Anael Daat - Spark of Holiness

Касание способно убивать, и хрупкости учится я не смею, но ею мне с рожденья обладать даровано огнём небесных прерий… И кажется, что всё уже ушло, и пламя, и способность возгораться, чешуйки гаснут падая на дно небесного незримого пространства…

Бескрайние зыбучие пески – сияния и боли вперемешку, касание крыла или руки не станет ни раздумывать, ни мешкать… И кто в кого влетает наперёд: – огонь утрат прописанный по року, или огонь что превращает в лёд любую бесконечную дорогу?

Сейчас мне сложно многое понять, метель сжигает подступы к Истоку… Я – Пламя, и мне хочется обнять, но сила этой данности – жестока… В окно моё спускаются лучи, свет фонаря ложится на ладони, и в этот миг всё прочее молчит, чтоб вслушаться в молчание симфоний…

Похоже аномалия Души, надлом «цветка», взлетевшего так рано, но кто меня способен потушить, когда во мне живой – такие раны??? Когда, и даже – в танце с мотыльком, я сдерживаю сердцем Равновесье… в начале зим бывает нелегко собою преломлять всё поднебесье,

– Но вскоре забывается разлом, один, второй, их вечность неизменна… а я лечу и грезится порой, что я обитель множества вселенных, что с крыльев опадает в пустоту не чешуя а звёздные светила, и даже если вдруг я упаду, меня подхватит вверенная Сила!

Так прикоснись, я Смерти не боюсь! Я Чудо, что способно быть с ней вместе, и даже если вдруг я растворюсь, ты будешь созерцать мой звёздный ветер…

Я обрету завещанный Рассвет, чтоб вызрели в нём яркие частицы… коснись меня крылом забытых лет, сим помогая мне Освободится!

Мой хрупкий мир полёта не прервёт, лишь сбросит форму – Времени на плечи! Слияние с Огнём меня убьёт, но Смерть Преображает мою Вечность…

Я привыкла писать во тьме, о сокрытых потоках света,

Только тает холодный мел, наполняя истоки Леты…

Больше нету во мне огня, как бы я не желала верить,

Улетают обрывки дня, гаснет солнце в глазах у зверя.

Я сжимаю в ладонях дар, только силы его не хватит,

Замирает в груди пульсар, перед взором – холсты галактик…

Я забыла наречья звёзд, обретая силу распада,

Предо мной ослепительный мост, но я помню, как правильно падать.

Я спиной обращаюсь к ветрам, отдавая им раны и пламя,

Я святым оставляю храм, забирая с собою память…

Мост, лишь символ для уходящих, я же – помню свой первый полёт,

Я привыкла жить настоящим, но душа не об этом поёт.

В моём сердце, звёздное море, моя Истина и Колыбель,

Там танцует в союзе с прибоем, моя Высшая Суть – Анаэль!

Я смотрю на неё ночами, и пишу её танец рукой,

Столько боли в ней и печали, что становятся слёзы – рекой…

– Наполняя истоки Леты, расцветает в груди Восход,

Словно тает в лучах Рассвета, снежным мелом – последний год…

Зверь исходит вовне волчицей, и идёт по земной реке…

Всё что должно, и так случится… дар истаивает в руке.

– И последней звездой, как первой, словно призрак первопричин,

В одеянии огненно-белом, я танцую, а море молчит…

Мне сказали беречь, но едва ли я помню это, только звёздная ночь мне по-прежнему тихо поёт, и мне кажется я нездешний Источник Света, так похожий своей сердцевиной на колотый лёд…

Только где сей Источник света? – такой невзрачный… его Сила во мне поистине велика, и он манит меня основой своей прозрачной, касаясь утробного кокона мотылька…

Где же Воля моя, и откуда берётся Вера? – чтоб шагать по снегу, по иглам извечных зим… мне так страшно, но я привыкла казаться смелой, догорать без остатка и помощи не просить…

Надрез красотой, становится яркой меткой, дыхание перекрывает застывший миг, и падают слёзы – таким всеобъемлющим слепком, что звон их симфонии перекрывает крик…

Так хрупкая Вечность слюдой опадает в ладони, и кажется, будто сердце земное молчит, но где-то внутри, в подреберье моих симфоний, я вижу Начало – Мелодию Первопричин…

Едва ли очнулась, а руки почти сгорели, когда мне вложили в них Солнце, сказав: «береги…"? Я слепну от света, я гибну от этих мистерий, безмолвной улыбкой рождая Единственный гимн…

– «Куда мне, – скажи, – мой привратник поющей вьюги, где света источник, что выжег меня на корню? Отчего мне так больно и кто исцелит мои руки, почему меня тянет к призрачному огню?»

Я без сил опустилась на вымерзшие колени, я сложила ладони мудрой, как в трудный час, и молитва сама заструилась во мгле поколений… и невидимым пеплом агония оборвалась…

Сквозь пепел серый и пыль дорог, сквозь небо боли и сажу мира, шла девочка, шла – не чуя ног, ничего у встреченных не просила…

Вроде пыль клубилась, но позади – рассыпались крошкой слова немые… что могла Душа её в мир нести, когда крылья ветер бесцветный выел?

Она в пыль шагала, как в храм мирской, пряча в мудре маленькой – луч рассвета… и в улыбке искренней, но немой, становилась пыль самым редким светом…

Сквозь ожог незримый, неся свой дар, она шла босиком по нагой планете, этот мир был болен, измучен, стар, как не свойственно и бывает детям…

Ей хотелось его спасти! – ей казалось, Великое всё излечит… и она согласилась в себе нести для него одного свою тихую Вечность…

Пыль въедалась нежно в святую нить, ослепляя и в силе, и в начинаньи, мир пытался не раз её тело убить, но она не нарушила клятву молчанья…

Были те, кто в мольбе её вопрошал, были те, кто насквозь проходил и мимо, у неё же – за всех их болела Душа… очень редко она становилась незримой…

Ей самой казалась, что Путь велик, для таких малышей с оголённой кожей, но хотелось всем сердцем затронуть миг, где она пробудит весь мир до дрожи…

Вот и кончилась пыльная суета, пред ногами клубились живые волны, угольком застывшая у костра, девочка стояла вся в блеске молний…

И толпа сидевшая вокруг, стала извлекать живые звуки, музыка была, как первый стук – Сердца, разомкнувшего мне руки…

Ритм вливался шелестом стихий, голосу измученному вторя, стали слишком яркими шаги, стало неземным – простое море…

Что случилось с девочкой потом, мало кто из видевших расскажет…

– — – — – — – — – — – — – — – — – —

Танец её выжег, но зато… стала белоснежной пыль и сажа…

Стоит лишь сомкнуть над Бездной веки, и осколки сразу зазвучат: – каждая частица в человеке, часть чьего-то большего ключа… И когда прольются реки пепла, Вечность снова явит звездопад… если бы Душа моя ослепла – я бы танцевала наугад… Как сейчас… и прежде! – три основы… оживают в гаснущих очах… Мир живой горит – и в этом Слово, помни, что сокрыто в мелочах!

Каждый свет от Света приумножен, Светочем у края зрит во мглу, Крылья Истин разрывают кожу, соль эпох вплавляется в волу… Кубок многомерности испит, яд уже развеян Абсолютом, Смерти покоряясь, как Любви, пеплом становлюсь или маршрутом?