Сегодня – первый день из тех, что тебе осталось прожить.
Надпись на скамейке в Сентралпарке
Нью-Йоркская бухта. Раннее январское утро.
С огромной высоты, где облака плывут на север, виднеется Эллис-Айленд и статуя Свободы. Очень холодно. Город оцепенел, охваченный снежной бурей.
Вдруг толщу облаков разрывает птица с серебристыми крыльями, она стремительно спускается к крышам небоскребов. Не замечая ни снег, ни ветер, птица скользит, влекомая неведомой силой, в сторону Манхэттена. Тревожно крича, она проносится над Гринвич-Виллидж, над Таймс-сквер – на запад, в сторону Нижнего Манхэттена, и опускается на портал центрального входа в Морнингсайд-парк.
Мы на самом краю парка, недалеко от Колумбийского университета.
Меньше чем через минуту на последнем этаже невысокого здания зажжется свет.
Через пару секунд сон молодой француженки Жюльет Бомон оборвется.
6:59:57
:58
:59
7:00:00
* * *
Как только на ночном столике зазвонил будильник, Жюльет, не открывая глаз, смахнула его на пол. Надоедливое дребезжание тут же смолкло.
Она нехотя вылезла из теплой постели, сделала несколько нетвердых шагов почти на ощупь, но запуталась в коврике. Разозлившись, она нацепила на нос очки: Жюльет терпеть их не могла, но из-за близорукости ей было без них не обойтись, а контактные линзы девушка никогда не носила.
Спускаясь по лестнице, она миновала множество зеркал разных форм и размеров в разукрашенных рамках. Странная коллекция. В каждом отражалась миловидная женщина двадцати восьми лет, с растрепанными волосами до плеч и лукавым взглядом. Последнему отражению она скорчила недовольную гримасу, постаравшись, однако, на скорую руку привести в порядок прическу, пригладив непокорные золотистые пряди. В свободной майке с глубоким вырезом и трусиках с кружавчиками она выглядела соблазнительно и в то же время мило: Жюльет закуталась в клетчатый плед и прижала к животу еще теплую грелку. Система отопления в квартире, которую она и ее подруга Колин снимали вот уже три года, оставляла желать лучшего.
«Подумать только! И мы еще платим за это две тысячи долларов!» – вздохнула она.
Закутанная с ног до головы, придерживая локтем плед и грелку, она добралась до кухни маленькими шажками и толкнула дверь бедром. Тут же на нее набросился толстый кот тигрового окраса – он уже давно готовил засаду. Кот вскарабкался по одеялу к ней на плечи, едва не оцарапав.
– Кыш, Жан-Камиль! – вскрикнула Жюльет, осторожно взяла его под передние лапки и опустила на пол.
Сердито мяукнув, кот обиженно свернулся калачиком в своей корзинке.
Тем временем Жюльет наполнила кастрюлю водой, поставила ее на огонь, а затем включила радиоприемник:
«…снежная буря, бушевавшая в последние двое суток в Вашингтоне и Филадельфии, продолжает смещаться на северо-восток страны, распространяясь на районы Нью-Йорка и Бостона.
Этим утром Манхэттен проснулся под толстым слоем снега, парализовавшим город и замедлившим движение на дорогах.
Воздушное сообщение будет крайне затруднено в связи с непогодой: рейсы из аэропортов Джона Кеннеди и Ла Гуардиа отменены или перенесены на более поздние сроки.
Ситуация на дорогах также крайне осложнена из-за снежных заносов, поэтому власти настоятельно рекомендуют автомобилистам по мере возможности не пользоваться личным транспортом.
Метро, по всей вероятности, будет работать в обычном режиме, но расписание автобусов претерпит изменения. Железнодорожная компания «Амтарк» сообщает об отмене некоторых регулярных рейсов. Впервые за последние семь лет в городе будут закрыты для посещения музеи, зоопарк и большинство достопримечательностей.
Причиной снежной бури стало столкновение масс влажного воздуха с Мексиканского залива и холодного атмосферного фронта, продвигающегося со стороны Канады. В течение дня циклон переместится по направлению к Новой Англии.
Будьте осторожны.
Вы слушаете радио «Манхэттен, 101,4».
Радио «Манхэттен, 101,4». Дайте нам десять минут – и мы дадим вам целый мир».
Жюльет слушала новости, невольно поеживаясь от холода. Надо срочно что-нибудь выпить, чтобы согреться. Она посмотрела в шкафу: чая нет, растворимого кофе тоже. Испытывая чувство неловкости, она даже заглянула в раковину, в надежде обнаружить там пакетик, использованный накануне Колин.
Еще не до конца проснувшись, она оперлась на подоконник и выглянула в окно, чтобы полюбоваться городом, застеленным белоснежным покрывалом. Француженка испытывала легкую грусть – к концу недели она попрощается с Манхэттеном. Нелегко было принять такое решение, но надо смотреть правде в глаза: как бы Жюльет ни любила Нью-Йорк, город не отвечал ей взаимностью. Ни одна ее мечта здесь так и не исполнилась.
После лицея она поступила на подготовительный курс по литературе, потом училась в Сорбонне, участвуя в театральных кружках при университете. Потом ее приняли в школу Флоран[1], где Жюльет считалась одной из самых талантливых учениц и подавала большие надежды. Параллельно она участвовала в ряде кастингов, и ее два или три раза пригласили сняться в рекламе, она даже мелькала в каких-то телесериалах на вторых ролях. Но все ее усилия оставались тщетны. Ее не замечали. Со временем она пересмотрела свои запросы и согласилась участвовать в театральных представлениях в супермаркетах, на частных вечеринках, в мини-постановках на корпоративных праздниках по случаю юбилея начальника и тому подобное. Она даже работала в парижском Диснейленде Винни-Пухом. Казалось, это конец ее карьеры, но она не опустила руки. Решив взять быка за рога, она оформила рабочую визу и отправилась за океан по программе au pair[2]. Мечтая о подмостках Бродвея, она обосновалась в Большом Яблоке, соглашаясь на любую работу, лишь бы заработать на жизнь и оплатить проживание. Недаром же говорят: кто нашел свое место в Нью-Йорке, тот найдет его где угодно!
Первый год она подрабатывала няней, попутно совершенствуя английский, и посещала курсы театрального мастерства. Но чаще всего ей предлагали только роли в экспериментальных театрах, которые ютились в крохотных залах на чердаках или ставили пьесы в местном приходе.
Чтобы заработать себе на жизнь, позже она освоила и другие профессии: кассир на полставки в магазине самообслуживания, горничная в третьеразрядной гостинице в захолустном районе Амстердам-авеню, официантка в маленьком кафетерии.
Месяц назад она приняла окончательное решение вернуться во Францию. Дело в том, что ее подруга Колин собиралась переехать жить к своему парню, а у Жюльет не было ни сил, ни желания подыскивать себе новую соседку. Настало время признать свое поражение. Она решила сыграть в рискованную игру и проиграла. Какое-то время ей казалось, что она хитрее остальных и что она сумеет выкарабкаться из болота повседневной суеты и рутинных обязанностей. Но сегодня она чувствовала себя совершенно разбитой – без ориентира и опоры в жизни. Кроме всего прочего, ее накопления подошли к концу, а рабочая виза давно уже закончилась, и она находилась в стране нелегально.
