Снег с крыш, закручиваясь белыми лентами, извиваясь, опускался к земле и подгоняемый ледяным ветром устремлялся над заиндевелым черным дорожным полотном к обочинам. Сумрачный день медленно, но неотвратимо умирал. Где-то среди серого безрадостного неба, скрытое низкими тучами, ползло крохотное солнце. Его холодный свет рассеивался, застывал и осыпался на землю миллиардами колючих снежинок. Похожие на рой маленьких свирепых насекомых, они жалили лицо, вынуждая щуриться и низко опускать голову.
Алексей вынул из багажника дорожную сумку, захлопнул дверцу и потащился мимо шлагбаума к главному корпусу отеля. Порывистый ветер истерично завывал в безуспешных попытках сбросить низко надвинутый на лицо капюшон.
Однотипные коттеджи соединяли ломаные линии дорожек. За сугробами по краям прятались скамейки. Пока еще не скованная льдом река извивалась темной лентой. Сосновый лес на другом берегу сливался в безликую серую массу.
Вот что значит не видеть за лесом деревьев, подумал Алексей.
Створки стеклянных дверей, сойдясь за спиной, отрезали его от беснующейся непогоды. Он ощутил себя космонавтом, только что совершившим шлюзование. Обернувшись, попытался найти утонувшую в снежной пелене машину и шлагбаум, но все, что было видно – небольшой участок дорожки и несколько елей.
За стойкой ресепшена под часами, показывающими время для нескольких часовых поясов, стояла девушка, чья вымученная улыбка, с трудом натянутая на лицо, едва скрывала скорбную скуку. Высоко задранный козырек голубой бейсболки с надписью: "Я LOVE СПАС", выглядел как кокошник, делая ее похожей то ли на снегурочку-несмеяну, осознавшую всю тщетность бытия, то ли на младшую фрейлину снежной королевы.
– Добрый день, – произнесла она. – Как добрались?
– Спасибо, – он прочитал имя на бейджике, – Катя. Нормально.
– У вас забронировано?
Алексей кивнул.
– Паспорт, пожалуйста. Вы у нас уже останавливались?
– Нет.
Пока девушка стучала по клавиатуре, он разглядывал, репродукции неизвестных ему картин на стенах и странную скульптурную композицию у выхода – нечто похожее на рыбу задрало разинутую пасть и пыталось проглотить три пары лыж.
– Простите, – произнес он, кивая на рыбу, – а лыжи вы случайно не сдаете в прокат?
– Конечно, – ответила снегурка, не удостоив его и мимолетным взглядом. – Только не здесь. Лыжи вы можете взять в прокат в "вельнес-центре". На сутки или на несколько. А здесь у тех, кто остановился в гостинице, есть возможность их оставлять, чтобы не тащить с собой в номер.
– Понятно.
– Вам не повезло с погодой, – отсканировав паспорт, девушка вернула его Алексею. – Утром передали, что на завтра ожидается усиление ветра. Но вы можете посетить наши бани – у нас их четыре вида – и бассейн.
Она что-то прочитала на скрытом от его глаз экране компьютерного монитора.
– Я так понимаю вы на семинар "кликов"?
– Да.
– Программку возьмите, – она протянула ему четырех страничный рекламный буклет. – Тут написано, когда и какие мероприятия вам предстоят. Все они будут проходить в корпусе Б. Двухэтажный такой, вы должны были видеть его, когда шли сюда. В нем находятся ресторан и бизнес-центр с залом для проведения конференций. Игорь Шадрин, представитель компании "Один Клик", просил меня сообщить, что первая встреча у вас сегодня в пять часов в ресторане. Вас ждет обед и знакомство с другими участниками.
Девушка передала ему ключ с пластиковым номерком.
– Ваш коттедж номер шесть. Он совсем рядом. Как выйдете, сворачиваете налево по аллейке, и первый же домик ваш.
– В моем распоряжении, что целый дом?
– Да. Вам просто повезло. Остальные уже прибыли, и мы расселили их по обычным номерам. Но вам номера уже не досталось. Сейчас затишье. Основной наплыв отдыхающих у нас на новый год и лето. И нам не выгодно консервировать коттеджи на зиму, поэтому мы сдаем их практически бесплатно, чтобы только, как говорят наши бухгалтера, отбить амортизацию.
– Спасибо, – убрав ключ в карман, он застегнул куртку и через шлюзовую камеру из системы стеклянных дверей снова вышел в холод.
Снежная завесь скрыла противоположный берег и ближайшие к коттеджам сосны. Сложно было сказать, где кончается земля и начинается небо. Среди темно-серой пустоты проступала разрушенная маковка соборной башни: коричневые припорошенные снегом кирпичи и половина купола. Алексей перевел взгляд на программу семинара, которую до сих пор держал в руке. На последней странице оказались тот же разрушенный купол и пустая колокольня. Храм «Нерукотворного Спаса» – местная достопримечательность, разрушенная большевиками, но так и не восстановленная.
Впереди из мглы проступила терраса коттеджа и французское окно во всю стену первого этажа. На фасадной плитке под тусклой лампочкой крупная цифра шесть. Рядом неприметная белая дверь.
Внутри оказалось не просто тепло – жарко. Он бросил сумку на кожаный диван и обошел все помещение. Размеры впечатляли. Половину первого этажа занимала студия, объединявшая холл, гостиную и обеденную зону. Оставшуюся часть делили две спальни, каждая со своей ванной и туалетом. Лестница на второй этаж вела к еще одной спальне и ванной комнате с огромной джакузи и сауной.
Я буду жить как король, подумал он.
Алексей – обычный программист, обычной ничем не примечательной компании – никогда раньше не останавливался в апартаментах подобного класса. Вначале он почувствовал себя неловко и потеряно среди огромного холла. Присев на самый край дивана, он попытался включить телевизор с помощью несуразно гигантского пульта. Вообще все в этом доме казалось гипертрофированно большим, будто созданным для людей с манией величия – полутораметровый телевизор, окна от пола до самой крыши (потолка над студией не было, только несколько балок поддерживали свод), очень широкий диван, необычайно длинный стол в обеденной зоне. Даже ступени лестницы на второй этаж казались слишком широкими.
Неожиданно включился телевизор, и Алексей дернулся от испуга. Ведущая новостей, с лицом, выражавшим крайнюю степень озабоченности, говорила об обострении международной обстановки.
– Часы судного дня вновь переведены, – произнесла она, и Алексей сделал звук тише.
Он старался оставаться аполитичным в этом безумном мире. Политика мешала в его работе, потому что она разъединяла людей, в то время как современные технологии старались их объединить.
– Как объяснили члены совета директоров журнала Чикагского университета, которые ответственны за перевод стрелок этих виртуальных часов: начиная с 1947 года, мы еще никогда не были так близко к полуночи, которая символизирует конец света.
