами жирную землю войны

Античное

Я не бросала щит в кустах
Но я пишу стихи
Сжигаю их черновики
На берегу реки
Мой хлеб замешан не копьём
Мне медяки дают
Чтоб в бочке сталинской моей
Был хоть какой уют
И хоть я не коренья ем
Но пища дешева
Зато умею в строки я
Укладывать слова
Античных образов могу
Вагон насобирать
Но непреклонна медсестра
И мы ложимся спать

Археология

На керамическом сосуде следы от пальцев гончара
Доисторические люди в нём суп варили у костра
Мы тоже варим суп и кашу, в огонь сувая котелки
Потом найдут стоянку нашу на гриве около реки
Найдут там банки и бутылки, и прогоревший котелок
На саже отпечатки пальцев – хватали мы его за бок
Какой причудливый орнамент! – так скажут в будущем о нём
А мы, для полноты картины, почаще в поле пиво пьём

Астрономия, практика

Центр вселенной – центр парящих масс
Так говорит учебник – а может, я так читаю
Вместе с планетой сквозь темноту пролетаю
Оставляю учебник на парте и покидаю класс
Ночь. Покидаю школу, а за порогом
Млечный путь надо мной ободом колеса
Луна поддевает Марс запотевшим рогом
Звенят морозно, по-зимнему, небеса

Балтимор (в честь Эдгара По)

Туман, и влажность высока, и ветер дует сильный
И мчатся рвано облака сквозь небосвод чернильный
И сквозь погоду я иду с бутылкою вина
Как будто я уже в бреду, в пространстве злого сна
Цветёт луна над головой, искрит как головня
И звёзды мельтешат вокруг, и путают меня
Мне девятнадцать, я влюблён, и пьян как сто чертей
И с каждым огненным глотком любовь моя сильней
А утром бросит хмель меня с больною головой
И на исходе дня придёт уже другая боль
И снова будет тот же круг, в котором я один
И строки из дрожащих рук отправятся в камин

Барокко

То ли облако, то ли тополёвая крона
Что-то качается, темнее фона
Темнее неба, очерчено ровно
Это август, чёрный и синий, пошлый
Такой же как будущий такой же как прошлый
Сгореть бы этому всему дотла
Но будет осень, и уже была

Басё

Одинокий ворон на сухой ветке
Маленькая птичка в золотой клетке
За солью ходит сосед к соседке
Шифруясь как на разведке
Курю в подъезде, вопреки закону
Наблюдаю за осенью заоконной
Туманной, мрачной, кошмарно-сонной
Сквозь дождь движется силуэт тёмный
Одиночество горькое повсеместно
В каждом сердце невыносимо тесно
Разве что вином обезболить местно
А другого метода неизвестно

Башня молчания

Альгуса звали Олегом
ВерОнику – Верой
Монику – Машей
Наши – не наши
Кто, откуда – не спрашивай
Всё равно все в одном бараке
А его расстреляли за то, что латыш
Спишь?
А он литвин
Говорит сосед
А им
Разницы нет

Бег сквозь лес

Отступает снежная шапка
К полюсу! К полюсу! К полюсу!
Белые флаги зимы развешены по лесу
С веток скользят
На плечи падают мне
Это к весне

Бессмертие

Сонная одурь прошедшей зимы
Яркое солнце над грязной улицей
Будто и не было всей этой тьмы
Всё бытие обновлённо и молодо
Свет заливает пространство до края
Словно хрусталь или белое золото
Деревья дрожат на прохладном ветру
Если весна существует на свете
Значит, и я никогда не умру

Бессонница I

Смотрю в окно на пояс Ориона
Считаю звёзды около и выше
Вот новая Луна сидит на крыше
А мимо спутник пролетает сонно
Всё медленно и тихо, день не скоро
Сон не приходит, бодрствовать отвратно
Мне скучно – на Луне считаю пятна
Поменьше – кратер, а побольше – море
Сегодня праздник, ночь трезвейшей мысли
Безумие с вином запрещены
В морозном воздухе, перед лицом Луны
Глубокое молчание повисло

Бессонница II

Бессонница. Гомера не читаю
В окно смотреть предпочитаю
Там тополь, снег и облака
И месяц, тоненький пока
Показывает сквозь прореху рожки
Кофе
Просыпался на стол из чайной ложки
Три часа ночи, Час быка
Подрагивают пальцы
В дому на против окна светят жёлтым
Такие же несчастные страдальцы
Ночь коротают
Где-то воют волки
Или собаки. Нет волков у нас
Смотрю на мир как будто в первый раз
Лампадка теплится, экран сияет синим
Вокруг меня замёрзшая Россия
Холодное пространство бытия
Есть Бог, Он близок к тем, кто призывает
К тем, кто бессонницей страдает
Но утешительного сна не посылает
А почему – увы, не знаю я

Бока

У Песчанки есть бока
Как у любого хомяка
Но так упруги и круглы
Что заслужили аж стиха
Когда клубится в пышной позе
Я не могу прибегнуть к прозе!

