1. Пролог
— Ничего не получится, Ира! Сотни родителей пытаются собрать такую сумму. Да какие там сотни? Тысячи, Ира! Тысячи! Кому-то удаётся выцарапать у судьбы счастливый билетик, но чаще всего дети просто умирают, — звучит в ушах голос Глеба, моего приятеля.
— А если чудо случится именно с нами? Даниил ведь не может умереть! Не может, правда? — истерически спрашиваю я, отчаянно стискивая пальцами результаты анализов и думая, что это всего лишь ошибка, но она исключена.
У моего сына спинально-мышечная атрофия.
Это страшный диагноз, от которого не так просто избавиться. Мы уже всё перепроверили и получили подтверждение.
Ошибка исключена.
Мы можем жить на поддерживающих препаратах, которые предоставляются бесплатно, но они не дают гарантии выздоровления. Они помогают вылечиться лишь малой доли процента, а остальных просто поддерживают. Я хочу, чтобы у моего сына появился шанс на полноценную жизнь, а не существование.
— Не может, Ира, не может! Даниил выживет, если ты обратишься… — Глеб осекается и негромко покашливает, прочищая горло: — Сама знаешь к кому.
Я поднимаю взгляд и несколько секунд смотрю на Глеба, медленно умирая изнутри. Прекрасно понимаю, о ком он говорит, и меня пробирает от одной только мысли, что придётся встретиться с человеком, который ненавидит меня и желает мне смерти.
— Я не могу. Ты же знаешь, что он не станет помогать мне… Антипов — моё прошлое, жестокое прошлое, Глеб. Я просто не могу обратиться к нему.
— Прошлое, которое может стать настоящим, если ты расскажешь ему правду.
— Нет, Глеб! Это не вариант… Совсем не вариант. Должен быть другой выход. Я буду обращаться в фонды, попрошу деньги у отца.
— У него столько нет, Ира. Даже если твой отец продаст весь свой бизнес, что исключено с его отношением к тебе, у него не будет такой суммы, а у твоего бывшего эти деньги есть. Они есть у него уже сегодня. Не нужно ждать, вы сможете уже в ближайшее время заказать укол для Дани.
На глаза наворачиваются слёзы. Я поджимаю губы и отрицательно мотаю головой.
Я не могу обратиться к бывшему.
Не после того, как наши отношения закончились на непроглядной неистовой ненависти, с которой он смотрел мне в глаза.
Мы с Антиповым не должны пересекаться. Он чётко дал мне понять это.
Мне нельзя обращаться к нему, вот только если это единственный выход, придётся переступить через гордость и шагнуть вперёд, потому что я должна спасти своего сына. Кто сделает это, если не я?
— Решать только тебе, но такую сумму достать быстро может только он.
Слова Глеба бьют под дых. Я смотрю в его изумрудные глаза и тяжело вздыхаю. Слёз уже не осталось — наверное, все их я выплакала, когда впервые получила на руки диагноз сына и поняла, с чем нам придётся столкнуться. Врач довольно подробно расписал, какой будет жизнь Даньки, если мы не успеем сделать укол. В лучшем случае он станет неполноценным, а в худшем… В худшем не сможет даже дышать самостоятельно.
Втягиваю побольше воздуха в себя и пытаюсь улыбнуться. Наверное, Глеб прав: я должна обратиться за помощью к своему бывшему.
— Он поможет тебе, если ты расскажешь всю правду.
На последних словах Глеб делает акцент голосом, и я отлично понимаю, что именно он имеет в виду.
2. Глава 1. Ирина
Сижу в приёмной, отлично понимая, что бывший тянет время. Он хочет показать мне всю мою никчёмность, заставить прочувствовать его презрение ко мне. И отчасти Антипов прав, но мне нечего больше делать, поэтому сижу и жду. Надеюсь, что он примет, не передумает в последний момент и не «вспомнит о каких-то важных делах». В ином случае мне придётся ползать у него в ногах на глазах у всех.
Ради сына я готова пойти на многое, только бы получилось спасти его.
Плевать на собственную гордость.
Плевать на правоту, которую никто не желал услышать.
Только бы Данька выжил.
Секретарша Антипова бросает на меня презрительные взгляды. Красивая длинноногая брюнетка со взглядом львицы. Наверняка он спит с ней. По-другому Антипов не умеет. Когда-то я была на её месте. На мгновение вспоминаю своё прошлое, и руки начинают трястись ещё сильнее.
— Вы можете войти, — говорит секретарша, недовольно кривя губы. — Евгений Андреевич готов принять вас. У него свободно лишь несколько минут, поэтому лучше поторопиться.
Она знает, кто я такая. Все здесь знают, какие отношения в прошлом связывали меня и Антипова. И даже новенькой успели рассказать — это видно по её отношению ко мне. Она словно боится, что я отниму его, но Антипов не нужен мне — он моё прошлое.
Поднимаюсь и заставляю ноги, которые не желают даже сгибаться, двигаться. Тошнота давит, всё тело сотрясается от ужаса. Я делаю шаг вперёд, поглубже втягиваю в себя воздух, а затем уверенно обхватываю дверную ручку и дёргаю дверь на себя.
Чувствую пронзительный взгляд бывшего, но не решаюсь посмотреть на него в ответ. Закрываю за собой дверь, негромко покашливая от табачного дыма, поволока которого заполонила весь кабинет. Антипов курит, только когда нервничает, значит, сейчас он волнуется.
Хорошо ли это?
— Здравствуй, Малинка. Какого дьявола ты явилась сюда?
Поднимаю взгляд и смотрю на мужчину, ненавидящего меня.
— Здравствуй, — глухо отвечаю я. — Не пришла бы, но мне нужна твоя помощь.
Антипов смеётся, глядя мне прямо в глаза. Его забавляет то, что я явилась молить его помочь мне, а вот мне не до смеха.
— Вот как? Очень интересно… Ты забыла моё предупреждение? Я говорил, чтобы ты держалась как можно дальше от меня… Но ты пришла сюда, чтобы просить о помощи. Уверена, что стоило делать это?
Голова начинает кружиться.
Голос бывшего звучит как-то искажённо, словно я просматриваю замедленную съёмку.
Сколько я не спала?
Кажется, пошли вторые сутки…
Вот только я не могу уснуть, постоянно смотрю на сына, проверяю — дышит ли он.
— Выглядишь неважно, — подчёркивает бывший.
— Ты прав… — отвечаю я. — Не пригласишь присесть?
— Уверен, что ты не задержишься здесь надолго, — ледяным голосом отвечает Антипов. — Я не стану тебе помогать.
Все внутренности холодеют, а я понимаю, что просто не могла рассчитывать на другой ответ.
Для него я предательница, тварь, которая работала на его главного конкурента. И он не верит, что мои чувства к нему были настоящими. Как и не знает правды о том, что между той сволочью и мной не было взаимности в тот злополучный день.
— Мой сын умирает, Антипов… Мне нужна твоя помощь.
— Продолжай! — с улыбкой довольного кота говорит Антипов.
Внутри закипает сильнейшее желание наброситься на него и заставить хотя бы один раз послушать и действовать в обход своим эгоистичным убеждениям.
— Пожалуйста, п-помоги мне, — дрожащим голосом говорю я.
— Почему не обратишься к его отцу? Царёв будет только рад в очередной раз показаться хорошеньким в глазах униженных и обездоленных. Тем более, когда спасёт своего сына.
