Я шла по набережной, держа в одной руке рекламный проспект, а в другой – мороженое. Уже месяц как закончилось лето, а я до сих пор не избавилась от привычки покупать этот холодный десерт каждый день на выходе из метро.
Не знаю, зачем я постоянно соглашаюсь брать брошюры и всевозможные буклеты у так называемых промоутеров, наверное, потому что я могу понять их нелегкую долю, ведь сама почти каждое лето подрабатываю точно таким же способом.
Свернув на нужную улицу, я почти достигла дома. В голове выстраивались планы на сегодняшний вечер: проверить уроки у младшей сестры, полить растения на подоконнике на кухне, а еще незаметно попытаться спрятать папины ключи от дома, чтобы он никуда не смог уйти сегодня ночью, пока мы с Соней спим. Ведь он не станет будить нас, если «случайно» не найдет их?
Я старалась не думать о причинах и последствиях такой «пакости» с моей стороны и в целом о папе, ведь главное – верить в хорошее и иметь наилучшие намерения, а этого у меня в избытке. Может быть, поэтому мне порой так сложно принимать решения?
Лифт, как обычно, не работал, и я, недолго думая, решила воспользоваться лестницей. Наш дом был довольно старым, и такие неполадки являлись обыденным делом. Скорее всего, местным школьникам снова было нечем заняться, кроме как кататься на довольно скрипучем и не особо быстром агрегате, прогуливая школу. Вот и случилась очередная поломка.
Я быстро побежала по лестнице вверх, минуя шесть этажей. Несмотря на частое поедание мороженого и вообще сладкого, я каким-то чудом все равно находилась в хорошей форме. И хотя моя фигура казалась худощавой и совсем не спортивной, выносливости мне было не занимать.
Пытаясь выровнять сбитое от бега по лестнице дыхание, я позвонила в дверь своей квартиры. Я знала, что Соня уже с нетерпением ждет меня дома, ведь мороженое каждый день я покупала не только себе, но и ей.
Прошло больше минуты – я искренне удивилась. Может быть, сестра громко смотрит мультики и не слышит моего звонка? А может быть, звонок тоже сломался? Я начала стучать в дверь. Мое непонимание моментально сменилось паникой, когда я дотронулась до двери и она открылась.
Меня окутал липкий страх. Тишина в квартире показалась самым громким криком. Роняя с плеча свою сумку, я вбежала внутрь.
– Соня! Соня! – мой дрожащий голос срывался на крик.
Ответа не было. Два раза я обошла по кругу две наши небольшие комнаты, потом ванную и кухню – моя сестра словно испарилась.
Я тут же побежала за своим телефоном, который был в оставленной мною у самого порога сумке. Набрав по памяти номер сестры, я затаила дыхание в желании поскорее услышать голос Сони.
Пускай она скажет мне, что вышла погулять и оставила нечаянно дверь открытой. Пускай скажет, что просто решила пошутить и мы сейчас будем вместе играть в прятки. Я была согласна на любой ее ответ – лишь бы он был, но вместо гудков я услышала звонок…
Из нашей с Соней общей комнаты раздавался громкий звон ее сотового телефона.
Гаджет выпал из моих рук, глаза наполнились слезами, а сознание – паникой.
Что делают люди в подобных ситуациях, полного непонимания происходящего? Мне хотелось одновременно сесть на пол и предаться громким рыданиям, звонить в полицию, выбежать на улицу и останавливать каждого прохожего, прося о помощи. Прежде чем я сумела выбрать нужный вариант действий, я услышала чьи-то шаги на лестнице.
Дверь в квартиру по-прежнему оставалась открытой, и что-то сейчас подсказывало мне не подходить к ней, кто-то словно шептал мне на ухо: «Прячься! Теперь они пришли за тобой».
Схватив сумку, я в два шага оказалась в своей комнате. Быстро открыв шкаф, я залезла внутрь, прячась за многочисленной одеждой и игрушками.
Я чувствовала себя героиней какого-то страшного фильма или просто сумасшедшей, тайно надеясь, что все, что сейчас происходит, лишь сон.
Вслушиваясь в каждый звук, через пару секунд я смогла уже четко расслышать чьи-то шаги, а потом и голоса в своей квартире. Двое незнакомых мужчин разговаривали друг с другом за стеной, в большой комнате.
– Мы его упустили? – произнес один.
Тишина. Снова шаги.
– Нет. Должна быть еще девчонка, – произнес второй, с более низким голосом.
Один из них, кажется, зашел в нашу с Соней спальню. Я, стараясь не дышать, закрыла ладонью рот, боясь нечаянно вскрикнуть от страха, который уже подступал к самому горлу тошнотой.
Кто-то дошел прямо до шкафа, где находилась сейчас я. Все мои чувства были настолько обострены, что я могла слышать его дыхание так громко, словно он был совсем рядом.
– Давай подождем внизу, нет смысла здесь больше светиться, дверь открыта, а соседей много, – сказал второй голос, кажется, тоже уже находясь в одной с нами комнате.
Он предложил это очень вовремя, потому что еще бы секунда – и они оба весьма бы обрадовались, найдя меня под слоем одежды в шкафу.
Даже через несколько минут, что показались мне целой вечностью, после ухода незнакомцев я не решалась выйти из своего убежища. Мой страх пересилила лишь любовь к моей семье – папе и сестре, которые, возможно, находятся в руках злоумышленников или с секунду на секунду там окажутся.
На согнутых и трясущихся ногах я, оглядываясь, прошлась по комнате, думая о том, что мне теперь делать. Но времени на раздумья у меня не было. Я машинально начала быстро складывать в сумку все, что казалось мне необходимым. Я как будто уже смирилась с мыслью, что, может быть, больше никогда не вернусь домой.
Накопленные мною деньги, что я прятала под матрасом, маленькая аптечка, что выдавали нам в колледже перед походом еще летом, какие-то мелочи с моего стола – все летело в мою сумку. Я также взяла телефон сестры и ее любимую игрушку – маленького серого жирафа, нашептывая себе под нос, словно Соня сейчас могла меня слышать:
– Мы сегодня вечером обязательно встретимся, а ты ведь не сможешь без него заснуть.
Выйдя на цыпочках из квартиры, я прекрасно понимала, что ждет меня внизу, у подъезда, поэтому, недолго думая, побежала по лестнице вверх.
Мой план был таков: добраться до крыши, а после спуститься вниз, на другую сторону дома, по пожарной лестнице – я уже не раз так делала.
А дальше? Я не знала, что дальше… вниз по улице. Быстро. Куда глаза глядят.
Я подавила слезы и, словно отважный агент на спецзадании, преодолела лестницу и несколько километров улицы, даже не оборачиваясь.
В голове я держала слова своей сестры, которые она часто говорила мне в минуты моих сомнений и переживаний: «Маргарита, ты ведь еще и Рита, и Марго, и Мара, представляешь, как тебя много? Сколько всего ты можешь сделать, сколько всего успеть! Твое имя – лучшее в мире!»
Девятилетняя, она была намного разумнее девятнадцатилетней меня. Подобные вещи никогда не приходят в мою голову.