Была ли ночь

Я не сплю, а ночь светла и полна растений новых
Бирюзовых и лиловых. Пахнет ивой из окна
Вот рождается Луна из трубы соседней крыши
И ползёт всё выше, выше, отогнав остаток сна
Серебристой светотенью покрывая всё кругом
За высокий прячась дом. Пахнет мятой и сиренью
Просыпаюсь. День давно. И была ли ночь, не знаю
Нет ночей в июне-мае. Но красиво всё равно

Бытовое

Из-под пальцев вместо музыки однообразный стук
Ударная симфония клавиатурных рук
Азбука квадратов, нулей и единиц
Как дождь по жести цокает коготками птиц
А весна всё та же – холодно и зябко
Проливаю кофе – вытираю тряпкой
Ищу на полках книги, забытые давно
Заманиваю ветер в раскрытое окно

Бэоби

Бэоби – пелись губы…
Рук касания, как вы грубы!
Руки цивилизации сомкнулись в кольцо
Ударяли меня в лицо
Ударяли, и – прореки
Кто ударил тебя сейчас?
Воды горькой реки
Из глаз
И венец из тёрна – лошара
«Председатель земного шара»!

С этой книгой читают
Книга психонавта о психонавте. Автор в процессе написания достиг катарсиса. Надеюсь, и ты, читатель, достигнешь непременно!
Поэзия тоже мрачная. Спасибо всем, благодаря кому автор ещё жив. Читатель, хочешь скорби и печали? Читай! Если повезёт, достигнешь катарсиса. Книга содержит нецензурную брань.
Каждая жизнь пропитана цветочным ароматом, запахом чьей-то любви. В каждом стихе есть чья-то жизнь, прожитая или только начинающаяся, каждый стих несет в себе истинную правду обо всем сбывшемся и несбывшемся…
Книга Елены Королевской – замечательный пример настоящего, глубокого патриотизма, не нарочитого, провозглашаемого на митингах и демонстрациях, а подлинного, идущего из глубины души – того, что и называется простыми словами «любовь к своей Родине». Но самое ценное – каждая строчка любого из этих стихотворений учит патриотизму юные души, маленьких граждан великой России, которые еще только постигают науку любви к Родине. В том числе и с помощью пре
Кассовый чек несет в себе информацию статистического свойства, но при этом цифры и буквы на нем упорядочены, что придает ему сходство с поэтическим произведением. Автор дополняет реальный изобразительный ряд асемическими письменами и абстрактными символами. Слова, буквы, цифры и росчерки наслаиваются друг на друга, образуя единую многосмысловую структуру. Автор выступает в роли своего рода «переводчика» с языка экономической конкретики на язык эк
Мне хочется донести до читателя о всех прелестях и красотах среднерусской природы. Ощутите все прелести и красоты весны, лета, осени и зимы. Выберите свою любимую пору года. Выходите на природу, на свежий воздух, идите на рыбалку, на охоту. Вы забудете о всех невзгодах и огорчениях. Вашему задору и здоровью позавидуют многие. Окунитесь в животный и растительный мир нашей чудесной и неповторимой среднерусской природы России. Вы получите задор, бод
У каждого из нас своя миссия на этой земле. И у каждого за правым плечом ангел, а за левым – бес. Ангел направляет, бес сбивает с пути истинного. А настоящая Любовь дается в награду только тем, кто успешно справился с этой миссией. Таких пока единицы. Мы искренне надеемся на то, что после прочтения этой книги таких людей в России станет хотя бы немного больше.Содержит нецензурную брань.
Чудовища остаются рядом, даже когда мы открываем глаза после ночного кошмара. Про них есть истории.Как чудовище охраняло проклятый клад от расхитителей. Как чудовище встало в одну очередь с горожанами или как приняло облик целого моря. Как чудовище сидело у кровати девочки и пыталось забрать её душу.В каждом рассказе этого сборника есть чудовище. Из одних историй можно узнать, откуда они приходят в наш мир, из других – как живут изо дня в день вм
Сборник рассказов разной тематики. Здесь есть истории любви Аннушки и Михаила, Машеньки и Ивана, грустная история Владимира, яркая история трёх женщин из одной семьи и другие истории.
Похищенный программист вовлекается в странную историю. Проверка на вшивость землянина в условиях сказочно опасной действительности.